Читать книгу "По ту сторону зеркала - Татьяна Осипцова"

— Столько нету. Тридцать тысяч евро. Плюс реабилитация тысяч двадцать-двадцать пять.

— Я найду, — заверила Надя, лихорадочно подсчитывая: шестьсот тысяч осталось от выигрыша, сколько-то можно выручить за квартиру в Болотном, за прабабушкины сережки с изумрудами… В голове всплыло: «чтобы продать что-нибудь ненужное, надо сначала купить что-нибудь ненужное». Кто это сказал — Шарик или Матроскин?.. Нет, пятидесяти тысяч евро не наберется.

— Кончай считать, у тебя в глазах цифры мелькают. Все равно не поможет. Донора можно ждать годами, а у меня всего два месяца, а то и меньше.

— Как два? Всего два?.. — Надя не могла поверить… она только нашла свою сестру и должна ее потерять?..

— Позже операция бесполезна.

Надя не верила. Должен существовать какой-то выход!

Вдруг в голове мелькнуло что-то неясное. Несколько лет назад они вместе с бабушкой смотрели взахлеб бразильский сериал… Там женщина, ради спасения дочери…

— Ты сказала, донор для пересадки костного мозга? Он есть — это я.

— Даже не думай! — быстро ответила Вера.

— Почему? Это не опасно. Донором может стать даже грудной младенец, я знаю. Я завтра же поговорю с твоим врачом. Скажу, что донора искать не надо. Пусть мне анализы сделают, или что там требуется. Они убедятся, что я подходящий донор. Так что донор — не проблема.

— А деньги? — в голосе Веры послышалась надежда.

— Деньги буду искать, и обязательно найду. Верь мне, Верочка.

— Что-то вроде каламбура у тебя получилось. А вот еще: моя надежда в сестре Надежде.

— Да, такие вот у нас, сестричка, имена. Со значением.

— Как хорошо, что ты меня нашла, — Вера пыталась улыбнуться, а на самом деле плакала.

Надя тоже прослезилась.

— Как хорошо, что нас двое…

— Ты, ты иди сейчас… — попросила Вера. — Все равно скоро время посещений закончится и тебя погонят. А завтра приходи.

— Обязательно приду, с самого утра.

Надя наклонилась и поцеловала сестру.

Пока шла по коридорам, она крепилась изо всех сил, но, оказавшись за порогом больницы, не выдержала и расплакалась. Найдя в густых кустах сирени скамейку, Надя дала волю слезам. Совсем недавно она сидела здесь и строила планы на будущее. А оказывается, будущего никакого нет! Даже став донором, она не в силах помочь своей сестре! Где ей взять пятьдесят пять тысяч евро? Но она пообещала… Вера надеется… Надеется, что у нее хватит ума и предприимчивости раздобыть за короткий срок такую сумму. Значит, несмотря на глупость и отсутствие всякого жизненного опыта, она должна оправдать доверие сестры. В конце концов, она ведь сумела найти ее в этом громадном городе? Значит, надо думать, думать, и что-нибудь придумается…

Пора кончать реветь, слезами горю не поможешь, слишком мало времени, чтобы так бездарно его тратить.

Для начала Надя решила пересчитать в валюту свои наличные ресурсы. Мокрыми от слез пальцами она достали блокнот и разделила имеющуюся сумму в столбик. Получилось около семнадцати тысяч.

Сколько может стоить ее квартира? Как бы это поскорее узнать?.. Взглянув на часы и сообразив, что на родине около десяти вечера, она набрала номер Ксении. Голос подруги прозвучал совсем близко, как будто их не разделяли тысячи километров.

— Ксеня, это я, Надя.

— Здравствуй Наденька! Как твои дела? Нашла сестру?

— Да, нашла! — Надя вздохнула. — Но у нас горе. Вера смертельно больна и на операцию нужны большие деньги. Ты не могла бы узнать, за сколько можно срочно продать мою квартиру? Узнаешь?

— Конечно, узнаю. Бедная моя девочка! А где же ты будешь жить?

— У тети Фани, она мне завещание на комнату написала. Я по сотовому звоню, боюсь, деньги кончатся. Я в среду прилечу, напишу тебе доверенность, ты согласишься все оформить за меня? Моя квартира ведь даже не приватизирована, там много возни, а надо поскорее. У нас меньше двух месяцев.

— До чего?

— Позже операцию делать не возьмутся. Вера умрет.

— А денег хватит? В нашем доме продали однокомнатную квартиру за пятнадцать тысяч долларов.

— Неважно. Ты узнай и мне позвони. Записывай телефон… Узнаешь что-то, звони. Ну, пока.

Пятнадцать тысяч долларов… Доллар по отношению к евро — примерно четыре к пяти.

Она опять взялась за блокнот. Получилось двенадцать тысяч. Плюс шестнадцать — итого двадцать восемь. Мало!

Вспомнила про прабабкины сережки. Сколько они могут стоить? Тысячу, две?

Может, на операцию и хватит, а на реабилитацию, ведь без нее все бессмысленно…

Мелькнула мысль: а если опять попробовать сыграть? Но чудес не бывает, и нельзя рисковать, когда от этого зависит жизнь сестры…

Кто может помочь такими большими деньгами?.. Чернов, вот кто! Он до сих пор любит Веру, и как только узнает…

Надя решила прямо сейчас ехать к Чернову в театр.

Однако оказалось, что в помещении бывшего дома культуры идут спектакли какой-то провинциальной труппы, а театр, в котором играл Александр, накануне уехал на гастроли.

Надя пыталась добиться от кассирши, куда уехал драматический коллектив, но та сказала, что не имеет к нему никакого отношения, о маршруте ничего не знает, а новый театральный сезон начнется в конце сентября.

Конец сентября, это безнадежно поздно!

На всякий случай Надя съездила к Чернову домой. Конечно, на звонок никто не ответил, но она решила оставить записку — вдруг Александр вернется домой раньше?

На листке из блокнота она нацарапала: «Саша, я нашла Веру, она нуждается в помощи, — зачеркнула три слова, исправила: — она при смерти. Позвони мне по телефону… Надя».

Сложив записку, просунула ее в узкую щель возле замка, чтобы сразу заметил.

Домой она вернулась поздно, совсем без сил. Только открывая дверь квартиры, вспомнила, что Фаина Абрамовна больна.

Но оказалось, что давление у старушки уже снизилось, она даже встала с постели и в обществе своих соседей пьет чай с пирожными, которые принес Лешка.

— Где ты пропадала так долго? Как сестра? Вы виделись?..

Надя опустилась на стул.

— Виделись. Ей очень плохо. Она умирает.

— Какое горе! — по театральному всплеснула руками Елена Витальевна.

— Совсем умирает? — переспросила тетя Фаня.

— Единственный шанс — операция по пересадке костного мозга. Я могу стать донором, мы ведь близнецы, но операция стоит уйму денег!

— Да, медицина теперь стала очень дорогая, — констатировала Елена Витальевна.

— Сколько? — поинтересовался практичный Лешка.