Читать книгу "По следам Марко Поло - Тим Северин"

И напротив: детали, о которых Марко Поло нашел необходимым сказать, — именно те, которые запоминали и мы: высокий горный перевал, манера одеваться, местные диковинки, например ослы и дикий фрукт — все это яркие особенности, которые остаются в памяти путешественника. Точно так же восточные сказания, например о Горном Старце, были вставлены словно по заказу, чтобы поразить легковерную аудиторию. Несомненно, торговые интересы Марко тоже имеют место в повествовании, например в рассказах о бакрэме и о торговле Ормуза, но и здесь он по преимуществу говорит об экзотических новинках — о фисташках и лазурите, оставляя почти целиком в стороне банальную совокупность зерна и тканей, которые составляли основную массу товаров, встречавшихся на караванных путях.

Проехав по пути Марко, мы ныне с пониманием относимся к пробелам в повествовании и к время от времени случающимся ошибкам в названиях местностей и городов. В отношении незначительных поселений, у которых не только названия звучат почти одинаково, но в которых почти одинаково выглядят улицы, в которых почти одинаково пахнет и в которых слышишь почти то же, что слышишь в других местах, — ошибки очень извинительны. К счастью, всякий раз, когда широкий поток повествования Марко уменьшается до мутной, неопределенной струйки, последователь внезапно одушевляется интригующим упоминанием о райских яблоках или горьком хлебе; загадка становится задачей, и дело за знаниями, которыми должен обладать всякий путешественник.

В истории Марко Поло еще много неизученного. Большая часть его труда касается Китая, и, для того, чтобы воздать должное Марко, эту часть его путевого журнала следует подвергнуть тщательному сравнительному анализу. После нашей поездки, по крайней мере, можно заключить, что его описание средневековой Азии стоит близкого изучения. Проект «Путь Марко Поло» доказал, что фантастические рассказы «Описания мира» — не затейливая сказка. Это отчет, основанный на фактах, отчет, тщательность и точность которого даже через шестьсот лет кажется замечательной. Увеличившееся доверие к правдивости повествования Поло может быть только благом. Мы имеем источник данных, которые подтверждаются другими исследователями, путешествовавшими в XIII веке. Хотя описание Марко собственно путешествия наверняка не достигло бы никогда такого же признания, как его отчет о Китае, история пути на Восток по караванным дорогам тоже должна занять свое место как важный документ.

Слишком часто имя прославленного венецианца было предметом для сносок, подразумевавших, что его путевой журнал чрезвычайно подозрителен. Сейчас несомненно, что детали повествования заслуживают более пристального внимания. Упоминаемые им горячие бани близ Эрзинджана в Турции и йездский шелк призывают провести дополнительную проверку работ других средневековых путешественников, например арабских. К фактам, которые можно почерпнуть в книге Марко Поло и которые имеют отношение к Афганистану, Персии и Турции средних веков, должно относиться так же беспристрастно и с таким же вниманием, как и к фактам, черпаемым из любого другого соответствующего средневекового источника. Странным образом средневековый скептицизм Европы относительно восточных чудес формирует неправильное представление о Марко Поло сегодня. Этот скептицизм пережил первоначальные сомнения относительно отдельных мест в путевом дневнике, которые, как доказали современные ученые, верны во всех отношениях.

Если бы результатом проекта «Путь Марко Поло» было исчезновение последних отголосков этого распространенного ложного представления о великом путешественнике, мы могли бы считать, что проект удался. От начала и до конца экспедиция была жертвой и вместе вознаграждением. Для всех нас подготовка к поездке, всегда недостаточная, означала тяжелую работу, ради которой мы пожертвовали нашими занятиями. Время, положенное на приготовления, можно было бы считать потраченным самым глупым образом, если бы наше путешествие не состоялось бы. Мы с самого начала приняли во внимание этот риск и, однажды отправившись, не собирались возвращаться не достигнув своих целей.

Экспедиция могла не удаться по множеству причин: мы почти ничего не знали о том, как ремонтировать мотоциклы, готовились чрезвычайно поспешно, у нас почти не было медицинских препаратов и проч. и проч. В конце концов, оглядываясь назад, я вижу, что мы были в высшей степени удачливы. Даже моя сломанная нога служила этой нашей удаче, ибо стала причиной того, что разысканий было проведено в два раза больше. Наша беззаботная вера в удачу, какие бы трудности нам ни встречались, была признаком уверенности в себе, тогда как родители, спонсоры и критики выказывали беспокойство из-за нашей любви к ненужному риску. С течением времени мы благополучно выплыли, потому что никогда не заботились о будущем.

С самого начала механики, видя наше полное невежество в ремонте и вождении мотоциклов, пророчили нам худшее. Как оказалось, умение уговорить старую машину вкупе с припарками из скрученной проволоки и изоляционной ленты гораздо действеннее в пустыне, чем теоретическая механика, изучаемая за партой, где нейлоновые чулки в большинстве случаев не предлагаются в качестве воздушных фильтров. Чтобы сохранить нам здоровье, доброжелательные специалисты составляли перечни необходимых продуктов и вменяли в обязанность придерживаться рациона, заключая, что необходимо наблюдать за тем, чтобы пища была чистой, регулярно принимать известные лекарственные препараты и, кроме того, пить очищенную воду. К концу путешествия мы, все трое, полностью отказались от подобного образа действий. Мы пили неочищенную воду и с удовольствием ели любую пищу. И, несмотря на все это, мы, оставляя в стороне неминуемое расстройство желудка, в конце поездки были в отличной форме.

Езда на мотоцикле по пересеченной местности доказала, что это гораздо более успешный способ сохранить форму, чем дурацкое пребывание под москитной сеткой. Этот способ, в свою очередь, стал причиной близкого знакомства с людьми и местами, через которые мы проезжали. Везде в Азии европейские посольства в широко раскинувшихся столицах дрожат от страха перед прибытием попрошайничающих путешественников, которые налетают, как саранча, ожидая хотя бы даровым столом возместить себе расходы на странствия по чужой стране. Для нас было источником гордости то, что мы пользовались этим ресурсом только в случае крайней необходимости. Вследствие этого мы были полны решимости избавиться от европейского образа жизни. Когда мы приезжали в какой-нибудь город, то разыскивали маленькую местную гостиницу и останавливались здесь на манер обычных торговцев и путешественников.

Путешествие на мотоциклах в этих местах имеет следствием особенное чувство самоуверенной гордости. На мотоцикле испытываешь на себе все трудности местности. Это ощущение влияет и на отношения с людьми. Например, если нас атаковал в какой-нибудь деревне по какому-нибудь случаю местный забияка, мы были способны потеснить его, к явному удивлению обидчика. По этой же причине мы нимало не чувствовали себя чужаками среди местного населения. Если пыхтишь по пыльной тропе мимо крестьян, лелеющих свои стада и поля, местная деревня является естественной и предполагаемой целью. Слезаешь с мотоцикла на центральной площади, словно это самая обычная вещь в мире. Чайхана, полицейский участок или пекарня — все так знакомо, словно вы всю жизнь жили в этой деревне. По этой причине мы никогда не чувствовали себя упавшими с другой планеты, с уверенностью брались за разрешение любого затруднения и держались во всякой обстановке совершенно Непринужденно. Между прочим, к концу путешествия эта непринужденность так укоренилась в нас, что избавиться от нее было очень трудно. Например, ужиная в первый раз на борту судна, шедшего из Бомбея, мы настолько забылись, что подняли тарелки и подозрительно нюхали еду!