Читать книгу "Мир внизу - Карвин Ви"

Второй ящер повернулся ко мне и проникновенно произнес что-то на языке, которого я не знала, но который совершенно точно был земным. Я не отреагировала, напряженно пытаясь разглядеть жуткие радужки в черноте его глаз.

Тогда говоривший вновь обратился к своему товарищу. Тот покачал головой, процокал несколько коротких фраз, после чего они оба вышли из палаты, оставляя меня одну. Не то чтобы я возражала. Дверные панели-полукруги за ними беззвучно сомкнулись.

Я судорожно вдохнула; оказывается, на протяжении всей этой короткой сценки я почти не задействовала органов дыхания. Прислушалась к своему телу. Даже ноги, которые, я думала, отвалятся, не болели. Мысли больше не путались, сводя меня с ума. Органы восприятия работали нормально. Да и в целом чувствовала я себя намного лучше, чем человек, которому следует лежать на больничной койке. Намного лучше – пусть только физически.

Какого черта я забыла в какой-то больнице с ящерицами вместо врачей? Где Лиам? Вернувший полную работоспособность мозг предложил мне сразу несколько вариантов.

Лиам мог бросить меня. Оставить где-то на дороге умирать, пожалев одного удара ножа на то, чтобы окончательно изгнать жизнь из моего зараженного тела. Значит, меня подобрали ящерицы и притащили к себе. Я слышала, им всегда нужны были физически здоровые рабы для анклавов-терраполисов, а кроме эффекта от дьявольской бусины, последствия которой они явно смогли без усилий победить, я была абсолютно здорова. Не считая панических атак, но вряд ли ирриданцев беспокоила человеческая психология.

Вторая версия – все то же самое, только Лиам не бросал меня. Не собирался. Они попросту его убили.

Третья версия казалась самой бредовой. По ней Лиам сам притащил меня сюда. Специально. И все, о чем он говорил мне раньше, о тайной миссии, полученной от капитана, о приказе провести меня в определенную точку на карте, – было какой-то глупой, бессмысленной ложью.

Я так и не выбрала, какой из версий верить. На самом деле, не хотелось верить ни одной. Единственное, что мне удалось принять в эти несколько отчаянных минут, – я теперь сама по себе. Это решение было страшным.

С самого начала этого пути на Земле я так цеплялась за надежду вернуться домой, вернуться к прежней жизни, что даже сейчас было больно ее отпускать. Вот только времени на дальнейшую рефлексию у меня не было.

Сама по себе. К счастью, теперь я хотя бы владела собственным телом. В таком состоянии быть самой по себе – проще.

Аккуратно, одну за другой, я вытащила из правой руки все иглы с трубочками, и они безвольно повисли над моей постелью. На коже еще остались следы от неумелых уколов Лиама: восемь точечных ранок, закупорившихся высохшей корочкой. Сколько времени на это понадобилось? Как долго я могла здесь находиться?

Стараясь не шуметь, я отбросила край одеяла и свесила ноги с кровати. На мне была светло-серая форма из эластичной ткани, сидящей плотно, но не стесняющей движений. Ноги почему-то тоже были обуты – в подходящие к форме ботинки, очень тонкие, на гибкой подошве. На самом деле они больше напоминали плотные прорезиненные носки, чем обувь.

Мышцы затекли, но это меня не остановило; встав на ноги, я потянулась, с удовлетворением услышав хруст становящихся на место позвонков. Затем наклонилась, вытянув руки так, чтобы ладони легли на стерильно чистый пол. Тело постепенно вспоминало, каково это – снова принимать активное участие в жизни своего владельца. Покончив с короткой разминкой, я почувствовала легкое головокружение – все-таки я давно уже полноценно не шевелилась, не говоря уже о физических нагрузках.

Теперь следовало найти то, что проложит мне дорогу отсюда…

Я внимательно осмотрела палату на предмет чего-либо полезного. Моих вещей, вместе с крыльями и наручным таймером, здесь не было. На влитой в стену тумбочке с лекарствами я тоже не нашла ничего полезного… или понятного. Прозрачные контейнеры с капсулами для капельниц были подписаны на языке ящериц, состоящем из прямоугольников разных размеров и завитушек, напоминающих детские каракули. Гибкие безопасные иголки, сделанные из модифицированного пластика, аккуратно разложенные мотки прозрачных трубочек для капельниц, еще какая-то бесполезная медицинская утварь… я с разочарованием отметила, что они не оставили со мной ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия. Скальпель, который я так надеялась здесь обнаружить, присоединился к другим моим несбыточным надеждам.

Перевернув палату вверх дном, в порыве злости я дернула одеяло, намереваясь сбросить его с кровати. Таким бессмысленным действием я рассчитывала хоть немного остудить свой пыл, но вместо этого обнаружила, что одеяло с кровати стаскиваться отказывалось. От неожиданности паника отступила.

Пришито за край? Я нервно усмехнулась: неужели ящерицы так дорожат несчастными лоскутками ткани, что пришивают их к матрасам, стараясь обезопасить от посягательств нечистых на руку пациентов? Я внимательно осмотрела одеяло – оно действительно крепилось к матрасу за небольшой пятачок одного из углов, но самым странным стало даже не это, а полное отсутствие на месте крепления какого-нибудь шва. Одеяло оказалось прямым продолжением матраса, а тот, как обнаружилось после недолгого поиска места склейки, сливался с каркасом кровати. Чьи ножки, в свою очередь, утопали в полу.

Что за…

Нахмурившись, я сосредоточенно потыкала материал одеяла, потерла в пальцах место его слития с матрасом. Переход между мягкой тканью и плотным матрасом был почти незаметным. Я невольно охнула и пораженно оглядела всю палату, сияющую стерильной чистотой.

Не может быть.

Только сейчас я заметила, что в палате не было ни одного источника света – ни окон, ни ламп, – стены и потолок сияли словно изнутри. У меня нашлось только одно объяснение этому. Вот только даже самой себе я пока была не готова его озвучить.

Я огляделась. На стене у круглой двери располагалась небольшая панель. Заметив ее, я поднялась и решительно приблизилась. Маленькая дверца автоматически отворилась от одного касания, и за ней я увидела терминал с бегущей лентой на синем экранчике – почти такие же терминалы запирали стратегически важные помещения на Четвертой. Опять причудливый алфавит, складывающийся в одним ящерицам понятные слова, и несколько кнопок.

Эм… режимы проветривания?

Несмотря на явный недостаток информации, нужно было что-то делать. Поэтому я перевела переключатель в другое положение, надеясь, что это не вызовет охрану и не подорвет меня на месте к чертовой матери.

Сначала мне показалось, что ничего не произошло. Но пространство вокруг заполнилось едва слышным бурлящим шумом, напоминавшим кипение. Мгновением спустя комната начала меняться.

С нее крупными густыми каплями сползли стерильно белые стены и потолок, растворяясь в формировании новых – каменных и ощутимо холодных. Кровать и тумбочка полупрозрачной жидкостью плеснулись на пол, мгновенно растворяясь в нем, чтобы затем обрести новые формы. Это происходило не больше нескольких секунд, по истечении которых я оказалась в каменном мешке без окон и дверей, с небольшим столом в центре и двумя креслами по обе стороны от него. О больничной палате напоминали только лежавшие на полу капельницы и коробки с рассыпавшимися лекарствами.