Читать книгу "Мифы о Китае. Все, что вы знали о самой многонаселенной стране мира, - неправда! - Бен Чу"

Миф пятый

Китайцы живут, чтобы работать

Золотой костыль забили прямо в грязь неподалеку от убогого, расположенного среди гор городишки Промонтори в штате Юта. К западу от дорогостоящего желтого штыря протянулась вереница железнодорожных путей, заканчивавшихся в огромном мегаполисе — Нью-Йорке. К востоку до самого Сан-Франциско змеились только что проложенные железные рельсы новой магистрали. Церемония, отметившая окончание строительства первой непрерывной железной дороги, соединившей два побережья Соединенных Штатов Америки, произошла 10 мая 1869 года.

До этого момента поездка между западным и восточным побережьями — в фургоне, по ухабистой орегонской дороге — занимала месяцы. Путешествие по морю было еще изнурительнее: приходилось оплывать мыс Горн, самую южную оконечность Южной Америки. Первая трансконтинентальная железная дорога сократила путешествие из одного конца страны в другой до всего лишь семи дней. Отныне Америка, все еще зализывавшая раны после разрушительной Гражданской войны, была готова к началу экономической революции.

Разглядывая многочисленные парадные портреты, заказанные в память о церемонии, и бесконечное количество фотографий, снятых и напечатанных тогда во всех популярных газетах, трудно догадаться, что новая железная дорога, объединившая Америку, на самом деле должна была бы нести на себе гигантское клеймо «Сделано в Китае». 90 процентов рабочей силы Центральной Тихоокеанской железнодорожной компании, построившей восточную ветку дороги, составляли китайцы. Команда прорубала и прокладывала с помощью взрывов свой путь сквозь Сьерра-Неваду, горную гряду 7000‑футовой высоты, выдержав шесть суровых зим и частые, несущие смерть, обвалы. Считается, что эта работа стоила жизни примерно двум тысячам рабочих; большинство их хоронили тут же, в неглубоких могилах, вырытых по сторонам колеи.

Нашелся, однако, один человек, отдавший должное их титаническому труду. В день, когда был вбит золотой костыль, Эдвин Крокер, юрисконсульт Центральной Тихоокеанской компании и брат одного из ее руководителей, Чарлза Крокера, произнес в Сакраменто речь, в которой особо отметил вклад, внесенный в строительство железной дороги одиннадцатью тысячами китайских рабочих. «Мне хотелось бы напомнить вам, что в значительной степени раннее завершение строительства этой магистрали стало возможным благодаря этому нищему, всеми презираемому разряду рабочих, называемому китайцами, благодаря продемонстрированным ими добросовестности и усердию», — заявил он.

В администрации компании высказывались скептические соображения относительно идеи Крокера нанять на строительство железной дороги китайских рабочих. Распространено было мнение, что «азиаты» окажутся недостаточно физически сильными для предстоявшей тяжелой работы. Тем не менее у Чарлза Крокера никогда не было колебаний в этом вопросе. «Годятся ли китайцы на роль строителей? Не они ли возвели Китайскую стену, величайшее сооружение в мире?» — вопрошал он.

Братья Крокер ценили не одно лишь усердие китайских рабочих. Несколькими годами ранее в письме к калифорнийскому конгрессмену Корнелиусу Колю Чарлз отмечает еще одно замечательное качество, присущее его новым рабочим. «Они почти равны белым в смысле количества выполняемой ими работы, но при этом намного надежнее, — делится он своими наблюдениями. — С ними можно не опасаться забастовок». И впрямь китайцы оказались настолько послушными, что заслужили в среде прочих чернорабочих прозвище «крокеровских любимцев».

Трудолюбивые и послушные — так воспринимались китайцы в те первопроходческие дни 1860‑х в горах Сьерры-Невады. Таким сохраняется образ китайца в нашем воображении и поныне, полтора века спустя.

Страна неустанного труда

Наше представление о китайцах как о невероятно трудоспособной и исполнительной нации сформировалось задолго до того, как Крокеры начали нанимать их для работы. Как и почти всегда, католические миссионеры в Китае первыми обратили внимание на эти качества китайцев. Французский иезуит VIII века Жозеф де Премар так описывает их в своем письме на родину: «В Китае в отличие от Европы про бедных не скажешь, что они просто ленивы и могли бы заработать себе на пропитание, если бы работали как следует. Труды и усердие бедных людей не поддаются описанию. Китаец проводит целые дни, копая землю, порой стоя при этом по колено в воде, а вечером бывает сыт ложкой риса и пресной водой, в которой этот рис был сварен».

Живший примерно тогда же, что и Премар, Дэвид Юм присоединяется к этому мнению. Шотландский философ отмечает «трудолюбие» китайцев. Поразительно точно провидя будущее торговой марки «Сделано в Китае», Юм пишет: «Если бы Китай был к нам так же близко, как Франция или Испания, все, чем мы пользуемся, было бы китайским».

В XIX веке этот взгляд еще более укрепился. Уильям Напьер, вспыльчивый шотландец, которому в 1830‑х было поручено представлять в торговых делах в Кантоне Британскую корону, был никудышным дипломатом и терпеть не мог китайскую чиновничью бюрократию. Тем не менее он воздавал должное «работящим и старательным» жителям Кантона, с которыми ему пришлось встречаться.

Марк Твен, наблюдавший в Виргинии труд рабочих в китайских прачечных, придерживается такого же мнения. «Редко можно встретить безалаберного китайца, а ленивых и вовсе не существует», — пишет он. Твен сравнивает их со своими американскими соотечественниками, явно не в пользу последних: «Белый человек часто жалуется на отсутствие работы; от китайца вы таких жалоб не услышите, он всегда найдет себе дело».

Протестантские миссионеры отзывались о трудовой этике китайцев с не меньшим энтузиазмом, нежели их католические коллеги. Артур Хендерсон Смит считал, что это характерная черта китайского общества в целом, сверху донизу. Он замечал, что богатые «не отходят от дел, продолжая отдаваться работе с той же энергией, как это было до того, как они разбогатели». Смит наблюдал учащихся, доводивших себя до изнеможения во время подготовки к экзаменам. Не менее усердными были и крестьяне. Смит видел, с каким «тщанием и заботой склоняются они над каждым ростком капусты, бережно удаляя с него даже самых мельчайших насекомых». Побывавший в 1900 году в Гонконге Редьярд Киплинг был восхищен старательностью китайцев, сновавших вокруг пакгауза. «Ни на Пенанге, ни в Сингапуре, ни здесь мне ни разу не пришлось увидеть заснувшего при свете дня китайца, — писал он. — Не случалось мне наблюдать также, чтобы человек двадцать рабочих просто бездельничали. Каждый был явно занят каким-то определенным делом». Киплингу казалось, что китайский рабочий сделан из металла; писатель размышлял: «Одному лишь Небу, сотворившему его из желтой земли, содержащей в себе так много железа, известно, где прячет он свою любовь к Искусству».

Такое восприятие китайцев оказалось очень устойчивым. В 1930‑х американский журналист и бизнесмен Карл Кроу назвал Китай «страной неустанного труда», в которой «обязанность человека трудиться рассматривается как один из законов природы». Ему видится в этом нечто почти святое. «Если правда, что у дьявола находится занятие только для праздных рук, то в Китае возможности Сатаны весьма ограниченны», — рассуждает Кроу.