Читать книгу "Круиз - Генрих Аванесов"

Эта его мысль была действительно верной. Олег Романович выглядел по отношению к горожанам, примерно, как цирковой артист по отношению к зрителям. В его одежде не было ничего специфического или вызывающего, но все, что на него было надето, выглядело новеньким, качественным и хорошо подогнанным, чего нельзя сказать об одежде аборигенов. Кроме того, все они шли по улице, чуть согнувшись, глядя себе под ноги. Их осанка говорила сама за себя: униженные и оскорбленные. Фигура же Олега Романовича еще не успела адаптироваться к его новому статусу. Она сохраняла преданность его прежнему положению независимого и гордого человека. Да и сам Олег Романович, предлагая помощь, делал это со снисходительностью сильного по отношению к слабому.

Наверное, женщина оценила его бескорыстный порыв, протянув ему в руки баллонный ключ. Олег Романович быстро управился с этим привычным делом. В последние годы у него самого была Волга, и он хорошо знал эту машину, которая всегда требовала рук не только сервиса, но и хозяина. Закончив работу, он попросил тряпку, чтобы вытереть руки. Тряпка нашлась, но хозяйка машины предложила Олегу Романовичу проехать с ней куда-то недалеко, где можно будет вымыть руки как следует. Отказываться было глупо, и Олег Романович сел в машину. К его удивлению машина подъехала к зданию горисполкома, куда они и вошли вместе, поднялись на второй этаж и остановились перед дверью, на которой было написано: «Председатель горисполкома Стасова Ольга Сергеевна».

В ответ на вопросительный взгляд Олега Романовича Ольга Сергеевна показала, где можно вымыть руки, а потом предложила зайти к ней в кабинет. Кабинет председателя горисполкома выглядел буднично. Большой письменный стол с лампой под зеленым абажуром. Длинный стол для совещаний, книжный шкаф, заполненный трудами классиков марксизма и томами по гражданскому и уголовному праву. Из личного здесь была, наверное, только одна фотография, на которой был изображен мальчик, сидящий на коленях у мамы. «Должно быть, сын Ольги Сергеевны», – подумал Олег Романович.

Вдоль окна на полу стояла галерея портретов вождей страны, расположенная в хронологическом порядке: Ленин, Сталин, Булганин, Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев, Ельцин. Собравшись все вместе, одетые в одинаковые рамы, они являли собой странное зрелище. Написанные в разное время портреты не могли принадлежать одному художнику. Вместе с тем, несмотря на глубокие различия в лицах, во всех портретах читалась одна и та же мысль, навязываемая художниками зрителям: державность, целеустремленность, мудрость, воля. Каждый из них, за исключением одного Ельцина, еще не до конца проявившего себя, в свое время был вершителем судеб огромной страны и, как теперь становится уже очевидным, вел ее к пропасти.

«А вот посадить бы их всех вместе за один стол! – мелькнула у Олега Романовича шальная мысль, – интересный мог бы получиться разговор!» Он живо представил себе всю эту компанию со всеми их регалиями, сидящую за этим обшарпанным столом для совещаний. Председателем, наверное, надо сделать Сталина. Его харизму никто из них не превзошел.

Ольга Сергеевна проследила его взгляд, но ничего не сказала. Она хлопотала по хозяйству. Налила в электрический чайник воду из графина, поставила на стол чашки, нарезала колбасу и хлеб. Олег Романович решительно набросился на еду. Хозяйка же только пила чай маленькими глотками, откусывая крепкими зубами кусочки сахара. Когда гость насытился, она сказала:

– Ну, теперь рассказывайте, как и зачем вы приехали в наш город, да и документики, на всякий случай, покажите. – Уличное «ты» сменилось у нее на кабинетное «вы».

Олег Романович молча достал документы. Рассматривая их, она приговаривала:

– Так, Воронин Олег Романович, вор, стало быть. Не обижайтесь, шучу. Доктор биологических наук, профессор, замечательно. Лауреат Государственной премии, прекрасно. Трудовая книжка, уволен по собственному желанию, чудесно. И что же вы, столичная птичка, собираетесь делать здесь. Родственников у вас в нашем городе нет, иначе вы бы не слонялись по улицам. Отдыхать сюда не ездят. На туриста вы не похожи, значит, хотите найти у нас работу. Но это у вас вряд ли получится. Половина города сидит без работы. Предприятия встали, да их у нас совсем немного: завод по ремонту сельскохозяйственной техники, деревообрабатывающий комбинат, еще какая-то мелочь. С трудом поддерживаем хлебопекарню, да электростанцию. В городе полно бандитов. Воруют все, что плохо лежит, а лежит плохо все. Милиция перебивается тем, что бандитов крышует В доме напротив, – она кивнула в сторону бывшего горкома, – готовятся приватизировать все подряд. Бывшие коммунисты стали отпетыми демократами, а скоро превратятся в матерых капиталистов. Вот вам и весь расклад сил, можно сказать, пасьянс. Так что берите-ка вы, пока не поздно, обратный билет и езжайте в свою Москву, а мы уж как-нибудь без вас здесь перебьемся.

Олег Романович подивился про себя проницательности дамы, но сказал, что обратного пути у него нет. Он коротко поведал ей свою историю и попросил Ольгу Сергеевну помочь ему устроиться лесником. Он действительно перед отъездом из Москвы, обдумывая свою дальнейшую жизнь, пришел к выводу, что ничего лучше и не придумаешь. Пожить в лесу вдали от городских соблазнов, да и людей вообще, казалось ему пределом мечтаний.

Ольга Сергеевна выслушала его и сказала: – Понимаю, ваша личная драма наложилась на драму всей страны, отсюда и такой срыв. Что же, раз вы уже свалились на мою голову, да еще и помогли мне, не зная, кто я, придется и мне вам помочь. Долг платежом красен. Не знаю только, сослужу ли я вам хорошую службу. Трудно вам будет в лесу. Летом, может, еще и ничего, а вот зимой волком взвоете. Ну, да это уже ваше дело.

После этого разговора Олег Романович был отправлен в приемную, а часа через два он уже трясся на той же самой Волге, что утром чинил, в лесничество. Там его быстро оформили на работу и в тот же день, снабдив ружьем и провиантом, отправили уже на телеге к месту службы и жительства. Олег Романович так увлекся своим рассказом, что чуть было не пропустил объявление о посадке на его поезд. Арам Сергеевич проводил его до вагона, думая про себя, что мир все-таки не без добрых людей. Они попрощались, успев обменяться адресами.

Глава 23

Снова о душевных переживаниях и о том, как стать отшельником на рубеже третьего тысячелетия

К тому моменту, когда поезд отошел от перрона столичного вокзала и, набирая скорость, помчался на Восток, Олег Романович уже пристроил в купе свой рюкзак и улегся на диване, мысленно продолжая рассказ о себе, прерванный расставанием с бывшим коллегой. Сейчас он фактически повторял проделанный три с лишним года назад путь, воспоминания о котором постоянно возвращались к нему. Тогда это был прыжок в никуда, сопровождавшийся тяжелыми переживаниями, так и не закончившимися до сих пор. Вроде бы все сложилось складно. Он снова уважаемый человек, занимается серьезным делом, но тогда…

Старенькая Волга, натужно ревя пробитым глушителем и погромыхивая на ухабах суставами, медленно ползла по разбитой грунтовой дороге. Водитель угрюмо молчал, всем своим видом выказывая недовольство возложенной на него миссией.