Читать книгу "Маршалы Наполеона Бонапарта - Яков Нерсесов"

Между прочим, французский император, учитывая свои отнюдь не ласковые взаимоотношения с Жаном Батистом Жюлем Бернадотом, попытался напоследок связать по рукам и ногам этого вечного фрондера и оппозиционера, ставшего наследником шведского престола. Перед отъездом последнего в Швецию Наполеон настойчиво ему предложил подписать специальную грамоту, по которой кронпринц Швеции гарантировал Франции, что не будет вступать в антифранцузские союзы и тем более воевать против своей родины! Бернадот уже почувствовал свою силу и наотрез отказал свояку в попытке закабалить его! Причем сделано это было по-гасконски нагло и безапелляционно. Всесильному Бонапарту пришлось ограничиться весьма провидческой фразой: «Ну что же, идите, и пусть с нами случится то, что случится». Бернадот ушел в самостоятельное плавание без гарантий лояльности к бывшему патрону.

Казалось, теперь у Наполеона появился «свой человек» под боком у русских! Но Бернадот, ставший наследным принцем Швеции Карлом Юханом, не только не пошел войной против России в 1812 г., но в трудную для Наполеона годину – в 1813-м – сделал все, чтобы, войдя в союз с Англией, Пруссией, Россией и Австрией, насолить своему обидчику.

Для Бернадота, немало повоевавшего под началом Бонапарта, не было секретов ни в стратегии, ни в тактике французского императора. Взбешенный его предательством Бонапарт обозвал Бернадота «самым бездарным из моих маршалов», что было отнюдь не так. Просто тот оказался самым гибким и самостоятельным среди наполеоновских военачальников. Теперь он вынашивал крайне честолюбивые планы, рассчитывая с помощью российского императора Александра I «забраться» на… французский престол, когда падет Наполеон. Другое дело, что для самих французов он давно стал… не просто чужим, а изменником!

Наполеон был ослеплен предательством бывшего подчиненного и стремился с ним поквитаться. Маршалы Мармон и Сен-Сир предупреждали Наполеона, что с Бернадотом следует считаться. Но французский император в запале перестал учитывать, что Бернадот был совсем не последним среди маршалов Франции. Другое дело, что и в 1813 г. он действовал в своей традиционной манере: не спешил ввязываться в бой, а маневрировал, маневрировал, маневрировал. Заставить его вступить в сражение было крайне сложно, потому что он всегда находил массу весомых отговорок. Правда, Бернадот все же переиграл Нея при Денневице, а Удино под Гросс-Беереном, и это стало его ответом на все нападки многочисленных злопыхателей среди маршалов Франции. Вскоре будущий шведский монарх принял участие в эпохальной битве под Лейпцигом осенью 1813 г., по сути дела, положившей конец наполеоновской империи. Очевидец писал: «Принц шведский… верхом на белом коне, одетый в шубу из лилового бархата, отделанную золотыми петлицами, с шляпой на голове, украшенной белыми перьями и громадным развевающимся султаном шведских цветов, с жезлом с руках, обтянутым лиловым бархатом, с золотой короной на обоих концах». Но и тогда он был верен своей неизменной тактике: поменьше усердия, побольше – осторожности! Уговоры и увещевания – бесполезны! Шведские войска почти не участвовали в сражении: за три дня боя под Лейпцигом части Бернадота потеряли несколько сот человек.

Он очень умело топтался на месте, «маневрируя» в пользу того, чтобы Дания уступила ему Норвегию. И только после отречения Наполеона от престола (6 апреля 1814 г.) Бернадот проявил невиданную прыть. «Бесхозная» корона Франции неудержимо манила к себе его королевское высочество, и он явился во французскую столицу. Французское общество, по крайней мере парижане, восприняло претензии наследного принца Швеции на освободившийся престол Франции с нескрываемой враждебностью. Под окнами дома, в котором остановился кронпринц шведский, были слышны крики: «Прочь, изменник! Прочь, вероломный!» Бернадот недолго оставался в Париже. Очень скоро, несколько озадаченный, он уехал из столицы, чтобы никогда туда не возвращаться. Возможно, это решение ему помогла принять жена Лефевра, в глаза назвавшая его изменником.

Правивший Швецией в качестве регента до вступления на престол 18 февраля 1818 г., Жан Батист Жюль Карл Юхан пережил многих из своих коллег-маршалов и надел на свою голову одну из самых старых европейских корон. Ни у одного из революционных генералов и наполеоновских маршалов не было карьеры столь благополучной, как у Бернадота. Судьба многих была, конечно, блестяща, но до конца безмятежно, без всяких помех воспользовался добытым положением только наш беарнский выжидала. Бывший республиканец и революционный генерал Бернадот стал королем Швеции Карлом XIV Юханом и сделал все от него зависящее для восстановления престижа страны и мирного сосуществования с Россией. Именно тогда Швеция встала на тот путь развития, который привел ее к современному процветанию.

Жан Батист Жюль Бернадот умер от апоплексического удара в возрасте 81 года 8 марта 1844 г., оставив по себе в Швеции добрую память, а его потомки правят этой страной до сих пор. Незадолго до смерти, узнав, что останки его непримиримого визави и свояка Бонапарта наконец будут погребены в Париже, он горестно воскликнул: «Когда-то я был маршалом Франции, теперь всего лишь король Швеции». Уже будучи монархом, Бернадот всячески избегал людских глаз, когда купался. Даже слуги ни разу не видели его обнаженным. И только когда он скончался, все узнали о причине такого поведения: на груди у этого короля удрученные подданные обнаружили большую наколку, сделанную им в годы революционной молодости: «Смерть королям и тиранам!» Таковы гримасы истории…

P. S. По сложившейся двухвековой традиции личность Бернадота несколько недооценивалась. В первую очередь в нем видели записного гасконца: горлопана, задавалу и примитивного вояку. Вместе с тем его причудливый характер был весьма неоднозначен. Большинство коллег по кровавому ремеслу его недолюбливали, порой открыто, в основном за его весьма специфическую особенность – ожидать развязки событий как бы «сидя на заборе»! Среди маршалата это считалось моветоном! Во многом поэтому в армейской среде гуляло мнение о сомнительности военного дарования гасконского петуха. В действительности Бернадот был cколь умным, столь и волевым и одаренным человеком. Он не был откровенным лгуном и примитивным горлопаном. Просто умел подстраивать свой неординарный характер под изменяющиеся обстоятельства или под натуру того человека, с которым ему на данный момент приходилось иметь дело. Так он управлял своей судьбой. К тому же он обладал особым даром: счастливо оправдывать свои порой малопонятные поступки, а вернее, «топтание на месте». Бернадот прекрасно схватывал положение, понимал, где нужно ждать и где следует торопиться, вносил железное самообладание во все то, что он предпринимал, и добился в конце концов своего. Недаром уже на острове Святой Елены Наполеон так резюмировал отношение к бывшему соратнику: «Я могу его обвинить в неблагодарности, но не в измене».

Мишель Ней

Les Brave des Braves («храбрейший из храбрых»)

Наибольшей славой и любовью во французской армии по праву пользовался полуфранцуз-полунемец из Лотарингии, сын бондаря, огненно-рыжий и зеленоглазый маршал Мишель Ней (10.01.1769, Саарлуи – 7.12.1815, Париж). Солдаты любовно звали его Le Rougeaud («красномордый», «рыжий»), а Бонапарт – «рыжегривым львом». Отец Мишеля Пьер Ней был родом из Фридрихсхафена, что на берегу Баденского озера. В молодости он был храбрым солдатом королевской армии, участвовал в неудачной для Франции Семилетней войне и сражался в знаменитой битве при Россбахе c прусским королем-полководцем Фридрихом II Великим, где французы принца де Субиза потерпели унизительное поражение. Максимум, до чего он смог дослужиться, – сержантские нашивки, после чего в 1766 г. вышел в отставку, поселился в Саарлуи и женился на Маргерит Граванинье. Пьер Ней стал мелким собственником, владельцем нескольких небольших участков земли, но его главным занятием было ремесло бондаря. Мишель был вторым ребенком. В крестьянских семьях с их традиционно большим вниманием к старшему сыну и наследнику Мишель если и не был обделен родительской заботой, то в любом случае в разряд баловней тоже не попадал.