Читать книгу "В бой идут одни пацаны - Александр Тамоников"

Но кишлак оказался пуст. В одном доме они заметили куски окровавленного бинта. Видимо, здесь арабы перевязывали своих раненых. Больше ничего. Боевики выполнили свою задачу, как уж смогли, и ушли.

Группа, ведомая Левченко, прошла кишлак и направилась к посту со стороны окопа минометного расчета. Оттуда вдруг ударил автомат. Бойцы бросились к дувалам, и это спасло их.

Суворов крикнул:

– Возвращаемся в кишлак. Пацаны слишком хорошо несут службу.

Группе пришлось отходить в селение и огибать минное поле. Заодно Левченко проверил караул.

На посту Абдурасулов доложил:

– За время вашего отсутствия мы отбили атаку боевиков.

– Да? – Левченко усмехнулся. – И много духов наступало на блокпост?

– Не меньше десятка.

– Ты их сам видел?

– Так точно!

– Кому ты, «пиджак», лапшу на уши вешаешь? – повысил голос Левченко. – Как бы мы прошли кишлак, если бы там были духи? Да еще с десяток? Это мы, придурок, хотели выйти со стороны минометного расчета. А ты дал приказ открыть огонь, хотя сперва должен был через оптику посмотреть, кто идет.

– Почему вы все время оскорбляете меня? – спросил Абдурасулов.

Михаил отмахнулся:

– Уйди. Тебя оскорбить невозможно. В следующий раз смотри, по кому стреляешь, лейтенант.

Слово «лейтенант» было сказано с неприкрытым сарказмом.

Из блиндажа вышел солдат.

– Командир, я… – дальше он заговорил по-узбекски.

Солдат совсем не знал русского языка. Видя, что Левченко не понимает его, он указал на Абдурасулова, на тыловой пост, на кишлак.

Абдурасулов что-то крикнул ему. Солдат опустил голову и пошел в блиндаж.

– Что он хотел? – спросил Левченко.

Абдурасулов ответил, не моргнув глазом:

– Молодой! Первый бой. Хотел похвастаться, как дрался с наемниками.

– Да? А на тебя почему показывал?

– Так я же руководил боем.

– Ну да, после того как погиб Логинов. Странное дело, в Сергея стреляют в упор, разрывают грудь, у тебя же ни одной царапины.

Но Абдурасулов нашелся и здесь:

– У многих солдат, которые вели бой, тоже нет ранений.

– Иди! – приказал Левченко.

Суворов, стоявший рядом, спросил:

– Ну что ты прицепился к нему? Комбат весь день выяснял здесь обстоятельства боя, и к этому «пиджаку» у него не возникло никаких претензий.

– Не нравится мне этот Абдурасулов.

– Ну, Миша, если мы еще начнем сортировать подчиненных по тому, кто кому нравится, а кто нет, то останемся без личного состава.

– А молодые, Серега, нам на хрен не нужны. Толку от них, если подпускают духов и позволяют резать себя как баранов! Оставить десятка три взрослых партизан, да и хватит. «Пиджаков» всех уволить к чертовой матери. Не офицеры, а одно сплошное недоразумение. От них и в войсках, которые стоят в центральных областях России, нет никакого толку, а на войне тем более. Помнишь в училище замполита батальона, который пришел служить после военной кафедры?

– Конечно, помню!

– До подполковника, блин, дослужился, а что делал? Да ни хрена. Сначала полоскал мозги идеями коммунизма, а как Союз развалился, так другую песню запел. Мол, КПСС привела страну к развалу. Одним из первых бросил свой партбилет. Он ведь так до пенсии будет мозги сношать курсантам. Представь, сюда его пришлют!

Суворов усмехнулся:

– А я бы не против был. Посмотрел бы на этого подонка, когда пули поднимают фонтаны у ног.

– Да его же в первом бою и грохнули бы.

– Поэтому, Миша, наш замполит никогда здесь не окажется. Еще годик потусуется в Самарканде и рванет в Рязань или Челябинск. Найдет себе место в каком-нибудь училище.

– Это точно.

Неожиданно в ночи прозвучали две короткие очереди. Стреляли не из окопов.

– Это в ближнем блиндаже! – определил Суворов.

– Черт, нам еще не хватало, чтобы молодняк друг друга по глупости перестрелял.

– Давай в блиндаж!

На входе офицеры столкнулись с Абдурасуловым, который направил ствол автомата на двух молодых солдат. Один из них пытался что-то объяснить офицерам.

– В чем дело? – рявкнул Суворов. – Абдурасулов, ствол вниз, автомат на предохранитель!

Лейтенант подчинился.

– Так в чем дело? – спросил у него Сергей.

– Эти сволочи хотели убить меня.

Тот узбек, который обращался к офицерам, поднял свой автомат. В ствольной коробке была дырка, а с другой стороны – рваная «розочка». Лицо парня посечено мелкими осколками. Пуля Абдурасулова попала в крышку ствольной коробки, и это спасло узбека.

– Убить хотели? – переспросил Левченко.

– Так точно!

– За что?

– Не знаю. Спустился сюда, а они стволы на меня наставили. Хорошо, опередил.

Суворов подошел к солдатам, забрал у них автоматы и попытался поговорить с ними. Все же он учился в Самарканде и немного понимал по-узбекски. Но солдаты ничего не ответили, сидели в углу на корточках и молчали.

Левченко разоружил Абдурасулова и приказал ему находиться на командном пункте. Его подозрения в том, что Абдурасулов врал насчет боя и солдат, усилились. Он решил присмотреть за лейтенантом.

Тот же лихорадочно думал, как ему бежать с поста хотя бы в кишлак. Он не предполагал, что Левченко смотрит за ним.

Предатель не нашел безопасного пути отхода. Засада ждала его повсюду, кроме… минного поля. Только на него он мог выйти из блиндажа и лишь по нему, если повезет, конечно, уйти в кишлак, а оттуда дорог много. Надо добраться до отряда Мадрасула, и все. Новая жизнь.

Он решился на побег. Лейтенант сказал, что идет в туалет, вышел из блиндажа, выпрыгнул из окопа и двинулся к проволочному заграждению, за которым начиналось минное поле. Абдурасулов рассуждал, что если быть внимательным и передвигаться не спеша, то проволоку мин ПОМЗ-2 он заметит и переступит через нее. Да и мины были установлены неплотно. Пройдешь одну, другую жди метрах в трех, а то и больше.

Абдурасулов осмотрелся, достал штык-нож, который у него не забрали вместе с автоматом и пистолетом, присел на корточки и начал резать проволоку.

Он едва не упал на колючку, когда услышал сзади голос Левченко:

– Далеко собрался, лейтенант?

Рядом с Левченко стоял Суворов, за ними держался боец с ручным пулеметом. Все стволы были направлены на беглеца.

Предатель икнул и промямлил:

– Я хотел курицу в кишлаке поймать.