Читать книгу "Цветок безумия. Империя рабства - Владимир Белобородов"

– Да их в другую позицию ставить надо.

Лумм не сразу понял, что я имею в виду, но когда до него дошло… Я видел, как прохожие оборачиваются на нашу карету, не смотря на магическую пропитку глушащую звуки.

– Лумм, доберётесь до дома сами?

– Не понял предложения? Ты предлагаешь мне нести Ильнаса?

– Нет. Я выйду здесь. Есть огромное желание окунуться в купальню с вином.

– Конечно, доберёмся, – воин демонстративно пристегнул ножны к перевязи.

– Лумм…

– Что? Ты же знаешь, у меня приказ. Я просто не могу оставить тебя одного. Тем более пьяного. Тем более, сам хочу.

– Ладно. Поверни кучера к Ваине.

– Ты собрался в открытую туда заявиться? Не стоит. Давай довезём «покорителя сердец лар» до дома, а потом избавимся от слежки.

– Что опять?

– Да. Могу показать. Сегодня совсем уж неопытный.

– Не проще поймать его и узнать, кто следит?

– Я и так знаю. Отец твоей невесты.

– Ну, тогда да. Согласен. Давай сначала домой.

Ротимур с нами не поехал. Подкаблучник. В этот раз, как только шторка задёрнулась, мы сняли маски. От мисс проницательность смысла не было прятаться. Тем паче, что ничего предосудительного делать мы не собирались. Просто напиться. А знаете, как сложно это сделать магу? О-о-о! Это целый процесс! Нет, слегка пьяненьким вообще не проблема – главное контролировать внутренние силы и не давать им восстанавливать организм. Кстати, по действию алкоголь сродни лёгкому яду. Очень сродни. Но вот так чтобы напиться… Как только я становился пьяным настолько, что терял контроль над магией, она, тут же начинала лечить меня и я трезвел. Но я справился с этой сложной задачей. Просто давил качественно и количественно. То есть пил настойку в объёме вина. В этот вечер я нашёл способ избавления от своего соглядатая. Хиляк. Срубился на четвёртой бутылке.

Проснулся я от стука в дверь. Я находился в незнакомой комнате украшенной по-женски – всякими рюшечками и занавесочками. На моей руке, отвернувшись, спало некое полностью обнажённое создание с русыми вьющимися волосами. Сердце бешено заколотилось. Я, осторожно приподнявшись, заглянул, чтобы рассмотреть лицо. Уф. Не она. Хотя очень похожа. Я отодвинул свободной рукой локон с лица девушки. На виске виднелась серебристо-голубая печать. Если подумать логически, я всё ещё в доме лары Ваины. А если ещё более логически, то вчера так нажрался… Удивительно, что не сама лара Ваина в постели. На коленях у меня, точно помню, она сидела. Уф… Голова болела. Но не с похмелья, а от нехватки эликсира. Надо было принять его вчера. Стук повторился. Веки девушки дрогнули и на меня уставились два огромных тёмно карих брильянта. Она очень мило улыбнулась и, повернувшись, прижалась щекой к груди.

– Надо открыть, – намекнул я на то, что мне необходимо встать.

К стыду своему, я не помнил имя девушки, с которой проснулся. Такой конфуз со мной впервые в жизни. Прелестница поняла намёк по-своему.

– Да, господин. Извините… Элидар, – она соскочила и, обмотавшись одеялом, пошлёпала босыми ногами к двери.

Мне пришлось потянуть на себя простыню. За дверью стоял Ротим.

– Эль. Ну, ты чего? Ты уже во дворце должен быть, – вошёл друг, скользнув взглядом по нимфе.

Правда, очень красивая девушка.

– А какое время?

– Третья четверть.

– Ничего себе, – стал подниматься я. – А где Лумм?

– В соседней комнате. К чести сказать, ты получше выглядишь. Тот только хрипеть может. Да и… – Ротимур ещё раз поглядел на девушку, – на подвиги его не хватило.

– А есть купальня? – Задал я вопрос хозяйке комнаты.

– Конечно, Элидар, – указала она на дверь в углу.

Только я зашёл, как девушка скользнула в щель двери за мной. И уронив одеяло на пол, обняла со спины. Судя по обстановке в купальне, мы вчера тут тоже порезвились.

– Ты чудо, – повернувшись, поцеловал я её в печать. – Но, сейчас нет времени.

– Хорошо. Мне ехать с вами?

– Нет. Зачем?

Девушка мило улыбнулась и пожала плечами. У меня стали закрадываться смутные подозрения. Я наклонился над бадьёй, указав ей на кувшин.

– Не расскажешь, что вчера было? – Пока она поливала, задал я вопрос.

– Ну, сначала вы сказали раздеться…

– Я не об этом. До этого что было?

– До этого вы выбрали меня. Потом вы ушли писать расписку…

– Какую расписку?

– Долговую.

– Я купил тебя?

– Да, – девушка расплылась в улыбке.

– Ё! Та-та-та!

– Мне одеваться?

Я кивнул. Девушка стала поднимать одеяло.

– Подожди. Я сам одежду принесу.

Сходив в комнату, я под насмешливым взглядом Ротимура стал собирать раскиданную одежду.

– Не говори ничего! – Ткнул я в него пальцем.

– Молчу. Молчу.

Тут на глаза попался свиток, лежащий на столе, вместе с медальоном рабыни. Я развернул его одной рукой. Во второй была охапка тряпья. Купчая на некую Ласу. Балессу! То есть я купил не просто рабыню! Хотя о чём я? Узор то на виске не чёрный! И так можно понять. Это же, сколько я за неё отвалил? Поперебирав пальцами упрямо пытавшийся свернуться свиток, я нашёл сумму и чуть не застонал: тридцать империалов. Тридцать! Ничего себе погуляли! Тут в комнату вошёл очень помятый Лумм. Он, молча, подошёл к столу и, взяв початую бутыль, жадно отпил из неё.

– Ну и гад же ты, Элидар.

– Поосторожней.

– Что поосторожней? Если смешать вино и настойку получится напиток настоящих мужчин! – Передразнил он кого-то.

– Это же старая воинская шутка, – засмеялся Ротимур. – На неё только новики клюют.

– Не говори ничего, – зло ткнул бутылкой в сторону друга Лумм.

– Ого! Сами изволили откушать без меры, а теперь правде рот затыкаете! Вы на дворцовое ристалище собираетесь?

– Собираемся. Собираемся, – пробурчал я, поднимая сапоги и скрываясь за дверью купальни.

Пока мы одевались, балесса задала неожиданный вопрос:

– А вот та женщина, это была ваша жена? Мне кажется, она была не очень довольна, что вы меня купили.

– Какая женщина?

– Та, что приходила. Альяна.

У меня даже сапог из рук выпал. Я сел на скамью. Балесса подняв сапог, встала на колени и начала надевать его на меня.

– А она приходила?

– Да.

– Мать… Уф, ты… Как весело то… Что она сказала?

– Ничего. Вы ей сказали, что теперь любите меня, а не её. И что сегодня поедем, и вы мне поменяете имя… И свободу мне дадите. И… – балесса замялась.