Читать книгу "Маг моего сердца - Марина Дробкова"

У меня был просто зверский аппетит, поскольку сегодня я не ела вообще ничего. Чашка чая и бокал газировки не в счет. Я забыла про еду: сначала нервничала в поезде, потом – этот маскарад… Напряжение не ушло до сих пор, просто включился мозг, а он требовал углеводов. Поэтому я позволила себе не только мясо, но и все сладкое, мучное и вредное, до чего смогла дотянуться.

Даймонд ужинал неторопливо – он казался спокойным, только был бледен. Но может быть, это освещение давало такой эффект.

– Я не вправе задавать вопросы, – произнес он наконец. – Но мне бы хотелось… Если ты сочтешь возможным… Словом, Неумолимая, я был бы рад что-нибудь узнать о том, как ты жила все эти годы.

Как я жила? Я жила с Ральфом, мой дорогой креадор. И в вечной тоске неизвестно о ком. То есть сейчас-то понятно – о ком. А шесть лет я просто умирала от непонимания. И одиночества.

– Если мы начнем этот разговор, он нам помешает, – искренне ответила я. – Лучше позже… мой креадор.

Назвать его просто «креадор», формально, я не смогла.

– Ты права, Неумолимая. Ты всегда права.

Перед Даймондом стоял наполненный красным вином бокал, но он не прикоснулся к нему, потому что я пила только сок.

Мы одновременно поднялись из-за стола, и Даймонд знаком попросил следовать за ним.

Он привел меня к каменной винтовой лестнице. Тут же подскочил Оттавио с плащами-накидками и моим «тревожным чемоданчиком» в руках.

– Надень, Неумолимая. – Даймонд забрал у дворецкого плащи и подал один из них мне. – Снаружи все еще дождь, а купол над чашей, если не ошибаюсь, делать нельзя.

– Все верно.

Мы облачились в плащи, и Даймонд с поклоном пропустил меня вперед. Я стала подниматься, хозяин следовал за мной. Тусклый свет болтающихся на цепях ламп позволял не споткнуться на плоских ступенях. Шли долго. Когда твой путь все время закручивается по спирали в одну сторону, начинает кружиться голова. В конце концов я приостановилась, опершись руками о стену. Даймонд подошел и обнял сзади.

– Прости меня, Бренна, – зашептал он, уткнувшись мне в волосы. – Это последний раз.

Я вздрогнула от таких слов, но не высвободилась. Лишиться тепла его рук сейчас было выше моих сил. Я чувствовала его каждой клеточкой. Сердце стучало, как набат. Так мы стояли, пока сзади не послышалось деликатное покашливание. Даймонд с трудом, как мне показалось, разжал руки.

– Оттавио идет за нами. Он понадобится, – тихо произнес креадор. – Пора, Неумолимая.

Еще несколько витков – и перед нами открылась круглая площадка, окруженная перилами.

Мы очутились на башне. Дождь все еще хлестал, к тому же сгустилась тьма. К счастью, не было ветра. Но рядом с дверью, откуда мы вышли, из стены торчал фонарь в стеклянном плафоне. Его свет, в отличие от ламп на лестнице, был очень ярким, и ничто не мешало разглядеть в центре площадки постамент, на котором высилась большая металлическая чаша с растительным орнаментом. Над ней было установлено нечто вроде мини-ротонды, очевидно, чтоб не заливал дождь.

Я видела много чаш в разных мирах – близких по размеру и совершенно разных по форме и узору ковки. Но все они были схожи аурой, которая от них исходила. Аурой неизбежности.

Вошел Оттавио и с поклоном передал Даймонду мой «чемоданчик», после чего тенью отступил на лестницу. Креадор, тоже слегка поклонившись, поднес шкатулку мне. Я раскрыла ее и вытащила флакон. Распечатав его с помощью заклинания – иначе это сделать невозможно, – вылила всю воду в чашу. Металл, из которого делаются эти чаши, не искажает цвета воды, ошибиться невозможно.

У меня на глазах вода стала ярко-зеленой.

Словно мир был населен не людьми, а магическими существами.

– Что это такое? – воскликнула я, в изумлении повернувшись к Даймонду. Он все так же держал в руках раскрытую шкатулку и, не выдержав моего взгляда, опустил голову.

– Я где-то допустил роковую ошибку, – тихо проговорил он. – Снисхождения не жду. Свою вину признаю полностью.

Готовясь возразить, что зеленая вода совсем не конец света, я вновь перевела взгляд на чашу.

И чуть не вскрикнула, зажав рот рукой.

– Помоги, Мерлин… – прошептала я. Даймонд молча встал рядом.

Больше я не могла вымолвить ни слова, только с ужасом глазела на эту воду, не в силах отвести взгляд. Сейчас, по правилам, я должна… должна…

– Ты можешь вызвать гвардию, Неумолимая. Тюрьма есть в городе, а есть в замке. Я подчинюсь, не беспокойся, а ты сразу свяжешься с Верховным контролером. Либо можно взять один из городских дирижаблей и сразу доставить меня в Лигу – это быстрее, чем дожидаться оттуда вертолета. Обещаю, что не сбегу и никуда не денусь. Или, – голос его стал глуше и мягче, – можешь сама. Здесь и сейчас.

Я не слушала его – я лихорадочно соображала. Лига – это значит, сразу передать дело Ральфу. Только не Ральф! Тогда шансов никаких.

– Оттавио! – громко позвала я.

– Слушаю, сеньора! – дворецкий шагнул из темноты.

– Вызови из города независимую гвардию. И с этой минуты обращайся ко мне «Неумолимая», пожалуйста.

Я передала ему пустой флакон и шкатулку.

Я не буду делать это сама. Я не могу.

И уж точно – не сейчас.

– Слушаюсь, Неумолимая!

Оттавио мгновенно исчез, не задавая вопросов.

Видимо, Даймонд лепил дворецкого по классическим канонам.

– Что ты наделал, идиот?! – простонала я, закрыв руками лицо.

– Ничего особенного, Бренна. Просто загубил мир.

«Вместе с собой», – добавила я про себя.

Вода была даже не красного – бордового цвета. До черной ей оставалось дней пять. Если очень повезет – десять.

Даймонд опустился на колени, прямо на мокрый пол. Я не подняла его – по инструкции он был обязан это сделать.

– Как это случилось, ты знаешь? – не узнавая собственного голоса, спросила я.

* * *

Он не знал – как. Просто однажды обнаружил у некоторых своих жителей странную ауру – ауру нечисти. Магического существа. Сначала Даймонд решил, что по невнимательности каким-то образом допустил проникновение из других миров. Но скоро понял, что ошибся. Ауры принадлежали местным.

– Это произошло всего две недели назад, – отчитывался Даймонд, не вставая с колен. – Внешних признаков еще не было – были лишь ауры. Но когда я понял, сколько их… Ужаснулся. Я бросился искать ошибку: брешь, какие-нибудь помехи, болезни, утечку маны – все, что знал, я добросовестно перепроверил. Но ничего не нашел. Через четыре дня, которые я на это угрохал, стали проявляться внешние признаки. У людей отрастали клыки и шерсть. Кто-то принялся выть на луну, кто-то обзавелся хвостом и кинулся в воду… Это не лечится. Чтобы вылечить болезнь, надо хотя бы приблизительно знать причину, а я даже не слышал о таком. Единственное, что напрашивалось: я сам притащил эту заразу из других миров. В общем, когда я понял, что процесс необратим, я приложил все усилия, чтобы сделать из этого культ. В моем мире модно быть нечистью. Престижно. Весело. Здорово. Это все, что я смог сделать для людей. И карнавал этот я замутил – словно пир во время чумы. К сожалению, это ничего не изменит – мир дает активную ауру во внешнюю среду. Как только он полностью переродится, он сможет воздействовать на соседние миры. Мой мир опасен. Он подлежит уничтожению. Вместе со мной. – Он вздохнул и продолжил: