Читать книгу "Жены, которым не повезло - Евгений Сухов"

Виталий Зиновьевич слушал молча. Когда я стал рассказывать о моей съемной хате на Новом Арбате, разыгранном потом по телефону спектакле с Кочетом и съемках скрытой камерой частного сыщика Киприани, нарушившего неприкосновенность частного жилища с целью подлога улик, подполковник пристально посмотрел на меня (будь я с ним незнаком, так точно бы занервничал).

Когда же я закончил свой рассказ, Попенченко какое-то время просидел молча, а потом в задумчивости произнес:

– А ты страшный человек, Русаков.

– Ты думаешь? – добродушно спросил я.

– Уверен.

– Ну, если я страшен для таких гадов, как этот Киприани, то все нормально.

Попенченко снова какое-то время помолчал, после чего спросил:

– У тебя видеозапись с этим Киприани с собой?

– Щас, – ответил я, зашел со смартфона в свою почту и открыл сноску…

– Да-а, – протянул он, посмотрев запись и передавая мой смартфон капитану Головне, – этому частному детективу уже не отвертеться. Ну а дальше на что ты рассчитываешь?

– На то, что завтра утром майор Михеев придет брать Кочета в мою хату, но его там, естественно, не найдет. Зато обнаружит при досмотре квартиры черный холщовый мешочек в дальнем углу второго сверху ящика тумбочки, на которой стоит телевизор, – отчеканил я.

– А откуда Михеев узнает об этой хате? – прищурился подполковник.

– Ему скажет Киприани, – просто ответил я.

– Ты думаешь, Михеев и Киприани как-то связаны между собой?

– Возможно, что и связаны. Это уж тебе выяснять, товарищ подполковник. Ну а если майор Михеев не «оборотень в погонах», не предатель, а просто хреновый следак, желающий выслужиться и никаких темных делишек с Киприани не имеющий, то Михееву от Киприани поступит простой анонимный звонок с адресом квартиры, на которой скрывается опасный преступник, который выходит из нее только по ночам. Так или иначе, но Михеев если пока и не знает, то завтра поутру уж точно будет знать этот адрес. А поскольку Кочет днем сидит в квартире якобы безвылазно, то Михеев днем и придет его брать. Случится это, надо полагать, завтра, поскольку и Киприани, и Михееву необходимо, чтобы Кочет как можно скорее был арестован…

– Что ж, логично, – согласился Попенченко, чуть подумав, и повернулся к Головне: – А ты как думаешь?

– Согласен с вами полностью, Виталий Зиновьевич, – охотно ответил капитан.

– А что в том мешочке? – снова обратился ко мне подполковник.

– Думаю, кое-какие драгоценности, – сказал я почти без тени сомнения, – принадлежавшие раньше Аиде Крохиной и Макруи Киприани. А вы, товарищ подполковник, не хотите задаться вопросом, откуда они у частного сыщика?

Попенченко какое-то время серьезно смотрел на меня. Вернее, сквозь меня. О чем он там думал, для меня осталось загадкой, поскольку с методами и приемами работы следаков из отдела обеспечения собственной безопасности я знаком не был.

Потом Виталий Зиновьевич перекинулся с капитаном Головней парой не очень понятных для меня фраз, после чего произнес:

– Хорошо. Я тебя услышал. Не понял одного: от меня-то тебе что надо? Чтобы я пришел на обыск квартиры вместе с майором Михеевым?

– Не вместе, а чуть позже. И со мной. Поскольку я хочу присутствовать при обыске квартиры и помочь вам изобличить Киприани. А если майор Михеев с ним, то и Михеева, – безапелляционно заявил я.

– Ты, конечно, можешь присутствовать при обыске на правах арендатора квартиры, – многозначительно посмотрел на меня Виталий Зиновьевич. – Придет Михеев, обнаружит вместо Паши Кочета тебя, выяснит, что это ты снимаешь квартиру, а не Кочетков, обыск все равно произведет, мешочек найдет и запишет тебя если не в соучастники, то в укрыватели преступника. Ты, конечно, сунешь ему под нос свое ночное видео с Киприани, но все это будет уже не то…

– Вот именно, не то! – быстро согласился я. – И не хочу я сидеть в квартире и дожидаться прихода Михеева. Я хочу участвовать при обыске квартиры на правах журналиста, снимающего весь процесс…

– Ты хочешь прийти с видеокамерой, что ли?

– Именно, с камерой и своим оператором.

– Ну, брат, есть в тебе какая-то дьявольщина!

– Не без того, – кивнул я и, набравшись наглости, добавил: – И ты нас проведешь, поскольку иначе нас просто не пустят. Мы снимем процесс обыска и нахождения черного мешочка, после чего я раскроюсь как арендатор квартиры. А вы посмотрите, как на это отреагирует ваш майор Михеев.

– Небольшой спектакль хочешь устроить? – усмехнулся Попенченко.

– Ага. Должно получиться очень эффектно.

Попенченко опять задумался. Потом посмотрел на Головню, который все время разговора сидел вполоборота, повернув лицо в нашу сторону. Капитан воспринял взгляд своего начальника как призыв высказать свое мнение и произнес:

– А что, Виталий Зиновьевич, то, что предлагает Аристарх, – вполне резонно. Если Михеев «крыса», то эта ситуация может его сразу раскрыть. И съемки эти нам потом очень пригодятся…

– Пригодятся-то они пригодятся, только вот он использует их в своей передаче. И я пока не знаю, хорошо это для нас или плохо.

– А мы ему запретим пускать их в дело, пока не выясним, «крыса» Михеев или нет, – нашелся капитан Головня. И душевно так мне улыбнулся.

– Ладно, – кивнул Попенченко, мельком глянув на меня. – Будь по-твоему. Бери своего оператора, подъезжайте к дому и сидите тихонько, как мышки. Когда приедет Михеев, на квартиру не суйтесь. Пока они дверь будут вскрывать, пока искать понятых… Тут подъедем и мы. Как увидишь нас с капитаном, выходи. В квартиру зайдем вместе, ну а там – по обстоятельствам. Уяснил?

– Так точно, – по-военному ответил я.

– Тогда на сегодня все, – заключил подполковник Попенченко.

На чем мы и распрощались.

Глава 14

Финита ля комедия, или Пять минут до нового года

Все началось в половине одиннадцатого.

Я, мой бессменный оператор Степа и наш водитель Степаныч сидели возле дома десять по улице Новый Арбат уже час с четвертью, когда подъехала группа во главе с Михеевым и ребята в бронежилетах, шлемах и с автоматами. Один из собровцев остался возле подъезда, а остальные вошли в подъезд. Буквально через десять минут подъехал «мерс» с подполковником Попенченко и капитаном Головней. С минуту посидев, они оба вышли, после чего покинули редакционное авто и мы со Степой. Вчетвером (Степа с камерой на плече) мы поднялись на восемнадцатый этаж. Дверь в квартиру шестьдесят семь была открыта. Полицейский на входе проверил документы Попенченко и уважительно отступил в сторону, пропуская нас и подозрительно поглядывая на Степу. Я тоже посмотрел на него, собираясь дать команду снимать, но увидел, что в этом нет необходимости: Степа уже включил камеру и старательно запечатлевал все происходящее. Приятно работать с людьми, понимающими вас с полуслова. Вернее, без слов, как в данном случае.