Читать книгу "Повседневная жизнь вермахта и РККА накануне войны - Юрий Веремеев"

Однако существенно знать, как распределены силы по фронту и в глубину. Например, если сделать первый эшелон слабым, а второй сильным, то тем самым можно создать противнику возможность разгромить первый эшелон, после чего противник получает возможность последовательно уничтожать поочередно вводимые в бой части второго эшелона.

И. Статюк в своей книге «Оборона Белоруссии. 1941» утверждает, что соотношение сил в первом эшелоне составляло:

— по количеству дивизий 1:2,6 в пользу вермахта;

— по численности личного состава 1:3,6 в пользу вермахта;

— по количеству танков 1:4,2 в пользу вермахта;

— по артиллерии калибра 76-мм. и крупнее 1:2,8 в пользу вермахта.

То есть снова видим классику военного искусства — для наступления немцы создают на фронте превосходство в силах в три-четыре раза.

Правда, во втором эшелоне на момент начала боевых действий соотношение сил несколько иное:

— по количеству дивизий 1,6:1 в пользу РККА;

— по численности личного состава 1:1,4 в пользу вермахта;

— по количеству танков 15,9:1 в пользу РККА;

— по артиллерии 76-мм. и крупнее 1,1:1 в пользу РККА.

Казалось бы, что более чем 15-кратное превосходство РККА над вермахтом в танках и полуторное в количестве дивизий во втором эшелоне должны сыграть решающую роль. Но тут сложность состоит вот в чем — воспользовавшись подавляющим превосходством в силах в первом эшелоне, немцы разгромили и уничтожили наш первый эшелон, и усилившись своим вторым эшелоном, обрушились на наш второй эшелон. Подсчитать соотношение сил на момент, когда в бой вступили вторые эшелоны крайне сложно, если вообще возможно. Из подсчета сил наших войск на этот момент можно смело исключить почти все войска первого эшелона, то из немецких сил нужно вычесть лишь их потери в боях с нашим первым эшелоном. А вот таких сведений собрать невозможно. Можно лишь предполагать, что воспользовавшись тактической внезапностью, и, честно говоря, нашей беспечностью, немцам удалось разгромить наши силы у границы, не понеся особых потерь.

Мы можем, воспользовавшись очень скрупулезно подсчитанными данными И. Статюка, лишь описать общее соотношение сил противников в ночь на 22 июня:

— по количеству дивизий 1:1,3 в пользу вермахта;

— по численности личного состава 1:2,5 в пользу вермахта;

— по количеству танков 2,8:1 в пользу РККА;

— по артиллерии 76-мм. и выше 1:1,8 в пользу вермахта.

Итак, видим, что войска Западного фронта превосходят немцев лишь в танках. Превосходство, правда, солидное — в 3 раза, т. е. почти подавляющее. Но танковые дивизии могут проявить свою силу во всей красе только в наступлении. В обороне танковая дивизия куда слабее пехотной. Если использовать танковые дивизии для контрударов, то опять-таки, контрудар преследует ограниченные цели, и после него танковой дивизии нужно отходить. Отходить, теряя танки. Согласитесь, что в целом, наступая, можно все подбитые танки ремонтировать (включая и ставшие трофеями вражеские) и вновь посылать их в бой. Но если в целом приходится обороняться и отступать, то каждый подбитый танк и даже просто сломавшийся становятся безвозвратными потерями. Ничего здесь нового нет. Так было и потом, когда чаша весов войны склонилась в нашу пользу, и немцам пришлось отходить. Их танковые дивизии уже не смогли играть прежнюю роль.

Рассмотрим расположение войск по состоянию на 22 июня.

Западный фронт строит свою оборону в два эшелона. В первом эшелоне обороняются 3, 10 и 4-я армии. Второй эшелон составляют отдельные стрелковые корпуса фронтового подчинения. Прежде всего, это 21-й и 47-й стрелковые и 17-й и 20-й механизированные. В каждой из армий имеется по одному механизированному корпусу и два мехкорпуса во втором эшелоне. В каждой из трех армий мехкорпуса составляют их вторые эшелоны.

Одного взгляда на карту становится ясно, что при таком расположении танковых сил возможно только обороняться. Танковые дивизии при таком построении боевого порядка предназначаются только для нанесения контрударов по прорвавшемуся противнику.

Что видим здесь? Немецкие войска прижаты к границе вплотную (рис. 10). На самом левом фланге в предельно плотных боевых порядках сосредоточена вся 3-я танковая группа, и здесь же большая часть 9-й армии. Смотрите, XX и VIII армейские корпуса занимают полосу меньшую, чем 102-я или 87-я пехотные дивизии. Два корпуса на таком же фронте, что и одна дивизия!

Зачем?

Ведь достаточно красным ударить от Стависки на Алленштайн, где обороняется всего одна дивизия, как в окружении окажутся 3-я танковая группа и почти вся 9-я армия. А ведь Алленштайн это уже Восточная Пруссия.

Рис. 9. Расположение войск Западного фронта

Рис. 10. Расположение немецких войск в полосе наступления группы армий «Центр»

А такое размещение сил вермахта возможно лишь в одном случае — если немцы совершенно не опасаются советского наступления, а сами намерены нанести мощный удар. Они сосредотачивают мощный кулак на решающем направлении, а на второстепенном, где наступать не намерены, лишь для очистки совести оставляют дивизии прикрытия границы.

Южнее 4-я армия почти равномерно растянута вдоль границы и лишь на своем южном фланге боевые порядки уплотняются.

И наконец, на самом южном фланге группы армий «Центр» мы вновь видим плотные боевые порядки 2-й танковой группы, вплотную прижатые к границе. И здесь немцы не опасаются удара Красной Армии в направлении на Демблин, в результате чего может быть разгромлена 4-я армия и окружена 2-я танковая группа.

А ведь знаменитый Белостокский выступ (выделен на схеме бледно-зеленым цветом) в принципе куда более опасен для немцев, нежели для русских. Удар из этого выступа хоть в северном, хоть в южном направлениях неизбежно приведет к катастрофе немецкого фронта.

Приведет, но не привел. Произошла катастрофа советских армий в этом выступе. Боюсь показаться назойливым, но повторю еще раз — преимущество всегда на стороне нападающего, что подтверждается и в этом случае. Трагедия Западного фронта состояла в том, что он не мог быть нападающим. Возможно ли было удержать фронт, если бы наших войск здесь было побольше, или если бы они были отведены заранее из этого выступа?

Не знаю, но думаю, что вряд ли. Уж слишком высокую концентрацию танков и пехоты создали немцы у оснований этого выступа. Ведь даже на Курском выступе, где мы с начала весны и до июля 43-го готовили целеустремленно и активно оборонительные позиции с глубоким эшелонированием, с массой заграждений и мин, сосредоточили массу войск, немцы все же смогли продавить нашу оборону на 40–50 километров. Выполнить нам такую же подготовку весной и летом 1941 года было нереально.