Читать книгу "Не отпускай мою руку - Мишель Бюсси"

За окном мелькают беседки, все до одной занятые креольскими семьями и уже заставленные складными стульями и жестяными судками, завешанные полотенцами, чтобы во время сиесты защитить детей и стариков от солнца. Сквозь ветровое стекло виден вулкан, но очертания размыты, и виной тому не только слизь, вытекшая изо рта Шанталь Летелье, — Марсьяль уже не сдерживает накопившихся слез.

Воспользовавшись коротким прямым отрезком дороги, он оборачивается к Софе. Она тоже плачет. Продолжая одной рукой держаться за руль, он протягивает вторую назад и чувствует, как ее касаются пальчики Софы, он с бесконечной нежностью ловит их, будто это пять хрупких насекомых.

— Жаль, что твой старший брат так рано умер. Он бы спасал людей, он бы многих спас, и ты так гордилась бы им, солнышко мое.

Пять насекомых слабо трепещут в его горячей руке, словно у них отрастают крылья. Марсьялю хотелось бы, чтобы это мгновение длилось вечно.

В небе над ними появляется вертолет.

29

Имельда в холодильнике

9 ч. 50 мин.

Кантен Паче стоит посреди парковки сен-жильской бригады, уставившись на пальцы собственных ног, будто школьник, которого застукали курящим в туалете. И, несмотря на то что роста в нем метр восемьдесят, у него третий дан айкидо и ни одного нарушения или промаха за двадцать один год службы в островной жандармерии, а стоящая перед ним девушка на десять лет моложе, на двадцать сантиметров ниже и на тридцать килограммов легче, ему против нее не выстоять.

— Одинокий мужчина! — вопит Айя. — С шестилетним ребенком на заднем сиденье! Без документов! И вы его пропустили, какого черта!

Кантен Паче открывает рот, чтобы пролепетать что-то в свое оправдание, но Айя не дает ему на это времени. Она уже слышала эту песенку — труп бабульки на пассажирском сиденье, переодетая мальчиком Софа, водитель с заурядной внешностью, в котором трудно было узнать Бельона с фотографии… Сообщение, разосланное всем патрулям, прозвучало по радио с опозданием на несколько минут, большинство полицейских попались бы на удочку, так уж вышло, что Бельону встретился этот болван Паче, а не кто другой. Капитан Пюрви это понимает, но продолжает разоряться.

— Он был у нас в руках, лейтенант. И если бы вы были повнимательнее…

Паче — отлично вымуштрованный полицейский. Служба в жандармерии и занятия в клубе айкидо научили его стойкости. Айя еще долго осыпает его упреками, а он все терпит.

Ей необходимо разрядиться.

А главное — надо произвести впечатление на полковника Лароша.

Он стоит неподалеку от них, в тени казуарины. Десять минут назад он вышел из новенького легкого вертолета «Ecureuil AS350 В», который поднял песчаную бурю, приземлившись на пляже, еще за несколько минут до того очищенном стараниями жандармов.

Кристос, молча наблюдавший за этой сценой с самого начала, наконец решает тактично вмешаться. Наклонившись к уху капитана Пюрви, он шепчет:

— Ну все, Айя, хватит уже. Не перестарайся. Кантен почти тринадцать часов провел на передовой, по-моему, с него довольно.

Айя кивает.

Кантен удаляется, и она поворачивается к Ларошу. В сравнении с тем человеком, которого Айя себе представляла, разговаривая с ним по телефону, он, пожалуй, выше ростом. И более привлекательный. Сорокалетний красавец, аккуратный и гладкий, во взгляде ровно столько юмора, чтобы дать возможность разглядеть прячущегося за маской холодного бюрократа искусного дипломата. Его можно принять за руководителя неправительственной организации, за банкира, работающего в области микрофинансирования, за генерального советника, придерживающегося социалистических убеждений.

Умный. Энергичный. Внушающий доверие.

Раздражающий.

Дождавшись, пока Паче войдет в здание полицейского участка, полковник говорит:

— Давайте не будем начинать заново эту историю, капитан Пюрви. Из-за Паче мы потеряли всего несколько минут. Желтый «ниссан» объявлен в розыск, у Бельона физически не было времени сменить номерные знаки. Далеко ему не уйти, мы подняли в небо все вертолеты, какие имеются в нашем распоряжении, и сейчас они, все одиннадцать, кружат над островом. Вы отлично поработали, Пюрви, я говорю вам это совершенно искренне. Сначала загнали его в тупик, потом заставили выбраться из логова. Он опережает нас не больше чем на полчаса. Шансов у него никаких.

Пока Ларош все это говорит, его нога рисует кружки на гравии, которым засыпан асфальт парковки, и Айя догадывается, что втайне он нервничает, хотя по виду этого не скажешь, он выглядит уверенным в себе. Перед тем как сесть в вертолет, полковник облачился в камуфляжные штаны и пуленепробиваемый жилет, на ногах у него берцы — словом, полный набор Кена-десантника. Полковнику, должно быть, непривычно было расставаться с галстуком и нашивками ради воздушного крещения и визита к туземцам… И он явно не рассчитывал по случаю своего прибытия на остров получить такой подарок, как план «Папанг».

Айя сдвигает брови так, что они сходятся в одну линию, — тем самым она хочет показать Ларошу, что несколькими дежурными комплиментами ее не улестить.

— А пока что будем делать, полковник? В ожидании возвращения вертолетов? Вытащим колонки и заполним паузу «Полетом валькирий»?

Ларош демонстрирует Айе безупречные зубы. Его улыбку кто угодно назвал бы открытой и заговорщической.

— Помолчим и будем молиться святому Экспедиту,[33] капитан Пюрви. Так ведь здесь у вас говорят?

9 ч. 57 мин.

— Айя, могу я с тобой поговорить с глазу на глаз?

Кристос тянет Айю за рукав, уводя ее подальше от остальных.

— У тебя важное дело?

— Да.

Кристос смотрит на Лароша, стоящего в трех метрах от них: полковник занят поисками того места на стоянке, где его айфон лучше всего ловил бы сеть.

— С глазу на глаз, — повторяет Кристос. — Не при Лароше. Ты способна понять. А он — нет… Закроемся в холодильнике?

Холодильник — это маленькая, десятиметровая комната без окон, где собраны архивы бригады за тридцать лет и стоят два железных стула и стол, тоже металлический. Сен-жильские жандармы окрестили ее холодильником, потому что она самая прохладная во всем здании. Здесь же при случае запирают на некоторое время обвиняемых, которых никак не удается разговорить.

Кристос затворяет дверь. Щелкает выключателем. Это новая модель холодильника, свет в нем зажигается, когда ты закрываешься внутри.

В прохладной комнате их уже ждет посетительница. Негритянка. Высокая. Толстая. Накрашенная в креольском стиле, но со вкусом, алая губная помада, синие тени на веках.

Кристос знакомит женщин.