Читать книгу "Открыто. Как мы будем жить, работать и учиться - Дэвид Прайс"

Образовательные институты тоже должны понимать, что их исторически сложившаяся монополия на обучение не вечна. Так же как мы стали контролировать то, что слушаем, с появлением MP3, мы будем приобретать все больше контроля над своим образованием благодаря появлению МООК, социальных сетей и неформального обучения. Мы будем сами решать, у кого и с кем учиться, – и сами будем выбирать удобное для себя время.

Хотя на данный момент эти сдвиги происходят в сфере специализированного обучения, школы отнюдь не в безопасности. На фоне того, как наше образование становится все менее монолитным, я бы ожидал, к примеру, быстрого роста рынка домашнего обучения. Как только студенты получат возможность учиться неформально, в интернет-школах или при помощи специальных приложений, самостоятельно разрабатывая свою учебную программу, подбирая курсы, которые отвечают их пристрастиям, единообразная для всех модель среднего школьного образования окажется угрожающе анахроничной. Так что если преподаватели хотят удержать интересы своих учеников в стенах классных комнат, они должны посмотреть, какими способами те учатся за их пределами, и перенять основные принципы.

Школьное образование: каково его предназначение?

Тот факт, что школа вступает в конкуренцию с обучающими программами, доступными в неформальном социальном пространстве, полностью игнорируется в общественно-политических дискуссиях об образовании. В самом центре всех обсуждений такого рода зияет огромная дыра: не достигнуто согласие в вопросе, для чего вообще нужны школы. Для того ли, чтобы производить квалифицированные кадры для рынка труда? Или их смысл во всестороннем развитии ребенка – эмоциональном, интеллектуальном и творческом? Или они служат на благо обеспечения конкурентоспособности национальной экономики? Или же идея в сплачивании граждан путем культурного образования? Общество до сих пор не может достичь консенсуса, как бы абсурдно это ни звучало, учитывая, что в США и большинстве европейских стран государственная система обязательного школьного образования функционирует более 140 лет.

Неспособность определить ясную цель мешает пониманию того, каким способом лучше всего учиться. Ибо если не согласован пункт назначения, как можно выбрать наилучший путь? Вместо этого мы погрязли в разговоре, который осложнен тем, что его участники стоят на диаметрально противоположных позициях и отказываются видеть полутона.

Дискуссию в формате «или – или» подстегивает и постоянное политическое вмешательство, приводящее к тому, что ситуация изменяется на противоположную с каждой сменой правительства. Категоричность позиций не дает достичь настоящего прогресса: избирательная или всеобъемлющая школьная система; преподавание, основанное на воспитании или на решении задач; научное или профессиональное; знания или умения. Можете ли вы себе представить докторов, спорящих в XXI веке о пользе вакцины против гриппа?

Не зная, куда идти[121]

Само собой разумеется, если мы не знаем цели нашего путешествия, то мы не сможем договориться о лучшем пути к ней и не сумеем оценить расстояние, которое нужно преодолеть. Когда я смотрю на радикально отличающиеся друг от друга образовательные стратегии, внедряющиеся сегодня в развитых странах, то вспоминаю, как учился водить машину. Позволю себе небольшое отступление – впрочем, небесполезное.

Это было в Ирландии в конце 1970-х – в то время, когда начинающим водителям, еще не получившим права, по необъяснимым причинам разрешали ездить без сопровождения. Мой начальник разрешал мне водить свою машину, чтобы я подготовился и сдал на права по возвращении в Англию. Однажды я ехал по извилистым сельским дорогам и понял, что безнадежно заблудился, – если вы сталкивались с ирландскими дорожными знаками, вы понимаете, как это просто. Остановив проезжавшего мимо фермера, я спросил у него, ведет ли эта дорога в Килраш, куда мне было нужно. Фермер некоторое время подумал, посмотрел на дорогу, потом на меня и изрек: «Дорога-то ведет, только машина у вас смотрит не в ту сторону…».

Так и с установками в области образования. Время от времени западные политики начинают убеждать нас «вернуться к основам» (читай: к упору на грамотность и счет). Если нужно доказать, что «прогрессивные» методы не сработали, достаточно сослаться на все ухудшающиеся результаты в международных сравнительных реестрах вроде Программы по оценке достижений учащихся (PISA). Этот спад контрастирует с достижениями стран типа Сингапура и Южной Кореи, которые занимают в них первые места.

То, что именно оценивается, полностью определяется намеченной целью. В то время как правительства Великобритании и США призывают свои школы быть похожими на школы в странах тихоокеанского региона, набирает силу и движение в обратную сторону. В своем обращении к преподавателям в 2012 году Хен Сви Кит, министр образования Сингапура, призывал к радикальному изменению политики: «Образовательную парадигму поколения наших родителей, которая строилась на передаче знаний, быстро замещает совершенно иная парадигма. Эта новая концепция успешного образования концентрируется на взращивании ключевых навыков и способностей: умение искать, упорядочивать и синтезировать информацию; создавать новое и осуществлять перемены; работать в межэтнических группах; понимать глобальные перемены и внедрять их в локальном контексте»[122].

Эти замечания были сделаны почти сразу после того, как бывший министр образования Южной Кореи Бьонг Ман Ан усомнился в пользе высоких рейтингов PISA, хотя согласно их обзору за 2009 год корейские школьники занимали первое место по чтению и математике и третье – по естественным наукам: «Даже если корейские школьники лидируют в учебе, они полагают, что ее цель состоит не в саморазвитии, основанном на личных интересах или мотивации, а в поступлении в престижный университет. У школьников нет времени размышлять над фундаментальным вопросом „что мне нужно учить и для чего?“. Им просто нужно подготовиться к экзамену, научившись самым эффективным методикам переваривания огромных объемов материала и запомнив больше, чем другие».

Фактически и Хен Сви Кит, и Бьонг Ман Ан повторяли совет, который дал мне тот ирландский фермер. Их страны проделали длинный путь, но они обнаружили, что машина смотрит не в ту сторону.

Мы, живущие на Западе, хотим больше походить на людей с Востока, а те, в свою очередь, хотят больше походить на нас. Мы призываем к обучению, способному ответить вызовам двадцать первого века, но рекомендуем преподавательские методики, принадлежащие к веку девятнадцатому. Мы не можем договориться, для чего нужно учиться, но единогласно заключаем, что образовательную политику будущего должны питать ложные международные сравнения. Короче говоря, мы очень, очень запутались.

Первые диссиденты

Вы уже, наверное, поняли: пытаясь представить себе обучение будущего, мы не должны искать прозрения или вдохновения у наших чиновников и политиков. Можно было бы, впрочем, сделать исключение для уже упомянутого Хен Сви Кита, министра образования Сингапура. В обращении к преподавателям, о котором я писал выше, он выделяет пять ипостасей учителя XXI века: