Читать книгу "Мэри, или Танцы на лезвии - Марина Крамер"

– О том, что не сделал этого раньше, – удивил меня мой бывший партнер. – Все было бы иначе...

Я только усмехнулась:

– Иначе? Не льсти себе, Ваня. Иначе не было бы – просто потому, что раньше я ни за что этого бы не позволила.

Он подскочил как ужаленный:

– Чего?! А вот это что было – акт благотворительности? Или в качестве оплаты ремонта машины? Ну, ты и сука, Лащенко!

– Сука, – согласилась я. – Но хозяев привыкла выбирать сама.

– То есть мне повезло? – скривился Иван, натягивая трусы, но я помешала:

– Повезло, Ванюша... и еще раз повезет, если захочешь...

Разумеется, он хотел...

Мы провели в постели весь день, забыв обо всем. Не знаю, как Иван, а я лично компенсировала себе те полгода, когда вынуждена была находиться в одном доме с мужчиной своей мечты – и всеми способами отталкивать его от себя. Не скрою – закрыв глаза, я представляла Алекса на месте Ивана, и от этого мои ощущения становились еще острее, ярче. Кажется, в эйфории я даже пару раз произнесла его имя, но Иван, увлеченный процессом, не отреагировал, а может, просто не услышал.

Утомившись совершенно, мы уснули и благополучно проспали до глубокого вечера. Несколько раз сквозь сон я слышала трели мобильника, но вставать и отвечать не хотела.

Ванька уехал от меня поздно ночью, поменяв-таки колеса на моем джипе. Я удовлетворенно осмотрела восстановленное средство передвижения и пошла домой.

На дисплее мобильного высветился незнакомый номер, я рассудила, что мне такие звонки ни к чему, и перезванивать не стала. Но среди ночи телефон затрезвонил снова, и я спросонья взяла трубку.

– Ну что – тебе было хорошо, Мэ-ри? – раздался насмешливый голос Алекса, и я моментально проснулась и поняла, что от ужаса не могу говорить. – Молчишь? А почему молчишь – стыдно? Краси-и-ивый мальчик...

Я с трудом понимала, что происходит, – как он узнал? Неужели... Марго как-то по секрету сказала мне, что дом, где мы жили в Цюрихе, был напичкан камерами видеонаблюдения, но в моей квартире Алекс не был никогда...

– Откуда... откуда ты? – выдавила я, и он рассмеялся в ответ:

– Подойди к окну.

– Зачем?

– Подойди, я сказал.

Я рванулась с постели, даже не потрудившись одеться, и в трубке раздалось:

– Мэри, имей совесть, я так ослепну.

– Как ты это делаешь?! – завизжала я, заворачиваясь в штору, и Алекс сжалился:

– Нужно хотя бы изредка выключать ноутбук – или проверять, какие кнопки нажимаешь.

Я перевела взгляд на стоявший на подоконнике открытый и включенный ноутбук и с ужасом увидела горящее окно аськи с видеовызовом... Встроенная камера транслировала все, что происходило в моей спальне, прямехонько на компьютер Алекса... Боже мой...

– Развлекся? – враждебно спросила я, грохнув по ноутбуку и закрыв его.

– Жаль, не сначала – извини, опоздал на сеанс.

– Сволочь...

– Не ругайся, Мэ-ри, тебе нечего стесняться.

– Как Марго? – Я попыталась съехать с неприятной темы, но не тут-то было.

– Я сейчас не о Марго. Почему ты не делала этого со мной, Мэ-ри?

– Ты прекрасно знаешь ответ.

– Что-то изменится, если я скажу, что мы с Марго расстались?

– А вы расстались?

– Не отвечай вопросом. Так что? Если я скажу, что мы расстались, ты вернешься?

– Чтобы вернуться, нужно от кого-то уйти.

– Ты уже говорила так однажды.

– Значит, ты плохо понял.

– Я понял хорошо. Но ответа не услышал. Ты будешь со мной, если я скажу, что Марго нет?

– Я не буду с тобой.

– Повтори.

– Я не буду с тобой.

– Запомни свои слова, Мэ-ри.

В трубке жалко запикали звуки отбоя, а я, упав на постель, заплакала.

Причиной моих слез был не Алекс и даже не его последняя фраза. Я злилась на себя – вот у Ивана я не спросила, как отнесется к произошедшему между нами его жена, а чувства Марго были мне дороги. Но я видела: сколько бы она ни кричала о том, что не ревнует его ко мне, сколько ни пыталась свести нас – ей все равно больно при мысли о том, что между нами могло бы что-то произойти. Марго – единственный человек в мире, которому я никогда не причинила бы боли.

...Назавтра в клубе мы с Иваном вели себя так, словно ничего не случилось. Он по-прежнему шутил, смеялся, с удовольствием танцевал со мной танго, и я тоже расслабилась. В конце концов, мы оба – взрослые люди, я так вообще свободна, а он пусть сам разбирается в своих проблемах.

Неприятное событие случилось ближе к вечеру, когда пришла работать та самая парочка, о которой мне рассказывал Иван. Мальчик как мальчик – высокий для своих десяти лет, светловолосый, худенький. Проблема была в девочке. Это оказалась моя племянница Наринэ... вторая дочка Арика...

К счастью, я не успела спуститься вниз, а задержалась у зеркала, висевшего на лестничной площадке так, чтобы была видна детская раздевалка. И вот в этом-то зеркале и увидела личико Наринэ. Она, конечно, повзрослела – в последний раз, когда я ее видела, ей было около пяти с небольшим, но вот эта родинка над губой и вторая – над правой бровью, как у Кости...

Я метнулась назад в тренерскую и истерично объявила Ивану, что работать именно с этой парой не хочу.

– Маш, да ты что? – удивился он. – Там деньги хорошие платят. Девчонка деревянная немного, но музыкальная, отец и за партнера рассчитывается.

– Я не могу, Ваня.

– Маш, ты что, в самом деле?! – разозлился Иван, схватив меня за руку. – Что за капризы?

– Убери руки. Я сказала – работать с ними не буду.

– Ну и сиди тут, – совсем вышел из себя Ванька. – Полтора часа можешь телик смотреть, потом я тебя домой отвезу.

Я уселась на диван, скинув туфли, и задумалась. Значит, Арик решил Наринку на танцы отдать... Из всей семьи именно Арик всегда спокойно и с уважением относился к моему роду занятий. Он и Косте иногда возражал в том духе, что, мол, это ж искусство, красиво и все такое. Странно, почему Наринку, а не старшую – Манушак? Та, насколько я помню, гибкая, как лоза, тоненькая и очень красивая, у нее могло бы получиться. Помню, что во время семейных торжеств именно Манушак всегда устраивала маленькие представления – танцевала, пела. Я хорошо помнила ее на юбилее отца Кости: тоненькая девочка в белом платье танцевала что-то национальное – я всегда с трудом запоминала сложные названия армянских танцев. Наринэ же была более замкнутой, стеснительной, очень похожей на мать.

Я так задумалась о прошлом, что не заметила, как вернулся Иван.