Читать книгу "Убийца на экспорт. Охота за русской мафией - Эдуард Тополь"

– Это твое дело?

Но в это время сияющий Митч Миллер и красный от злости Билл Мошелло уже выходили из зала. Они получили обвинение Натану Родину.

– Поздравляю! – сказал Питер Биллу. – Ты отлично сработал!

– Fuck you! – сказал ему Билл и прошел мимо.

Старик Мендель Асаф уже давно перестал ходить на ленч в соседний ланченет. Теперь он привозил свой бутерброд из дома и ел его у себя в магазине в полном одиночестве. Во-первых, потому, что не хотел ловить на себе эти насмешливые и жалеющие взгляды посетителей ланченета, которые как бы говорили: «Смотрите, вот старый идиот Мендель, которого какие-то приезжие русские надули на 70 тысяч!» Во-вторых, он не хотел встречаться там с этим мерзавцем Натаном Родиным, который как ни в чем не бывало по-прежнему приходил в ланченет и нагло болтал со всеми, заигрывал с официанткой и рассказывал анекдоты насчет Андропова и Рейгана. Хотя все знали, что этого Родина недавно ограбили, но никто не называл его идиотом и не жалел – все знали, что рано или поздно он получит хорошую страховку. А в-третьих, как ни странно, но последние несколько недель в магазине таки стали появляться покупатели. Не то с приходом весны люди стали строить дома, не то действительно заработала рейганомика. И Мендель не закрывал магазин даже на обеденный перерыв.

Но сегодня утром ему позвонил из Нью-Йорка этот детектив Питер Гриненко и спросил:

– Вы собираетесь быть в ланченете в обеденный перерыв?

– А что? Я вам нужен? – спросил Мендель.

– Просто будьте там, – попросил Питер.

И старик пришел в ланченет ровно в 12.00, и купил, как раньше, бутерброд и коку с лимоном, и сел за маленький столик на двоих, столик возле двери. Но никто не обращал на него внимания, даже этот мерзавец Натан Родин сделал вид, что не заметил его, только громче обычного смеялся своим собственным шуткам, сидя в компании окрестных бизнесменов и сейлсменов.

В 12.15 за окном ланченета остановился серый «плимут», который старик узнал с первого взгляда. Из «плимута» вышли двое, которых Мендель тоже узнал с первого взгляда. Первым делом они оглядели стоянку машин возле ланченета, увидели ту машину, которую искали – новенький темно-синий «шевроле», – и уже спокойной и даже ленивой походкой вошли в ланченет. Старик опустил на стол руку с сандвичем и замер. Гриненко и Мошелло пересекли зал и подошли к столику, за которым спиной к ним сидел этот Натан Родин. При их приближении компания местных бизнесменов смолкла, а Питер положил руку Родину на плечо. И сказал по-английски:

– Мистер Родин, вы арестованы. Вставай, bliad!

Хотя в ланченете наступила полная тишина, но последние слова Питера не понял никто, кроме Родина и Менделя. Однако это уже не имело значения. Родин встал.

– У вас есть ордер на мой арест? – спросил он по-английски с варварским акцентом.

– Конечно! Для такого дерьма, как ты, у нас есть все!

Питер, не церемонясь, надел ему наручники:

– Пошли, засранец! Твой обед кончился!

И повел Родина к выходу. Но, проходя мимо старика Менделя, остановился:

– Привет, мистер Асаф. Как поживаете? Вам нравится ваш ленч?

– Да… – произнес старик, глядя в упор на Родина и на наручники у того на руках. – Это лучший ленч в моей жизни. Спасибо, сынок.

– О’кей. Всего хорошего, – сказал Питер и толкнул Родина к выходу: – Idi, suka!

Старик отложил сандвич и вышел за ними. Он не мог отказаться от удовольствия посмотреть, как этого мерзавца в наручниках будут сажать в машину. Потом он подошел к Биллу, который сел за руль.

– Мистер Мошелло, как вы думаете, теперь я могу получить от прокуратуры то ожерелье, которое я купил? Я имею в виду – настоящее?

– Это хороший вопрос. – Билл поскреб в затылке. – Я думаю, что можно попробовать. Но нужен хороший адвокат. Позвоните мне, я подумаю, кого вам порекомендовать.

– Спасибо…

Старик отступил, давая им возможность отъехать, а потом еще долго стоял на месте, глядя вслед серому «плимуту», который укатил по Хемпстед в сторону Нью-Йорка.

Митч Миллер оказался прав: уже назавтра, 11 июня 1984 года, то есть еще до суда над Родиным, газета «Ньюсдей» сообщила:

«Четыре советских эмигранта привлечены к суду за мошенничество и продажу поддельных «семейных драгоценностей», сообщил вчера районный прокурор Квинса Джон Сантукки. Жертва обмана обратилась в полицию, и после длительного расследования четверо аферистов были задержаны и находятся сейчас под стражей…»

Но даже и двое суток пребывания в Central Booking не склонили Натана Родина к сотрудничеству с Питером и Биллом. А на третий день он вообще вышел на свободу под залог в 10 тысяч долларов. Причем ему даже не пришлось искать эти 10 тысяч – Bail Bandsman[16]легко одолжила ему эту сумму, как одалживает их всегда такого рода преступникам. Впрочем, Питер и Билл уже и не рассчитывали на услуги этого Родина – в те дни они считали эту карту битой и отыгранной.

Будущее, однако, покажет, что они ошиблись… А пока они занимались Яковом Камским в Чикаго и мелкими «текущими» делами. С Камским удалось восстановить сотрудничество, да ему и деваться было некуда – ни от мафии, ни от ФБР. Итальянцы и Любарский постоянно звонили ему в Чикаго, вызывали в Нью-Йорк, в Итальянский клуб, и требовали отчета по заполнению сейфа «Ла Виста» драгоценностями. Но драгоценности поступали медленно и совсем не в том количестве, как им хотелось. Камский оправдывался тем, что после ограбления «Sorrento Jeweller’s» в Нью-Йорке и «Milano Jeweller’s» в Лонг-Айленде поставщики ювелирного товара потеряли доверие к русским и не хотят давать ему золото в кредит. К тому же эти фэбээровцы Билл Мошелло и Питер Гриненко все еще обзванивают ювелирные фабрики, ищут сведения о хозяевах «Sorrento Jeweller’s» и постоянно дергают на допросы то его, то Сэма Лисицкого, то Марата Оскольного.

И все это было правдой. Боясь, что мафия установит слежку за Камским, Питер и Билл решили «засветить» свои встречи с ним и для камуфляжа приглашали к себе на интервью то Марата Оскольного, то Сэма Лисицкого, а иногда даже устраивали им очные ставки. Толку от этого не было никакого, разве что Марат Оскольный и Сэм Лисицкий все больше уверялись в своей неуязвимости, и это отражалось на поведении Оливьерри и Контини. Камский говорил, что в Итальянском клубе Питер и Билл уже стали предметом насмешек. «Хорошо! Очень хорошо!» – отвечал Питер. Но записать на магнитофон разговоры о подготовке ограбления Камский наотрез отказывался. А Питер и Билл не настаивали: они видели, что при каждой встрече с Камским Любарский и Контини старательно обнимают его, похлопывая по всем карманам.

Таким образом, дело топталось на месте: у ФБР не было улик против итальянско-русской банды, а в Чикаго, в сейфе «Ла Виста», не было достаточно золота для задуманной бандитами операции. Впрочем, Питер и Билл рассчитывали, что, мешая Камскому заполнить этот сейф драгоценностями, они спровоцируют нетерпеливых гангстеров на какой-нибудь неосторожный ход.