Читать книгу "Краткая история исмаилизма. Традиции мусульманской общины - Фархад Дафтари"

В 484/1091 году Хасан ас-Саббах послал да`и Хусайна Ка'ини в его родной Кухистан в Юго-Восточном Хорасане для мобилизации сил и поддержку местных жителей, восставших против гнета местного сель джукского амира. События развивались лавинообразно и приобрели широкий размах. Движение переросло в народное антисельджукское восстание. Восставшие захватили многие опорные пункты, а также несколько важных городов, включая Тун, Табас, Ка'ин и Зузан. Кухистан стал вторым после Рудбара регионом активных действий персид ских исма'илитов под руководством местного лидера, назначенного Аламутом; историкам он известен как «мухташам». Теперь у Хасана появилась возможность основать независимое государство персидских исма'илитов на территории двух регионов Рудбара и Кухистана, бросив вызов сельджукской знати. В 485/1092 году, признав растущую силу исма'илитов, султан Малик-Шах и Низам ал-Мулк бросили значительные войска против Аламута и других исма'илитских твердынь в Кухистане. Но вскоре из-за смерти Малик-Шаха в 485/1092 году эти воен ные операции были свернуты.

Со смертью султана империя Сельджуков погрузилась в пучину десятилетней гражданской войны. Султан Баркийарук, наиболее выдающийся претендент на Сельджукский султанат, отдавал много времени и сил вооруженной борьбе со своим сводным братом Мухамма дом Тапаром. Мир во владениях Сельджуков установился только со смертью Баркийарука в 498/1105 году, когда Мухаммад Тапар укрепил свои позиции в качестве бесспорного лидера, в то время как его младший брат — Санджар — оставался в Балхе в роли наместники Хорасана и других восточных земель, действуя от имени старшего брата. В этот полный конфронтации и раздоров период истории Сель джуков Хасан ас-Саббах, путем заключения соглашений с различными амирами, добился столь необходимой ему отсрочки, чтобы укрепить и еще более распространить свою власть на другие регионы Персии.

Исмаилиты захватили Гирдкух и ряд более мелких крепостей неподалеку от Дамгана в средневековом Кумисе. Гирдкух, одна из важнейших исма'илитских крепостей Персии, оказалась в руках исма'илитов низаритов благодаря усилиям ра 'ис Му'аййад ад-Дина Музаффара. Последний начал со службы у Сельджуков, затем был тайно принят в исма'илиты самим 'Абд ал-Маликом б. 'Атташем. Ра'ис Му-Бзаффар долгое время управлял Гирдкухом, внося значительный вклад в дело исма'илитов Персии. Исма'илитам удалось захватить нссколько крепостей Арраджана, пограничного района между Фарсом и Хузистаном. Здесь их предводителем являлся да`и Абу Хамза, который, как и сам Хасан, много времени провел когда-то в Египте, стремясь углубить свои познания в исма'илизме. В Рудбаре исма'илиты захватили еще больше крепостей, включая главную крепость Ламасар, известную также как Ланбасар, к западу от Аламута. В 489/1096 году Кийа Бузург-Уммид штурмом захватил Ламасар и оставался здесь в качестве командующего более 25 лет, до тех пор, пока его не призвали Аламут, чтобы наследовать Хасану ас-Саббаху. Бузург-Уммид, один из наиболее одаренных исма'илитских вождей Персии, превратил Ламасар в главную твердыню.

Тем временем в персидских городах, а также в среде персов, состоявших на службе в армии Сельджуков, росло число сторонников исма'илитов. Воодушевленные успехами, персидские исма'илиты уделяли теперь больше внимания ставке Сельджуков в Исфахане. В этом регионе их возглавлял Ахмад, сын Ибн 'Атташа, одержавший в 494/1100 году серьезную победу над крепостью Шахдиз, после чего взял в свои руки управление над нею. Сообщается, что Ахмад обратил в исма'илизм более 30 тысяч человек в районе Исфахана, собрав налоги в ущерб казне Сельджуков в округе Шахдиз, имевшем стратегически важное положение, поскольку был призван охранять главные подходы к столице Сельджуков. Деятельность Хасана ас-Саббаха и его непосредственных преемников в Аламуте не распространялась на Бадахшан и другие части Центральной Азии.

Восстание персидских исма'илитов обрело вскоре четкие формы и методы борьбы, учитывавшие слабые места властных структур Сельджукского султаната и прочие особенности эпохи. Так, Хасан ас-Саббах понимал, что, хотя власть Сельджуков была подвержена эрозии децентрализации, военная мощь их государства значительно превосходила его силы. После Малик-Шаха более не было другого султана, который обладал бы всей полнотой власти, сконцентрированной в огромной армии, даже если бы такая армия была мобилизована из персидских исма'илитов и тех, кто им симпатизировал. Теперь политическая и военная власти оказались распыленными на местном уровне между многочисленными амирами и отдельными личностями, владевшими наделами икта' по всей империи Сельджуков. Именно осознание этих реальностей заставило Хасана разработать стратегию от торжения у Сельджуков местности за местностью, опираясь на множество неприступных крепостей. Каждая твердыня исма'илитов — обычно обнесенная стенами горная крепость — могла быть использована как местная база для проведения военных операций. Военачальники главных крепостей, назначавшиеся из Аламута, как правило, об ладали значительной степенью свободы действий, в то время как каждая значимая территория, находившаяся под контролем исма'илитов, оставалась под полным контролем со стороны регионального главы. В осуществлении своих функций региональные главы действовали самостоятельно, несмотря на то что Аламут продолжал играть роль центральной координирующей штаб-квартиры исма'илитского движения в Персии. Всё это отражалось на динамике восстания, позволяя местным лидерам оперативно реагировать и совершать адекватные действия в зависимости от ситуации на местах.

Решение Хасана ас-Саббаха превратить убийство в инструмент для достижения военных и политических целей явилось, по существу, от ветом на политическую раздробленность и военную мощь режима Сельджуков. В этом смысле лидер Аламута просто приспособил технику, использовавшуюся прежде различными религиозными группами, включая некоторые из ранних ши'итских гулат и хариджитов. Сельджуки, как и крестоносцы, убивали своих врагов в схватках между различными группировками. Однако Хасан не придавал особого значения тактике избирательных убийств выдающихся религиозных и политических противников. Как ни странно, но именно эта практика стала ассоциироваться с исма'илитами низаритами Персии и Сирии, причем связь эта была настолько преувеличена, что почти каждое сколько-нибудь значимое убийство в центре мусульманских территорий в аламутский период стало приписываться исма'илитам. Приговоры, выносившиеся исма'илитами, приводились в исполнение фида`и, или фидави, — молодыми, жертвовавшими собой людьми, добровольно избравшими подобный удел. Убийства, обычно совершавшиеся в местах скопления народа, с дополнительным эффектом устрашения, являлись актом особой отваги. По-видимому, фида`и не обучались ни языкам, ни отдельным дисциплинам, как об этом пишут в полных интригующих подробностей рассказах, которые можно найти в вое точных хрониках крестоносцев и других европейских источниках. Именно крестоносцам и их западным летописцам принадлежит значительная роль в создании и распространении ряда мифов об отборе и обучении исма'илитских фида`и. Убийства с самого начала, каковы бы ни были их реальные первопричины, провоцировали убийство ис ма'илитов или всех подозревавшихся в исма'илизме лиц определенного города или района; эти погромы, в свою очередь, оборачивались ответными жертвами8.