Читать книгу "Игра в поддавки - Александр Митич"

Собираемся вместе. Всех колотит, даже Хвоста, хотя он старается держаться бывалым парнем — подумаешь, мол! Даже меня трясет. Вычет что-то бормочет.

— Что? — Я почти кричу. Оглох.

— Барон Мюнхгаузен, — говорит он громче. — Между крокодилом и львом.

В сердцах крою его по матушке. Если не можешь сказать ничего дельного, так и молчи в тряпочку, умник очкастый!

Глава 9. Свобода быть свободным

Ночуем у Радара.

Вернулись до темноты. Идти назад, естественно, оказалось много легче, Зона не наставила новых подлянок на разведанной дороге. Если честно, я сознательным усилием воли заставил себя вернуться к Радару. Странно, но факт: мне уже не хотелось возвращаться. Пусть трясло меня, пусть пугала ночевка на подступах к ЧАЭС — мог я идти дальше и чувствовал это. Внезапно как-то ощутил: могу и хочу. Остальные, правда, этого не ощутили, и я смирился.

Горит костер, и дым ходит по кругу, заставляя каждого из нас поочередно кашлять и тереть глаза. Дров достаточно, успели собрать запас на всю ночь. Ночуем на открытом месте — так безопаснее. В подземелья этого объекта я и днем не сунусь, не то что ночью, хватит с нас ужасов Агропрома, а Хвост тем более туда не рвется. Под защитой обгрызенной стены единственного худо-бедно уцелевшего здания — увольте. Хорошо, конечно, когда хотя бы за одно направление можно быть спокоен, но так могут думать только новички, не видевшие, со стены на жертву прыгает снорк. Ближние подходы к костру мы как могли защитили — натаскали камней и трухлявых бревен, навтыкали ржавых арматурин наклоном наружу. Чепуха это, а не зашита, но утопающий за что хватается, а? За арматурину, хе-хе.

— Дежурим парами, — объявляю я. — Кто первый?

— Жребий бросим? — предлагает Хвост.

— Валяй. Монетка есть?

— Давай на спичках.

Вытягиваю короткую — нам с Вычетом караулить первыми. Хвост демонстрирует мне вторую спичку — длинную. Все, мол, честно. Не верю я ему. Наверняка смухлевал, а поймать его не могу.

— Ладно, спи… Погоди, а где твой контейнер?

— На поле бросил, — безмятежно отвечает Хвост. — Завтра пойдем, подберем.

— Ты бы еще автомат там бросил…

Ставлю пять к одному: завтра на том поле мы не найдем никакого контейнера с артефактами. Хвост умудрился незаметно прикопать его в только ему одному известном месте, а завтра будет суетливо искать, ныть о пропаже и ругаться черными словами.

Наплевать. Спать хочется. Устал. Минувший день был не из легких.

Вычет молчит — кажется, надулся. А не болтай что ни попадя — не будешь послан. Потом он все-таки спрашивает:

— Псевдогиганты — они плотоядные?

— Ты же с биологами общался, не выяснил, что ли? — фыркаю я.

— Это не выяснил. Другие темы были.

— А хрен их знает, — сознаюсь я в невежестве. — Всеядные, наверное. Что в пасть попало, то и жрут. На такую тушу в Зоне никакой плоти не хватит.

— Они устойчивы к пси-излучению?

— Мутанты к нему вообще довольно устойчивы, — просвещаю я Напарника, — а псевдогиганты еще и тупы. В их черепах и выжигать-то нечего.

— Понятно, — говорит Вычет и вновь замолкает.

У меня слипаются глаза. Мне даже нравится, что дрова сырые, — у дежурного есть занятие: раскладывать ветки у костра для просушки и питать огонь только подсохшими. Встаю, подбрасываю в костер пару веток, и на минуту становится легче. Надо завтра же дойти до Монолита. Надо! Иначе Зона возьмет меня измором. Если протянуть еще сутки, то до Монолита я, может, и дойду с языком на плече, а сил на обратный путь уже не останется… Нет, что за чушь! Я ведь не пойду к самому Монолиту и Вычета не пущу. Да ведь он лучше меня понял, что Монолит не имеет к Исполнителю Желаний никакого отношения! Ну, тогда пошарим, поищем возле Четвертого энергоблока этот самый Исполнитель… Не найдем, конечно, не верю я в него. В смысле, надеюсь на чудо, как все, а умом не верю.

А Вычет… верит?

Раз пошел за мной — наверное, верит. Что еще ему остается? Я думал, выздоравливает парень, скоро можно будет поворачивать оглобли назад, но сегодня посмотрел на него и понял: каким я его нашел в Новосибирске, таким он и остался. Такие мозгляки, как он, как раз самые упертые. Что он делать будет без меня, без Зоны, без надежды? Отними у него надежду — потоскует немного и в петлю полезет. Тут не ходи ни к доктору, ни к гадалке — все невооруженным глазом видно.

В армии парень не служил, вот что я скажу. Это тоже диагноз. Из меня, лоботряса, срочная служба человека сделала, хотите верьте, хотите нет. И все у меня в порядке, и дурных мыслей в голове не имею. Нормально живу, не хуже других. А что в Зону снова потащился и родственника с собой поволок — это мой каприз. Или ностальгия, а может, даже хобби, называйте как хотите. Отними у мужика хобби — он себе другое хобби найдет. Отними другое — водка сойдет за хобби. Ада мне грандиозный скандал устроит по возвращении, она этого не понимает…

Опять глаза слипаются. Ну хоть бы шорох какой послышался неподалеку! Нет, какое-то шуршание в развалинах слышится, доносится, наверное, из подвалов, но оно уже давно слышится и вряд ли чем-нибудь нам грозит. Еще тихое «бур-бур-бур» иногда долетает оттуда же и тоже приелось. Реальная угроза уже проявилась бы.

— Слушай, — говорю, борясь с сонливостью, — а почему ты не остался в Штатах?

— А зачем? — вопросом на вопрос отвечает Вычет. — Мне и дома хорошо… было.

Ну да, хорошо ему с его зарплатой! Хотя он вроде какие-то гранты получал, деньги у него, наверное, были. За параплан-то с моторчиком платил он, а я только выбирал товар… А что до его ненаглядной Катей, то в Америке от лейкемии мрут точно так же, как у нас. Может, не так скоро, если деньги есть, но излечиться — шанс призрачный.

— Не пригласили, что ли, остаться? — продолжаю допытываться я.

— Приглашали. Я как раз доказал одну теорему, необходимую для решения проблемы Навье-Стокса, но тебе это, наверное, не интересно…

— Насчет теоремы — в точку попал. Что мне до твоих теорем? А почему все-таки не остался?

— Так… — нехотя говорит он, щурясь на огонь. — Не понравилось.

— Может, расскажешь?

— А, ерунда… С начальством не спелся. Всякому хочется раньше других решить проблему Навье-Стокса. Не слыхал о такой? Если коротко, то речь идет о создании обобщенной математической теории для описания турбулентности. Там приз — миллион долларов. Мне предложили другую тематику, а она не ахти какая интересная…

В этом весь Вычет. Чем больше я его узнаю, тем больше убеждаюсь: марсианин он. Хотя… может, это его заокеанские коллеги — марсиане? Ведь считают же они на полном серьезе, что любой человек из немытой России или, допустим, из не более мытого Пакистана спит и видит, как бы переехать на жительство в их замечательную страну… А Вычет чему-то усмехается.