Читать книгу "Мятеж - Эми Тинтера"

Тони поднял брови.

– Когда я вытащу Рен, мы опустошим остальные филиалы – или те, что сумеем. После этого мы уйдем. Желаю удачи с КРВЧ. И если вернется Михей, она вам тоже не помешает. Вы теперь одни.

Солнце садилось, я ходил взад-вперед по траве перед большим челноком. Рибуты были уже готовы к полету, а Рили раздобыл еще запас горючего. Из восьмидесяти трех рибутов почти все согласились лететь с нами. Кроме людей, других защитников в Остине не оставалось.

Теперь надо было только ждать, и это оказалось тяжелее всего. Минуты тянулись невыносимо медленно.

– Каллум. – Адди взяла меня за руку и протянула тарелку. – Тебе нужно поесть.

Я покосился на сэндвич. Есть совсем не хотелось, но неожиданно я не сумел вспомнить, когда ел в последний раз. Наверное, еще в резервации. Будь рядом Рен, она бы сказала, что мне понадобятся силы.

Я разломил сэндвич и вручил половину Дэвиду, сидевшему на траве рядом с Адди. Он помялся, потом слегка улыбнулся и взял.

– Спасибо Гейбу, – заметила Адди. – Это он позаботился вычистить припасы КРВЧ, пока не протухли.

– Электричество в филиале отключили несколько часов назад, – сказал Гейб. – Но мы нашли специалистов, и они уже чинят.

– Спасибо, – промямлил я с набитым ртом.

Гейб плюхнулся на траву рядом с Рили и Адди. Потом покосился на Дэвида:

– Твое появление у Тони смутило многих.

Дэвид недоуменно взглянул на него и откусил от сэндвича здоровенный кусок.

– А что я такого сделал?

– У некоторых из них есть дети-рибуты. Они увидели, как запросто ты общаешься с рибутом из своей семьи, и им стало стыдно.

– Им и должно быть стыдно, – буркнул я. – Правда, они не одни такие. Наши родители в нашу последнюю встречу тоже только и делали, что вопили.

– Теперь они хотят увидеться с тобой, – вскинул голову Дэвид, посмотрев на меня с надеждой. – Утром еще раз сказали об этом.

– Тогда пусть приходят. Я буду в здании КРВЧ. Это недалеко отсюда.

Дэвид кивнул, слегка изменившись в лице. Я сомневался, что мои родители готовы переступить порог филиала корпорации, тем более захваченного рибутами. А я уж точно не стану из кожи вон лезть, чтобы снова набиваться к ним в гости.

– Лично я рад, что никогда не знал своих родителей, – заявил Рили. – С ними, похоже, одна морока.

В другое время я бы точно рассмеялся, но только не сейчас. Слишком тяжело было на душе.

– Все будет хорошо, – участливо сказала мне Адди. – С ней ничего не случится.

Я кивнул и снова заходил взад-вперед.

– Да, конечно. Небось уже спалила Нью-Даллас дотла, и мы ей там даром не нужны.

Все одобрительно расхохотались, а я попытался выдавить улыбку, словно ничуть не беспокоился.

– Никогда себе не прощу, если она пострадает, – перебирая траву, негромко произнес Рили после долгой паузы. – Я ведь знал, что Михей и раньше сбрасывал неугодных ему рибутов за борт. Надо было предупредить вас, ребята.

– Чувство вины еще никому не помогало, – отозвалась Адди и пристально посмотрела на меня. – Ведь так?

Я не знал, что она имела в виду – мою вину в том, что я вынудил Рен остаться в резервации, или в том, что я убил человека. И то и другое не давало мне покоя ни на секунду.

– Так, – признал я. – Но это не значит, что его не должно быть.

– Но ведь это прекрасно! – оживился Дэвид. – До твоего возвращения я думал, что рибутам неизвестно чувство вины. Здорово, если у тебя оно сохранилось.

– Верно, – чуть улыбнулся я. Всего несколько дней назад я гнал от себя угрызения совести за убийство того человека, но Дэвид был прав. Без них стало бы только хуже.

– Чувство вины хорошо тогда, когда оно помогает задать людям жару, – выдала Адди.

Дэвид опасливо покосился на нее и чуть отодвинулся. Я подавил смешок, когда она в притворном изумлении выгнула бровь. Затем оглянулся на челноки, уже готовые к взлету.

– Думаю, это можно считать превосходным планом.

Глава 28

Рен

Мясо.

У меня не двигались руки. И ноги. Я лежала на жестком столе и не могла пошевелиться.

Мне было не добраться до мяса.

Глаза слепил яркий свет. Сквозь прикрытые веки я посмотрела на окружавшие меня фигуры, оскалила зубы и дернулась, но металл крепко удерживал мои запястья.

Стоял невнятный гул голосов, затем в поле зрения возник мужчина. Он был сочненький, пухленький, жирненький.

Я зарычала и, насколько смогла, приподняла голову. Мясо скрылось.

Голоса стали громче, мясо держало меня за руки и за ноги. Я забилась, стол зашатался, вокруг загалдели. Паника. Мне нравилась паника. От паники мясо пахло вкуснее.

Я высвободила руку и вцепилась в ближайшее мясо.

Все погрузилось во мрак.

Я заморгала, стены камеры расплывались перед глазами. Голова была тяжелой и холодной. Щека прижалась к ледяному бетону.

Упершись ладонями в пол, я начала подниматься и задохнулась от приступа тошноты. Сейчас меня вырвет.

Нет, не вырвало. В желудке было пусто.

Голод терзал меня так сильно, что вдруг стало трудно дышать. Меня мутило, бросало из жара в холод, в голове все смешалось. Я снова моргнула, и теперь уже увидела четкие очертания решетки. Давно ли я здесь?

Закрыв глаза, я вновь рухнула на холодный пол.

Замок с лязгом открылся, и я собралась с силами, чтобы взглянуть на охранника.

Сначала он попытался тащить меня по коридору, пристегнув к себе наручниками, но я ослабела и постоянно валилась на него. При каждом моем прикосновении он издавал возгласы отвращения, за это я просто налегла на него всем телом. Он взвыл, а я оказалась на полу. Что ж, согласна, это был не самый продуманный план.

Весь оставшийся путь я шла впереди, а он толкал меня в спину. Когда мы вышли из лифта, перед входом в лабораторию стояли Сюзанна и офицер Майер. Увидев меня, Майер засопел.

Я поймала свое отражение в высоком окне. Грязные, всклокоченные волосы, запавшие глаза, обведенные черными кругами. Я как будто стала меньше, усохла, что ли. Несправедливо. Лишних дюймов у меня и так не было.

– Вижу, ей стало легче, – заметила Сюзанна, когда охранник положил меня на стол. – Я сомневалась, что антидот поможет.

Легче? Когда же она видела меня в последний раз? В памяти всплыло лицо Эвер – безумное, хищное, каким оно было за несколько дней до смерти, – и я скривилась, когда по комнате заходили люди. Теперь я поняла ее панику и рыдания после того, как она узнала от меня о том, что с ней творилось. До этого момента я не могла оценить всей глубины ее ужаса.