Читать книгу "1917. Русская голгофа. Агония империи и истоки революции - Дмитрий Зубов"

В итоге, по заявлению «заводских», в октябре поезда и начали отправляться по сормовскому времени. На станционных часах подвинули часовые стрелки вперед на 35 минут, и поезда стали ходить «по-новому». Однако с этого момента стали страдать, наоборот, жители Нижнего Новгорода и Канавина, которые ездили по своим делам в Сормово. Они-то приезжали на Сормовский вагончик по городскому времени! Прибывает, к примеру, человек на станцию в 12:50, как ему кажется, за пять минут до отправления поезда. А ему говорят: извини, мужик, ты попал в будущее, время уже 13:25, а твой поезд давно ушел!

При этом в октябре, пока еще шла навигация, от Сормова до Нижнего можно было добраться и на «финляндчике», то есть небольшом пароходике. Однако «финляндцы», как их тогда называли, наотрез отказывались ходить по сормовскому времени! Ведь с учетом того, что путь до промежуточной пристани на Стрелке занимал как раз 35 минут, получалось бы, что, отчалив от Сормова, скажем, в 15:00, пароходик прибывал бы на ярмарку тоже в 15:00. Эдакое путешествие «назад в прошлое»! И что делать прикажете? Носить сразу двое часов? Тоже не поможет, ибо к началу ноября разница во времени достигла уже целого часа и продолжала увеличиваться.

Ну а после Нового года начальство Сормовского завода, напротив, начинало постепенно сдвигать «свое» время в обратную сторону. Несмотря на возмущение общественности, эксперименты по переводу часов в Сормове продолжались вплоть до революции 1905 года. Можно даже предположить: не было ли это одной из причин недовольства рабочих?

В теплое время года добраться до Сормова было конечно же легче. Но желательно было делать это только в светлое время суток. В ту пору местность на подступах к селу напоминала пейзажи из романа Артура Конан Дойла «Собака Баскервилей», а из города туда вела извилистая тропа, раскинувшаяся между болотами и голыми пустошами. И хотя она шла параллельно железной дороге, поезда по ней ходили только днем, а ночью рельсы лишь указывали направление. Криминальная хроника рассказывала о сормовском мещанине Михаиле Тарасове, который в одну из апрельских ночей возвращался после затянувшейся попойки из Канавина в Сормово. Идти было страшновато, но изрядно принявшему для смелости несколько порций небоевых 100 граммов Тарасову все было нипочем, и он смело отправился этой опасной дорогой. Впрочем, не пройдя и полпути до Сормова, мещанин упал наземь и уснул. Тут-то со стороны болот к нему и подошел «призрак». Но не собака, намазанная фосфором, а банальный грабитель. Денег на спящем теле вор не обнаружил, посему сорвал с шеи часы с цепочкой. Резкий рывок привел Тарасова в чувство – увидев над собой темный силуэт, он тотчас заорал, однако тут же получил сапогом в лицо… И такие происшествия были в порядке вещей.

Впрочем, одними путешествиями во времени чудачества сормовцев не ограничивались. В начале XX века в жизни появилось удивительное новшество – телефонная связь. Когда столбы с проводами начали опутывать паутиной губернский центр, жители смотрели на это с недоумением. К чему бы это?! К электричеству еще не успели привыкнуть, а тут не иначе новое изобретение какое… Ну а когда в разных концах Нижнего Новгорода зазвонили причудливые телефонные аппараты, это восприняли как настоящую фантастику. Это надо же! Из кремля четко слышать голос человека, находящегося, например, в районе Сенной площади! Чудо!

Теперь, дабы вызвать медика или городового, стало не обязательно отправлять посыльного, можно было просто снять трубку и позвонить! Однако связаться с помощью чудо-техники с Сормовом оказалось нелегко.

«Чтобы из города переговорить по телефону с сормовскими заводами, необходимо обладать громадным запасом терпения и хладнокровия, – сообщала „Сормовская хроника“. – Звонишь. Слышится ответный сигнал.

– Сормовские заводы?

– Да.

– Соедините с судостроительной верфью.

– Нельзя.

– Почему?

– Теперь рабочее время, и нам не приказано.

– Дайте народную столовую.

Следует тот же ответ. Оказывается, что во время работ на заводе можно разговаривать только с хозяйственной частью, бухгалтерией, канцелярией, магазином и еще каким-то отделом. И это на 30 с лишним телефонов на заводе!

Когда же приходится разговаривать по телефону, то барабанная перепонка уха вынуждена воспринимать, вместе с тембром человеческого голоса, всевозможные звуки: вой, писк, визг, жужжание и т. п., что совершенно заглушает разговор, делая из телефонного „удобного“ сообщения настоящую пытку».

Между тем прогресс не стоял на месте. В один прекрасный день новый вид связи появился и в Балахне – на родине Козьмы Минина, находившейся на Волге выше Сормова. Быстро наговорившись между собой, местные чиновники сразу же изъявили желание подключиться и к столице губернии. В итоге возникла первая в Поволжье междугородная телефонная линия Нижний Новгород – Канавино – Гордеевка – Сормово – Копосово – Балахна!

Однако народ ответил заботливым властям по-свойски, по-хулигански! Только что построенную телефонную сеть стали попросту нещадно растаскивать! «Земская телефонная сеть нередко подвергается умышленным повреждениям, и трудно найти виновных в этом лиц, а еще труднее выяснить причины повреждений, – сетовал „Нижегородский листок“. – На линии Сормово – Княжиха срезано два провода в трех пролетах и похищено 180 саженей проволоки. Кому нужно было свершать такое хлопотливое деяние и похитить безценную вещь – не удалось выяснить». Господа имели в виду, что телефонный провод был отнюдь не бесценным, а именно безценным, то есть продать его, скажем, на базаре было попросту нереально. Ибо домашних телефонов в те времена не было, посему проволока большим спросом не пользовалась. Но в хозяйстве-то, как известно, все сгодится! Каково же было удивление властей, когда только за одну ночь на участке Гордеевка – Сормово было срезано сразу 30 телефонных проводов в пяти пролетах! Общий вес похищенной проволоки составил 12 пудов (около 200 килограммов)!

Славилось Сормово и многочисленными аферистами и мошенниками, которые, пользуясь малограмотностью и темнотой рабочих, буквально обирали некоторых из них. «Сормово всегда служило хорошей приманкой для разного рода аферистов и любителей рыбной ловли в мутной воде, как место, где легко можно поживиться за счет обывателя легковерного и темного. Ко времени выдачи рабочим получки в Сормово со всех сторон стекаются разные сборщики, профессиональные нищие, торговцы и другие, которые собирают обильную жатву», – писал «Нижегородский листок» в 1903 году. К примеру, органами полиции были задержаны «две подозрительные личности в длиннополых одеяниях», оказавшиеся персидскими подданными Сахаком Якубой и Якивом Бипрямином. Следствие установило, что оные граждане выдавали себя за духовных лиц из Иерусалима и собирали деньги «на святые дела» с сормовских обывателей. Тем же, кто находил в себе смелость отказывать в деньгах, посланники Святой земли угрожали всяческими проклятиями и гневом Божьим. Одновременно с этим «иерусалимцы» вели торг всевозможными «святыми предметами», якобы привезенными из Палестины: неугасимыми лампадами при Гробе Господнем, рисованными видами Храма и Гроба Господня, просфорами, пузырьками с некоей мутноватой священной жидкостью и т. п.