Читать книгу "Джеки Чан. Я счастливый - Чжу Мо"

Однако съемочный процесс оказался далеко не простым.

В США все оказалось не так, как в Гонконге, — на площадке было полно всяких правил и ограничений. Режиссер Роберт Клауз ранее работал над фильмом «Выход Дракона» с участием Брюса Ли, и каждый кадр он снимал в строгом соответствии с разбитым на эпизоды сценарием. Манера движения перед камерой и месторасположение всех актеров были также строго регламентированы. Нельзя сказать, что это плохо, просто мне это не очень подходило.

Когда я работал над фильмами в Гонконге, то очень часто у меня и моей команды возникали идеи прямо на съемочной площадке, иногда мы исправляли сценарий и реплики, но в Штатах никто бы так не стал работать. Также проблемой стал мой плохой английский: когда я сосредоточенно произносил свои слова, у меня не было времени думать ни о мимике, ни о движениях, я часто запинался, стоял с отсутствующим видом. А что же касается моих боевых сцен, то и тут западный метод работы полностью не совпадал с моим: я уже привык сам придумывать целый ряд сложных и красивых трюков, а режиссер, который ни на шаг не желал отступать от сценария, часто просил меня не импровизировать. Я пробовал донести до него свое видение боевых сцен, но тот каждый раз повторял: «Нет, не пойдет, мы будем снимать по сценарию». В результате чего многие моменты, где можно было добавить немного разнообразия, стали просто вставками, где я перемещаюсь туда-сюда. Я сказал режиссеру: «Никто не будет платить деньги, чтобы посмотреть, как Джеки Чан прогуливается».

Во время съемок этого эпизода из фильма «Драка в Бэттл Крик» я залез туда без всякой страховки, чем сильно напутал своих западных коллег.

По завершении съемок «Драки в Бэттл Крик» компания подписала за меня контракт на участие в следующем фильме. Эндрю был в восторге: «В этой картине занято множество звезд Голливуда, ты будешь играть гонщика, это остросюжетный фильм под названием «Гонки „Пушечное ядро“». Название меня заинтересовало, и я понадеялся, что это будет фильм немного другого жанра.

Когда коллеги узнали о том, что мне не понравился метод съемки «Драки в Бэттл Крик», они решили меня приободрить: «Гонки „Пушечное ядро“» не боевик, так что ты можешь успокоиться, тебе нужно будет сосредоточиться на актерской игре».

К сожалению, все оказалось не так просто. В том фильме я играл японского гонщика, что несколько смутило меня, но уже было поздно отказываться. Голливудские актеры, с которыми я снимался каждый день, лишь здоровались со мной из вежливости, но не более того. Я знал, что в их глазах я был никем. Как-то раз у меня состоялся разговор с очень известным афроамериканским актером, Сэмми Дэвисом-младшим. Он подошел к моему трейлеру со словами: «Я только что вернулся из Японии, я узнал, что ты очень популярен там». На это я ответил, что я из Гонконга, я не японец. Но он, видимо, не понял: «Да, да, гонконгец. Сайонара!»[32] И после этого каждый раз, встречая меня, он говорил что-то на японском. Но я не стал ничего больше объяснять. В этом фильме мне не нужно было произносить длинные реплики на английском, но мне приходилось корчить множество гримас, чтобы сделать фильм смешным. Из-за этого съемки совершенно не приносили мне радость, а в конце мне даже стало лень разговаривать с кем-либо, и я просто тихо сидел в сторонке.

И что же в итоге заработали эти две картины?

Сначала был плачевный кассовый сбор у «Драки в Бэттл Крик». После премьеры я как-то раз сам купил билет на этот фильм и обнаружил, что в кинотеатре почти нет людей — в зале сидели несколько человек, да и те были китайцами. Американские зрители явно не проявили никакого интереса к этому фильму. Несмотря на то что я все понимал и даже предупреждал режиссера («Никто не будет платить деньги, чтобы посмотреть, как Джеки Чан прогуливается»), я ужасно расстроился, когда воочию увидел почти пустой зал. Ведь в Азии я был уже так знаменит, я считался чуть ли королем в своем деле, а тут на мои фильмы никто не ходил.

Недочеты этой картины были явными: помимо очевидных проблем с сюжетной линией, зрители попросту не воспринимали боевики такого типа. Впоследствии я допытывался у некоторых специалистов о причине провала, и они сказали: «Люди посчитали, что у тебя недостаточно мощные кулаки». Я попросил их объяснить эту фразу. «Вот ты уже дерешься с тем человеком в течение десяти минут, пнул его восемь раз, а он по-прежнему стоит там, а ты все еще продолжаешь мутузить его. А в памяти у зрителей все еще фильмы с Брюсом Ли, где — бац! — и человек уже полетел!» Знал бы я об этом раньше! Ведь сразить врага одним махом — намного проще, но это не стиль фильмов Джеки Чана, и я не могу так сниматься, да и не люблю. Ну, раз так, то мне оставалось только признать свое поражение.

Пару слов о выпущенном в 1981 году на экран фильме «Гонки „Пушечное ядро“». Моим китайским напарником был Майкл Хуэй, и если бы на афишах стояли наши имена, это обеспечило бы успех на азиатском рынке. Но в США на плакатах в главной роли значился Берт Рейнолдс. В итоге этот фильм добился успеха в Штатах и Японии, а в Гонконге потерпел поражение. Мои соотечественники не желали видеть, как я играю японца, вызывая смех идиотскими выходками. Я докатился до роли второго плана, подыгрывал американским звездам.

Это и есть мой первый опыт покорения Голливуда, который можно резюмировать следующей фразой: вернулся домой с подбитым крылом.

«Гонки „Пушечное ядро“».

Мое седьмое фиаско

Спустя три года, как я покинул Голливуд, коллеги уговаривали меня попробовать еще раз: «Американская аудитория сейчас благосклонно относится к образу крепкого парня типа Клинта Иствуда. Разве это не твой конек?»

На самом деле все было сложнее — порой я и сам себя не до конца понимал. Образ «крепкого орешка» тоже бывает разным: Клинт Иствуд играл хладнокровных убийц, а я уже привык к амплуа простого парня, который, однако, проявляет твердость духа в момент жизненных неурядиц. Несмотря на то что мой образ внешне подходил под определение твердого и отважного храбреца, это совсем не означало, что мне следовало бы сыграть роль такого плана.

В этот раз фильм, в котором я согласился принять участие, назывался «Покровитель». Вся команда, вовлеченная в его создание, стремилась сделать из меня «крутого парня». Режиссером был Джеймс Гликенхаус, с которым в процессе съемок у меня возникали очень большие разногласия. Я даже звонил из-за этого руководству Golden Harvest и выдвигал ультиматум: если этот режиссер не покинет съемочную группу, я откажусь играть. Конечно, я мог себе позволить покапризничать только в кругу своих людей — меня связывали контракты, а я еще был никем, чтобы просто развернуться и уйти.

Меня больше всего возмутило то, что на съемки боевых сцен выделили всего четыре дня, что было настоящей насмешкой по отношению ко мне, актеру, специализирующемуся на экшн-сценах. Например, в Гонконге я неизменно требовал совершенства в каждой детали. С момента построения действий до реальных съемок мы все усердно трудились над тем, чтобы лучше показать движения, стремились, чтобы в них чувствовались и элегантность, и мощь, исследовали вновь и вновь каждую деталь. Один кадр мы могли переснимать более десяти раз — это было для нас обычным делом.