Читать книгу "Каста мимов - Саманта Шеннон"

– Что слышала, – кивнула я. – Страшилка.

Сидящий слева Феликс с сомнением покачал головой. Маскировкой ему служил респиратор, оставляющий открытыми лишь глаза. Веяние Ист-Энда.

– Ты хочешь написать якобы выдуманную историю про рефаитов? – глухо спросила маска.

– Точно. В свое время «Категории паранормального» преобразили Синдикат, – начала я, понизив голос. – Памфлет заставил всех иначе взглянуть на ясновидение. Излив свои мысли на бумагу, Таинственный Автор смог в корне все изменить. Чем мы хуже?

– Но то памфлет, – возразил Феликс, приподняв респиратор, – а у нас речь о страшилке. Это ведь развлекательное чтиво для тех, кому нечем заняться.

– Помню, давным-давно читал книжку «Продаются чудесные певчие пташки», – вклинился Джо. – Про бродячего орнитоманта, который торговал говорящими птицами. Но кум нашел мой тайничок и сжег все к чертовой матери.

За Джо никто не охотился, но Нелл все равно нахлобучила на него шляпу и шарф.

– Молодец, что сжег. Чтение вредно для мозгов. – Под глазами у Нелл залегли тени. – Граб-стрит их выкачает в считаные секунды, глазом не успеешь моргнуть.

– Но почему именно страшилки? Их ведь не воспримут всерьез, – гнул свое Феликс.

Я круто повернулась к нему:

– Как убить вампира?

Бьюсь об заклад, Феликс из тех, кто по вечерам делает вид, что читает Нострадамуса, а на самом деле прячет между страниц потрепанный экземпляр «Загадок Джейкобс-Айленда». Надо проверить догадку.

– Чеснок и прямые солнечные лучи, – сию секунду откликнулся он.

Что и требовалось доказать!

– Но ведь вампиров не существует, – наседала я, старательно пряча улыбку. – Так откуда ты узнал?

– Прочел в… – Феликс осекся, покраснел. – Ну ладно, ладно. В возрасте Джо полистал пару страшилок, каюсь, но…

– Мне, вообще-то, тринадцать, – проворчал тот.

– Но почему бы нам не написать серьезный памфлет? Или что-то вроде руководства?

– Держите меня семеро, – фыркнула Нелл. – Прямо вижу, как рефаиты писаются от страха, читая руководство Феликса Комса.

Он насупился:

– Нет, серьезно. А Сборщик не поможет нам, Пейдж?

– Он не терпит конкурентов. А памфлет, в отличие от страшилки, претендует на истину. Пойми, мы не можем ходить и рассказывать всем про рефаитов. А страшилка сделает из них городскую легенду.

– И в чем смысл? – Нелл сосредоточенно потерла переносицу. – У нас же нет никаких доказательств.

– А нам и не надо ничего доказывать. Главное – предупредить Синдикат.

Напротив понуро сидела Иви над нетронутым бокалом салепа. Из-под солнечных очков в позолоченной оправе вырывалось облачко пара. Ярко-синие волосы – главная примета – острижены под корень. Худенькие пальцы с мозолистыми костяшками судорожно сжимают столешницу. За все время Иви не проронила ни слова, ни разу не подняла глаз. На ее долю выпало немало унижений, а душевные раны заживают медленно.

– По-моему, идея отличная, – проговорил Джо. – Пейдж права. Иначе нам до них не достучаться.

– А по-моему, вы чокнутые, – заявила Нелл, но, увидев наши лица, тяжело вздохнула. – Ладно, сдаюсь. Тем более что основная писанина достанется мне.

– Почему тебе? – удивилась я.

– Меня позвали выступать в «Киношке». В перерывах буду сидеть на кассе и сочинять. – Она отхлебнула колы. – С сюжетом как-нибудь справлюсь, а Джо подредактирует.

Паренек просиял:

– Правда?

– Ну да, ты же у нас спец. – Нелл подавила зевок. – Завтра приступаем. То есть уже сегодня.

У меня как будто камень свалился с плеч. Самой браться за страшилку было опасно – Джексон вычислил бы меня в два счета.

– Сразу делайте второй экземпляр. На всякий случай. И не забудьте про пыльцу анемона. Без нее рефаитов не уничтожить.

– А на черном рынке она продается?

– Наверное. – А если и нет, то рыночные деляги за деньги добудут все, что угодно. – Сколько времени вам нужно?

– С неделю. Куда потом передать рукопись?

– Оставь в «Монастырском коте». Это казино в Сохо. У меня там знакомая крупье, Бейб. Работает всю неделю с пяти до полуночи. – Когда с главным было покончено, я решила сменить тему: – Как там Агата? Не обижает вас?

Джо поморщился.

– Мне она не нравится. Петь на рынке заставляет.

– И кормит отвратительно, – подхватил Феликс.

– Замолчите! – рявкнула Иви. Джо так и подпрыгнул от неожиданности. – Как у вас язык поворачивается! Она прячет нас от «Ветоши» и кормит за свой счет. На что хватает денег, то и дает. И это куда лучше помоев, которыми нас кормили рефаиты. Если вообще кормили.

После короткого молчания Джо залепетал извинения. Феликс покраснел до ушей.

– Да все нормально, – отмахнулась Нелл. – У Агаты куда дешевле, чем в ночлежке. – Она почесала в затылке. Едва заметный, побелевший от времени треугольный шрам тянулся у нее от виска до уха. – Кстати, Пейдж, на кого ставишь в битве?

– Да, скажи. – Феликс подался вперед, потирая руки. – Сборщик тоже баллотируется?

– Конечно, – кивнула я.

– Если он победит, ты станешь подельницей темного владыки. – Нелл буравила меня взглядом. – Уверена, тебя ждут великие дела на этом поприще. Ведь это тебе мы обязаны спасением из колонии.

– Я бы не справилась без Джулиана и Лисс. А еще без Стража.

– Да, но посадила нас на поезд ты. И сражаться до последнего вдохновила тоже ты. И потом, из всех выживших только к тебе прислушается Потусторонний совет.

– Это вряд ли, учитывая, что произошло с Гектором, – вздохнул Феликс. – Интересно, кто его грохнул?

– Подельница, конечно, – без тени сомнения заявила Нелл. – Странно, она его так боготворила… Но если Рот-до-Ушей не убивала, зачем сбегать?

– Затем, что ее все равно обвинили бы, хотя, клянусь эфиром, этот подонок заслужил смерть!

Все взгляды устремились на Иви. Та буквально выплевывала слова, словно они жгли горло:

– Он оставил ей этот шрам. Напился однажды и покромсал несчастную ножом. Да она ненавидела его всеми потрохами!

Выражения ее глаз было не разобрать за дымчатыми стеклами, но тоненькие пальчики сжались в кулак.

Мы с Нелл переглянулись.

– Откуда ты знаешь? – настороженно спросила я.

В ответ раздалось полувнятное:

– Слышала на улице. Побирушки вообще многое слышат.

Нелл с подозрением прищурилась:

– В моем секторе никто не слышал, что Рот-до-Ушей ненавидит Гектора. Наоборот, говорили, у них чуть ли не любовь.