Читать книгу "Тайный искуситель - Тина Сент-Джон"

— Вот так, моя леди. Отпусти себя, — прорычал он, покусывая ее обмякший рот и продолжая чувственную атаку на ее дрожащее, слишком чувствительное тело. — Господи, Захира, я не смогу больше…

С бессловесным стоном он вошел в нее, содрогаясь, и полностью покинул ее тело. Ругательство прозвучало диким громом, когда он подался назад, схватил ее за бедра, сжал их с силой, наверняка оставляя синяки, и вбивался в нее, напрягая все мускулы своего тела. Она чувствовала, как он растет в ней, становится тверже, сильнее, заполняет ее так, что это казалось ей невозможным. Он приподнял ее бедра с дивана, подтянул ее выше, сменил угол своих яростных толчков, и его лицо исказилось в спазме удовольствия. Он отдернулся с криком, и Захира цеплялась за него, пока он содрогался, а между их телами, пульсируя, разливалось жидкое тепло, выплескиваясь на ее плоский живот.

Потрясение от того, что они только что разделили, восхищение тем, что их тела были вместе, заставили Захиру дрожать от переполненности эмоциями. Она могла лишь сдержаться и не заплакать от ощущения теплой тяжести Себастьяна, лежащего на ней, от звуков его дыхания, которое выравнивалось вместе с ее, от ритма их сердец, которые бились в унисон. Этой ночью она отдала ему свою девственность, а он подарил ей крылья. Ее сердце все еще парило, а тело было приковано к земле приятной тяжестью ее любовника и придавлено жестким грузом сожалений.

Прикосновение к щеке заставило ее сонно открыть глаза. Себастьян смотрел на нее, приподнявшись на локте. Ее глаза застилали слезы, она чувствовала, как слезинка скользит по виску и теряется в волосах. Себастьян стер ее пальцем и нахмурился.

— Это было чересчур, — хрипло промолвил он в темноте и погладил ее по щеке. — Тебе стоило велеть мне остановиться.

— Нет, — прошептала она. Встряхнула головой и заморгала, прогоняя слезы. — Нет. Я хотела, чтобы ты никогда не останавливался.

Он ответил улыбкой, полной раскаяния.

— Мне стоило быть мягче, но ты… Боже, ты слишком хороша. — Он наклонился и поцеловал ее, нежно, но жарко, и прикосновение губ возбудило ее, несмотря на усталость. И его тоже. Его член начал подниматься, удлиняться, твердеть, прижимаясь к ее бедру. — Должен сказать, что я не особо умел с нетронутыми, — признался он, и его голос казался ей гласом с небес у самого ее уха. — По правде говоря, ты у меня первая.

— Правда? — удивленно спросила она.

Он отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо, и склонил голову, но выражение его лица было странно отрешенным, когда он проследил пальцем линию ее плеча.

— Все женщины, которых я знал до тебя, были… опытными.

Она ощутила внезапный прилив смущения, заподозрив, что он лежит сейчас рядом и сравнивает ее с любовницами, которые были с ним до нее. С такими, как темноволосая служанка из дворца и франкские прачки, которые наверняка заманивали его в постель своими забавными шутками и опытными методами соблазнения. И как она проигрывает на их фоне.

— Так я… я разочаровала тебя?

— Боже, нет, — выдохнул он, отметая ее сомнения вполне искренним взглядом. — Захира, леди моя, ты совершенна. Слишком совершенна для меня, и я не имел права брать то, что ты подарила мне сегодня. Я лишь молюсь, чтобы ты не пожалела об этой ночи и не смотрела на меня с презрением утром.

— Никогда, — поклялась она, ведь та же молитва дрожала на кончике ее языка. — Себастьян, я никогда об этом не пожалею. Я никогда не знала ничего прекраснее того, что ты мне подарил.

Ее улыбка дрожала на губах, его же была гордой и чувственной — и головокружительно мужественной. Он склонился к ней, поймал ее губы своими, дразня языком, и сдвинулся над ней на диване. Захира приняла его язык, приняла его тело меж своих ног, раздвигая бедра, чтобы ему было удобнее оказаться у ее входа. Его возбуждение касалось влажного отверстия ее тела, теплое, твердое, настойчивое. Она застонала, когда он задвигался, дразня ее трепещущую плоть прикосновением твердой эрекции, а затем отодвинулся, не входя.

Захира обняла ногами его бедра, жадно подаваясь навстречу тому, в чем он ей отказал. Она углубила поцелуй, принимая его язык глубоко в рот и покусывая его губу, когда желание стало невыносимым.

— Пожалуйста, — ахнула она, выгибаясь навстречу.

И он не заставил ее просить снова.

Плавным движением он скользнул в нее, и на этот раз легкого толчка было достаточно, и не было боли, лишь легкое напряжение, которое быстро промелькнуло, когда Себастьян поднял ее на руки и медленно занялся с ней любовью. Она судорожно вздохнула, когда ее тело опять ожило, а сердце и душа вновь воспарили к небесам.

— Скажи, если захочешь, чтоб я остановился, — хрипло прошептал он, замедляя ритм и прикусывая ее губу, чтобы сдержать крик. — Я хочу дарить тебе лишь удовольствие, моя леди.

— И даришь, — выдохнула она. Обняв ладонями его лицо, вглядываясь в его неистовые глаза, она подавалась бедрами ему навстречу, двигалась вокруг него, когда ей казалось, что он может остановиться и прекратить чудесный ритм их единения. — Не останавливайся, Себастьян.

Скользя ладонями по жестким мышцам его спины, она ахнула от очередного толчка его бедер и вновь подалась навстречу. На этот раз единение их было глубоким, почти судорожным.

Она улыбнулась, когда он вышел и возобновил прежний ритм, неторопливый, долгий и чувственный.

— Пожалуйста, не останавливайся, — молила она его.

И, Аллах свидетель, он не остановился.

Глава восемнадцатая

Еще не рассвело, когда Себастьян собрал своих солдат во дворе караван-сарая, чтобы обсудить новую стратегию. Несмотря на предупреждение о засаде фидаи, они продолжали идти в Дарум, как и планировали. Всадник был отправлен вперед предыдущей ночью; не обремененный медленно идущим караваном, он должен был достигнуть королевского лагеря в течение нескольких часов, чтобы передать сообщение об ожидающейся атаке.

Едва узнав об опасности, Львиное Сердце несомненно отправит подкрепление, чтобы встретить их по пути. Надежда на помощь в сочетании с предупреждением о нападении, вероятно, поможет спасти не только повозки с грузом, но и жизни людей, собравшихся перед Себастьяном этим утром. И его жизнь тоже скорее всего, он осознавал это с полной ясностью. И за это он должен благодарить Захиру.

Захира.

Он не мог даже мысленно назвать ее имя, чтобы не всколыхнуть ту страсть, которую они разделили в его комнате. Истинная правда, даже стоя среди дюжины солдат и вожатых каравана, он видел только Захиру, восхитительную и прекрасную, изогнувшуюся под ним в экстазе. Он вдыхал свежий после дождя воздух, но только ее запах заполнял его ноздри, как сладкие, пьянящие духи. Ее тихие стоны и вздохи все еще отдавались эхом в его ушах, и память о ее прикосновении, ее неожиданной и добровольной капитуляции не давала сосредоточиться на чем-либо, кроме настоящего, распаляющего его кровь и неистового желания вернуться в свою комнату, где она все еще спала, истощенная после ночи занятий любовью.