Читать книгу "Третья степень близости - Дарья Калинина"

– Если, конечно, его толстая подруга не против. Вдруг он держит ее там у себя в доме против ее воли?

– Да ну!

– Вот тебе и ну! Ты же слышала, что сказал Таракан. Композитор не женат. Он в поиске. Но вряд ли его будущая супруга в курсе тех шалостей, что он устраивает.

– Но если мужик так счастлив со своей толстушкой, зачем он наведывался к Всеволоду?

– Вот! Вот в этом весь и вопрос! Зачем? Какие дела были у этих двоих? Может быть, они поссорились? И композитор пригласил Всеволода к себе в гости? Да тут же и пристукнул!

– А труп подсунул в магазин?

– М-да… Не слишком удачная мысль. Тогда ему труп через КПП пришлось бы провозить или проносить.

Дело в том, что оба магазина, и старый, и новый, находились за оградой, ПЕРЕД въездом в поселок, оформленным в виде самого настоящего контрольно-пропускного пункта. Чтобы проехать через него, требовалось быть либо жильцом «Чудного уголка», либо иметь соответствующий пропуск на территорию поселка.

– А если нет?

– Что нет?

– Если Всеволод встречался с музыкантом прямо там? В магазине?

– А сторож почему не знал, что у него гости?

– Так он же пьяный валялся! Напился джина, да и заснул! А когда он заснул, то сначала приехал Всеволод. А за ним следом – и музыкант.

Кира задумалась.

– Хм… А джин появился от Всеволода… Выходит, что он сам помог своему убийце? Расчистил, так сказать, тому путь – облегчил работу?

– Ирония судьбы.

Кира помолчала еще немного. А потом сказала:

– С этим джином вообще непонятная история. Откуда он появился? Действительно ли его Сергею подарил Всеволод? И когда в джин попало снотворное?

– И в любом случае все концы сходятся на Всеволоде.

– Ну, ясное дело. Раз это именно его и убили.

– И Викуля права. Мы с тобой до сих пор почти ничего не знаем об этом человеке.

– Что он там крутил с этими девушками из своего борделя? Куда он их забирал? Для каких таких целей?

– Не думаю, что это было что-то хорошее.

– Конечно. Наверняка очередная гадость.

– И как бы нам это узнать?

– Есть у меня одна мыслишка…

– Да? И какая?

– Марина!

И Кира многозначительно посмотрела на подругу. Мол, видишь, какая я у тебя умная? Гордись мной! Леся с удовольствием бы погордилась, но пока что она не понимала хода мыслей подруги. Кто такая Марина? Она тут с какого боку?

– Марина! Девушка из борделя, – напомнила ей подруга.

– Не было там Марин! Грета была. Наталья была. Марины не было.

– Правильно. Теперь ее там уже нету! Ее забрали после очередного медосмотра! Ну? Вспомнила?

– А-а-а… Это та мать двоих детей, про которую Грета нам рассказывала?

– Да.

– И как мы ее найдем?

– Да очень просто! Через ее детей! Школу, где они учатся, мы знаем. Фамилию их – Крысины – тоже. Найти этих двух малявок – плевое дело! А через них мы узнаем, что стало с их матерью. Должны же быть у этих детей хоть какие-то сведения об их родительнице!

На практике осуществить задуманное оказалось куда сложнее, чем в теории. Но всегда так и бывает. Нечему тут особенно удивляться.

Начать с того, что в школе детей с такой фамилией не числилось вовсе.

– Крысины у нас больше не учатся. Выбыли.

– Как? Когда?

– С начала этого учебного года они переведены отцом в другое учебное заведение.

– Отцом? Почему отцом? Почему не матерью?

Директор школы – молодой холеный мужчина – поморщился. Что они все хотят от него? Отец или мать, какая, собственно, разница? Ему самому вся эта возня с молокососами была глубоко не интересна и даже скучна. Если бы у него был выбор, он бы лучше стал директором какого-нибудь увеселительного заведения. Кабака, там, или даже ночного клуба.

А что? Поди, плохо! Общался бы с длинноногими красотками-танцовщицами и пил себе виски с содовой из высокого стакана с мелодично позвякивающими в нем кубиками льда. А вокруг него вились бы знойные мулатки в костюме Евы… Но вместо этого он вынужден утирать сопли всякой там мелюзге и разбираться с проблемами подростков. А у них этих проблем столько…

Вот у него в свое время была только одна проблема. Как бы найти девчонку, чтобы заняться с ней сексом? Про всякую там политику он и думать не желал. Что там думать, за него мудрые дяди из властных структур подумают. И что его понесло в эту современную школу?

А все его мама! Это она сначала отдала своего кровиночку в педагогический институт, сказав:

– Там полно девчонок. Будешь среди них королем!

Девчонок было действительно много. Но какие же они все были страшные! Сразу видно – будущие училки. Зануды и зубрилки. А потом мама пристроила его к себе в РОНО, где и сама занимала неплохой пост. А после – уже вот в эту школу. Директорствовать.

– Так что вы лично от меня хотите? – продолжая морщиться, спросил директор у подруг. – Этих детей лично я не знаю. Пришел я в эту школу уже после их ухода. Если хотите, можете поговорить с их классной руководительницей.

Было видно, что сам директор только об этом и мечтает. Как бы сплавить подруг подальше от себя.

– А что, они учились в одном классе?

– Да. Нет. Не знаю! Послушайте, идите наконец уже к Эльзе Генриховне. Она вам все объяснит!

Эльза Генриховна оказалась дамой монументальной. Высокая, почти под два метра, брюнетка с чувственными усиками над верхней губой, она была затянута в черное платье с глухим воротом, с янтарной брошью под горлом, красиво выделявшейся на более чем внушительном бюсте учительницы. Эльза Генриховна казалась дамой очень жесткой и словно затянутой в кокон своим платьем.

– Да, разумеется, я помню Крысина Мишу, – глухим контральто произнесла она. – Он был очень способный мальчик. Очень! Я имела серьезный разговор с его отцом. Я решительно не понимала, зачем забирать ребенка от нас. Но отец объяснил, что в связи с переездом Мише и Кате слишком далеко будет ездить в нашу школу. И он отдаст их в другую школу, по их новому адресу.

– И все? Вы их отпустили?

– А что я могла поделать? Жизнь – такая штука. Иногда все идет не так, как нам бы хотелось.

И из груди учительницы вырвался легких вздох, от которого в кабинете поднялся небольшой сквознячок и заколыхался плакат на другом конце класса.

– А куда они переехали?

– Куда-то в северном направлении. Кажется, это Ржевка… Или Пороховые? Не помню точно. Я никогда не была сильна в топографии нашего города. Всю жизнь прожила в центре. И хорошо изучила только его.