Читать книгу "Эрнест Хемингуэй. Обратная сторона праздника. Первая полная биография - Мэри Дирборн"

Чинк встретился с Хэдли и Эрнестом в Швейцарии 16 декабря, следом к ним присоединилась семья О’Нила из Сент-Луиса. Дэйв О’Нил, глава семьи, зарабатывал деньги на строевом лесе, но ему очень хотелось писать стихи – это стремление Эрнест довольно злобно высмеял в письмах Эзре Паунду, называя О’Нила «жидокельтом». Дэйв разработал «систему» сочинения стихов, под которой подразумевалось «написать несколько слов о чем-то, чего он не понимает. И чем меньше понимал, тем более «волшебными», лучшими были стихи». Второго января приехала Изабель Симмонс, а вскоре после этого в Париже появились мать и дочь из Сент-Луиса. Женщины стали называть себя «гаремом», а Эрнест был «султаном». Он зазвал всех гостей кататься на санках и лыжах и назначил сыновей-подростков О’Нила, Джорджа и Хортона, своими адъютантами. После полудня они добирались железной дорогой до Ле-Аван и оттуда – до лыжных и санных трасс на Коль-де-Сонлуп. Эрнест любил кататься на лыжах, это была скорость и опасность, и требовалась большая физическая сила. По железной дороге и на трамвае лыжники могли одолеть только часть пути наверх; дальше им приходилось подниматься на лыжах, прикрепляя к ним тюленью кожу для сцепления со снегом.

По утрам Эрнест писал. Почти каждое слово, написанное им в то время, было верным, и репутация его будет строиться на том, как он связывает слова вместе. С кажущейся легкостью он набрасывал короткие стихотворения в прозе под общим названием «Париж 1922», опираясь на те фрагменты потерянных рукописей, что помнил; шесть стихотворений появятся в февральском выпуске «Литтл ревью», в специальном номере «Изгнанники». К этому периоду относятся и два рассказа (не виньетки), «Кошка под дождем» и «Кросс по снегу». Оба рассказа пронизаны сожалением; «Кросс по снегу» говорит об утратах, связанных с браком и семьей.

В «Кошке под дождем» муж по имени Джордж и его безымянная жена-американка живут в итальянском отеле. Жена видит снаружи кошку, которая ищет укрытие во время дождя. Она идет искать кошку, не находит и грустит. По неизвестной причине она сожалеет о том, чего у нее нет: ей бы хотелось сидеть за столом со свечами и собственным серебром, в новом платье, и чтобы у нее были длинные волосы, которые можно собрать на затылке. И кошка: «Если уж нет длинных волос и нельзя повеселиться, я хочу кошку». В конце концов кошка находится, однако рассказ переполняет ощущение тоски и утраты.

Интересная особенность «Кошки под дождем» отражает любопытный эпизод брака Хэдли и Эрнеста. Жена хочет отрастить волосы; Джорджу нравится короткая стрижка, «ее затылок, с коротко подстриженными, как у мальчика, волосами», он говорит, что ему нравится так, как сейчас. Но ей надоели короткие волосы: «Так надоело быть похожей на мальчика». Это случайное упоминание о длине волос показывает (и одновременно маскирует) глубокую заинтересованность Эрнеста всем, что связано со стрижками и цветом волос, его навязчивый интерес. Мысль о том, что женщины и мужчины могут пробовать различные сексуальные роли, ужасно его волновала, как и идея того, какое место могли бы занять волосы в такой драме. В двух самых известных романах Хемингуэя, «Прощай, оружие!» и «По ком звонит колокол», герой и героиня разговаривают о том, чтобы отрастить и/или постричь волосы до одинаковой длины. Вне контекста эти разговоры ничем не примечательны – просто немного неожиданны. Однако навязчивый интерес Хемингуэя к волосам очевиден любому, кто читал его позднюю прозу, особенно «Райский сад», где, по сюжету, муж и жена начинают пробовать разные гендерные роли в постели и в то же самое время постепенно остригают волосы, окрашивают их хной или осветляют, чтобы походить друг на друга. Кажется, Хемингуэя в особенности возбуждал женский затылок с мальчишеской стрижкой, хотя мы не должны воспринимать это как намек на какое-то гомосексуальное влечение Эрнеста. Все было намного сложнее.

В последнее время этот вопрос подробно изучался исследователями жизни и творчества Хемингуэя. Критики, в том числе Дебра Модделмог, Марк Спилка, Карл Эби и Роуз Мари Беруэлл, указывали на то, что Хемингуэй едва ли был традиционен по своей сексуальности. Это открывает тот аспект его жизни, который непосредственно затрагивает работу многих современных ученых, в особенности занимающихся исследованиями феминизма и нетрадиционной сексуальной ориентации.

В спорном новом издании парижских мемуаров Хемингуэя, книге «Праздник, который всегда с тобой», в изобилии приводятся ранние доказательства его фетиша. Это наводит на мысль о том, что Эрнест в Париже вел себя с первой женой как с партнером, согласным участвовать в его экспериментах. В эту версию включены новые главы, которых не было в издании 1964 года, составленном и отредактированном после смерти писателя его четвертой женой, Мэри Хемингуэй. В 2009 году Шон Хемингуэй, внук Эрнеста, переработал текст издания 1964 года, добавил десять новых «зарисовок» и другие фрагменты рукописей; новые материалы были найдены среди бумаг Эрнеста в «Коллекции Хемингуэя», хранящейся в библиотеке Джона Ф. Кеннеди, включая увлекательный очерк под названием «Тайные удовольствия» о роли волос как фетиша Эрнеста в его первом браке.

Очерк рассказывает о желании Эрнеста носить длинные волосы. Эрнест был под необычайным впечатлением от длинных волос японских художников, которых он встречал в студии Эзры Паунда. В очерке воссоздан разговор на эту тему, состоявшийся между ним и Хэдли. Муж и жена договариваются, что Эрнест отрастит более длинные волосы, тогда как Хэдли, у которой тогда волосы были коротко острижены, говорит, что периодически будет подрезать их, чтобы их волосы стали одинаковой длины. Идея в целом возбуждает Эрнеста, и когда на следующий день она возвращается от парикмахера, он очень взволнован: «Я обнял ее и почувствовал, как бьются наши сердца, через свитеры. Я поднял правую руку и ощутил, как ее гладкая шея и густые волосы дрожат под моими пальцами». Он ощупывает грубовато остриженные волосы на ее шее и говорит «что-то секретное». Хэдли отвечает: «Потом».

В очерке описывается разговор, состоявшийся позднее в том году, но относится к событиям в Швейцарии зимой 1922/1923 года, где «никому нет дела, как вы одеты или какая у вас стрижка». Редакторы исправленного издания «Праздника, который всегда с тобой» обращают внимание на один фрагмент из найденного очерка:

Когда мы жили в Австрии, то постригали волосы друг другу и отращивали их до одинаковой длины. У одного были темные волосы, у другого темно-золотые, и в темноте ночью один обычно будил другого, поводя тяжелой темной или тяжелой шелковистой темно-золотой прядью по губам другого, в холодной темноте в тепле постели. Можно было увидеть свое дыхание в лунном свете. («Праздник, который всегда с тобой»)

Специфический характер этого языка напоминает хемингуэевскую изобразительность в период ее расцвета, и тем не менее этот стиль, наряду с повторением слов «темный» и «тяжелый», характеризует позднейшие тексты Хемингуэя с описанием волос и сексуальности в степени, намекающей на специфичность и повторения в порнографической литературе. И действительно, письма Эрнеста к четвертой жене, Мэри, с которой он любил разыгрывать сексуальные фантазии с постриганием и окрашиванием волос, посвященные ее волосам, откровенно порнографические; он признает, что размышления о ее волосах и их цвете чрезвычайно возбуждают его.