Читать книгу "Источник - Брайан Ламли"

Их могучая цепь тянулась (Джаз взглянул на компас, который, похоже, ожил) с востока на запад в обоих направлениях, насколько видел взгляд. Их пики уходили за горизонт и сливались с ним, переходя в неясные пятна фиолетового, черного и синего цветов, исчезая на самом краю этого мира. И за исключением этого ущелья, где много веков назад лопнула горная цепь, их строй выглядел совершенно нерушимым.

Теперь, когда сфера находилась позади него, Джаз взглянул на “солнце”, то есть на то, что можно было видеть.

Слабые лучи, которые он наблюдал, проходя через Врата, освещавшие этот пейзаж, просвечивали сквозь ущелье, исходя от колечка этого отдаленного “солнца”, но это было — просто колечко.

Там, по другую сторону ущелья, вставало зарево красного цвета (или, может быть, затухало? Во всяком случае, пока Джаз находился здесь, зарево не разрослось). Однако это было Солнце или солнце, как бы слабо оно ни светило; его лучи были приятны для кожи лица и ладоней Джаза, которыми он прикрывал глаза. Что же касается находящейся по ту сторону гор, освещенной, но пока невидимой стороны — о том ничего нельзя было сказать. Но по эту сторону...

На запад тянулся только лес предгорья, а прямо на север простиралась равнина, цвет которой менялся от синего к черно-синему, растворяясь в какой-то бесформенной дали. Прямо на север, за тем местом, где располагалась сфера, царила сплошная тьма, в которой мерцали неизвестные созвездия, сверкающие, как бриллианты, на черном бархате неба. А под этими звездами, слабо отражая их свет и жалкие лучики солнца, лежала поверхность, которая могла бы быть застывшим океаном, но скорее являлась щитом ледника.

Сейчас с севера дул пронизывающий ветер, который постепенно пробирался под одежду Джаза, промораживая его до самых костей. Он вздрогнул и понял, что этот “север” — очень негостеприимное место. Руководствуясь инстинктом, он начал выбирать путь по равнине, покрытой скалами и валунами, к горному ущелью.

Но... это было странно. Если горы шли в направлении с востока на запад, а этот — ледник? — находился на севере, значит, солнце должно было находиться на юге. Тем не менее, этот источник света и тепла не перемещался. Солнце, лежащее далеко на юге и практически неподвижно расположенное на небосводе? Джаз озадаченно покачал головой.

И теперь наконец он сделал перерыв, чтобы взглянуть на восток — туда, где все реальное или хотя бы слегка знакомое резко заканчивалось и место его начинало занимать нечто по меньшей мере сюрреалистическое. Потому что если Джаз дивился сейсмическому либо эрозионному воздействию сил природы, создавших эти горы, то что он мог думать о скалах, уходящих в облака в виде вьющихся башен фантастических форм, в милю высотой сказочных замках, словно какие-то странные небоскребы, произрастающие в тени возвышающихся рядом с ними гор. Все время, пока он находился здесь. Джаз сознавал присутствие этих структур и, тем не менее, старался не смотреть на них. Еще один взгляд, и, может быть, его правильный выбор направления — к ущелью и через оное — изменился бы.

Возможно, эти колонны или “замки” были высечены природой из тех же самых гор и остались стоять, как стойкие застывшие часовые, в то время как окружающие их горы меняли свои формы. Конечно, они были естественного происхождения, поскольку невозможно было представить себе существ, которые решились бы или даже просто возмечтали построить их. И все-таки было в них нечто такое, что говорило о большем, чем действия сил природы. В особенности, эти башенки, увенчанные коронами, которые выглядели как нельзя более типично для... замков?

Ну, нет. Это, конечно, работало только его воображение, его желание населить этот мир существами, подобными себе. Это было особой игрой мерцающего света, миражом, вызванным столбами тумана, который окутывал эти гигантские... сооружения. Визуальный и ментальный обман чувств, вызванный не правильной оценкой расстояния и соответствующим настроением. Люди были не способны построить эти мегалиты. Или, если они были способны на такое, значит, они не были людьми в том смысле, какой придавал этому слову Майкл Дж. Симмонс.

Ну... кем же могли быть такие люди? Вамфири? Наверное, его опять понесла фантазия, но Джаз совершенно отчетливо увидел того воина, горящего на деревянной дорожке, и услышал его голос, насквозь пронизанный гордостью и презрением: “Вамфири!”. Замки в милю высотой: обиталища Вамфири!

Джаз презрительно фыркнул, решив, что дал слишком много воли воображению, но... сама идея захватила его и пока не оставляла.

Неожиданно у него изменилось настроение: он почувствовал себя одиноким — таким одиноким, каким не был никогда в жизни. С неожиданной остротой пронзила его мысль о том, что он одинок и полностью лишен друзей в мире, где местное население...

...Какое население? Животное? Джаз еще не видел ни одного! Он глянул на небо. Там не было ни единой птицы, даже какого-нибудь одинокого коршуна, подыскивавшего себе что-нибудь на вечернюю трапезу. А был ли сейчас вечер? Похоже, что так. На самом деле казалось, что вечер наступает не только в этом месте, но и во всем окружающем мире. Мир, где всегда стоит вечер? Это может быть, если солнце постоянно так низко висит в небе. Во всяком случае, по эту сторону гор. А по другую сторону... утро? Вечное утро? Джаза охватили мечтания, совершенно не соответствующие его характеру, и ему пришлось насильно освобождаться от них. Он глубоко вздохнул, встряхнулся и решительным шагом направился к началу горного ущелья, в конце которого едва светило солнце. Поверхность ущелья не лежала горизонтально, а поднималась вверх к чему-то вроде перевала или седловины, так что Джазу, естественно, тоже пришлось подниматься. Он обнаружил, что дополнительные усилия странным образом возбуждают его; кроме того, он сразу же согрелся и теперь мог на чем-то сосредоточиться. Он шел по жесткой траве мимо чахлых кустов, иногда ему встречалась одинокая сосенка, а выше, на горных карнизах, были видны заросли высоких деревьев. Лишь здесь он встретил обстановку, схожую с миром, известным ему... Но этот мир был ему неизвестен. Он был ему чужд, и имелись достаточные доказательства того, что его населяют существа, несущие смерть.

Через двадцать пять минут или чуть позже, сделав паузу, чтобы отдохнуть, прислонившись к огромному валуну, Джаз повернулся, чтобы посмотреть назад.

Сфера теперь оставалась почти в двух милях позади него и ниже, а он, собственно, почти добрался до самого узкого места ущелья, то есть до перевала, но там, позади, на усеянной камнями равнине... эта сфера выглядела, как бриллиантовое яйцо, наполовину погруженное в гнездо из застывшей магмы. А на ее фоне передвигалась темная микроскопическая точка. Это мог быть только Вотский. Еще момент — и Джаз печально покивал головой. Ну да, конечно, это был Вотский!

Щелчок одиночного выстрела эхом донесся до Джаза, отражаясь от стен ущелья. Русский нашел свой автомат там, где Джаз оставил его для него, и теперь он сообщал чужому миру о своем появлении.

"Берегитесь! — говорил он. — Здесь появился человек, и человек, с которым придется считаться! Если вы хотите нормально жить, не вздумайте валять дурака с Карлом Вотским!” Как суеверный крестьянин, свистящий во тьме. А может быть, он просто имел в виду: “Симмонс, мы еще не рассчитались. Пока я просто предупреждаю тебя: не забывай оглядываться!”.