Читать книгу "Без тебя - Келли Риммер"

В потоке мыслей, вызванных открытиями сегодняшнего вечера, до меня между прочим дошло, что в определенной мере Лайла до сих пор привязана к Харуто. Я уловил напряжение чувств, прозвучавшее в тех нескольких словах, какими она рассказала мне о Харуто. Помню, как живот скрутило от разочарования и ревности.

– Наконец удалось, – через некоторое время произнесла она.

– Что удалось?

Лайла вытянула ногу и потерлась своей покрытой песком ступней о мою.

– Заставить тебя выйти на пляж без туфлей.

Глава четырнадцатая

Лайла

17 ноября

Я сегодня упала. Разговаривая по телефону с Бриджит, я подошла к своему столу с папкой в руках. Мне нужно было просмотреть один документ. Я хотела присесть и, промахнувшись, шлепнулась задом мимо кресла на пол.

Никто этого не видел и не слышал. Я особенно не ушиблась. Вскочив без особого труда, я благополучно уселась в кресло и раскрыла папку так, словно ничего не произошло.

Но слова плыли у меня перед глазами. Нет, я не плакала, просто я так отчаянно боролась с охватившей меня паникой, что, кажется, забыла о том, что мне еще нужно смотреть и дышать. Ужас поднялся во мне и грозил накрыть с головой. Я боролась с ним до тех пор, пока не загнала обратно, и только тогда смогла вернуться к работе. До самого вечера я не позволяла себе вспоминать о падении.

Каллум считает забавным, что я такая неуклюжая. Я посмеиваюсь вместе с ним, но каждый раз, когда он упоминает о моей неловкости, я думаю, насколько же она бросается в глаза даже ему. Замечает ли он, что в последнее время я стала более неуклюжей, или я была такой с первой нашей встречи, просто теперь он считает безопасным подшучивать надо мной?

Четыре часа утра. Я сижу одна в своей квартире, не могу заснуть. У меня нет повода винить в бессоннице храп Каллума, так как мы впервые за много недель не спим вместе. Мы ночевали то у него, то у меня. Я успела привыкнуть к умиротворяющему ощущению его рук, обнимающих меня, словно они на самом деле могли меня спасти.

Я сказала ему, что сегодня должна поработать. Он меня поддержал, со всем согласился и решил потратить этот вечер на доделку шкафа у себя в квартире. Я даже лэптоп сегодня не включала. Все мое время отняло беспокойство. Я должна провериться. Если я позвоню Линн даже сейчас, среди ночи, она мне ответит и примет, как только сможет.

Я не могу.

Когда папа заболел и мама отослала меня к бабушке и дедушке, я вдруг почувствовала себя рыбой, вытащенной из воды. Помню свой первый день в средней школе Госфорда. Я смотрела на толпу школьников, стараясь свыкнуться с мыслью, что мне придется провести шесть лет вместе с этими детьми. Для меня тогда шесть лет казались целой вечностью. Дольше всего мы прожили в Калифорнии. Целый год, вот только мы дважды за это время переезжали с места на место.

В детстве я не пряталась от трудностей жизни. Те первые несколько месяцев в Госфорде были просто ужасными, но я встретила их с высоко поднятой головой. Родители мамы всегда стояли рядом, словно моя личная команда поддержки. Я не спряталась от мира в мечтах, книгах или перед телевизором. Я, преодолевая все препятствия, научилась искусству дружбы, а также с ног сбилась, пытаясь догнать одноклассников в успеваемости.

Я никогда не притворяюсь, что все в порядке, когда это не так. Я не уклоняюсь от столкновения с оппонентом. Если начистоту, в фирме я получаю удовольствие от конфронтации с людьми, так что людям со мной приходится нелегко. Когда я вернулась на работу после смерти Харуто, я поменяла за четыре месяца пять секретарей, прежде чем нашла Бриджит. Она не менее дюжины раз грозилась от меня уйти. Я все время теряю помощников, иногда всех скопом. Алан говорит, что я ставлю их в тупик. Так, например, я могу вполне дружелюбно болтать с ними в комнате отдыха после того, как ранее в тот же день кричала на них, обвиняя в том, что они напортачили и загубили все дело, кричала до тех пор, пока им не пришлось искать прибежище в туалете. Честно говорю: при обычных обстоятельствах я не трусишка, но после знакомства с Каллумом… Ладно, что есть, то есть. Прошло чуть более трех месяцев со дня нашего знакомства, и я не только позволила мимолетному приключению превратиться в устойчивые отношения, но теперь, словно страус, засовываю голову в песок, когда дело касается моего здоровья.

Думаю, надо предложить Каллуму совместную поездку на Рождество. Он не очень высокого мнения о том, чем я люблю заниматься. Вот и отлично! Я тоже не очень высокого мнения о его пристрастиях. Мне кажется, что большую часть времени мы уравновешиваем друг друга. Он меня успокаивает, а я его подталкиваю. В этой динамичной игре «тяни-толкай» есть своя прелесть.

Впрочем, не исключено, что он прав и мне на самом деле нужно передохнуть. Не исключено, что я стала излишне мнительной, когда дело касается моего здоровья, и все эти мнимые симптомы легко объясняются переутомлением.

Да. Всего один месяц в Госфорде перезарядит мои аккумуляторы. После этого я, вполне возможно, на полных парах устремлюсь обратно, таща Каллума за собой на буксире.

Глава пятнадцатая

Каллум

Вода потеплела, и теперь можно было плавать с дыхательной трубкой. Большую часть дня я провел вместе с Лайлой в бухте Капустного дерева, располагающейся рядом с пляжем Шелли. Утром я прошвырнулся по торговому центру и приобрел подводный бокс для своего фотоаппарата. Наша непродолжительная поездка затянулась, когда я понял, как трудно делать приличные фото под водой и как много тут интересных объектов для съемки.

В результате я получил серьезный солнечный ожог шеи и спины. В постель мы легли раньше, чем обычно, и не могли заснуть из-за эмоционального возбуждения, вызванного тем, что мы повидали за день.

В высокое окно моей спальни лился холодный белесый свет фонарей переулка, протянувшегося позади дома. Я завесил окна плотными голубыми шторами, но лучи света все равно пробивались в щелки. Я смотрел в изножье кровати на стеганое одеяло, состоящее из коричневых, синих и белых лоскутов. Оно накрывало наши сплетенные ноги. В полутьме под одеялом мы казались единым целым.

– Тот конек-тряпичник, который заплыл за скалу… Каллум! Ты меня слушаешь?

Толкнув меня, она повернула голову и взглянула на меня.

– Слушаю. А что? Ты рассказывала о морском коньке.

– Нет, ты не слушаешь. – В ее тоне звучало осуждение. – Я говорила о крабе, которого ты вытащил из лужи, оставшейся после прилива.

– Лайла! Я тебя слушаю. Ты об этом говорила пять минут назад. Когда ты толкнула меня локтем, ты говорила о коньке, которого я хотел сфотографировать, но он юркнул за камень.

Меня начал бить озноб. Это чувство было мне уже знакомо. Теперь я одинаково реагировал на все эти странности с ее стороны. Время от времени Лайла говорила или делала что-то странное, а я утешался тем, что она, возможно, всего лишь очень устала. По крайней мере, у меня теперь были доказательства, чтобы аргументированно ей возразить. Лайла тоже долго пробыла под солнцем, поэтому чувствовала себя выжатой как лимон. Я попытался убедить себя в том, что Лайла просто перегрелась на солнце, поэтому попытался свести все к шутке.