Читать книгу "Корпорация Лемнискату. И начнется отсчет - Наталья Косухина"

– Воздух. Мэллори может управлять воздушными потоками.

В этот момент из дома вышли Александр с супругой. Склонившись к жене, он поцеловал ее в лоб и пошел вперед. Очень трогательно. Жаль, много лет назад он не был таким чутким: не пришлось бы сейчас расплачиваться. Хотя не уверен, что второй вероятный путь развития его судьбы стал бы для него более приемлемым.

Я закрыл Ольге рот и прижал палец к губам, призывая молчать. Она, затаив дыхание, кивнула. Подняв руку, я сгустил на ней шар огня, который все увеличивался. Девушка отшатнулась, но я, перехватив ее второй рукой, прижал спиной к себе и не позволил делать резких движений. Она могла себе навредить.

Шар, достигнув приличного размера, сорвался с моей руки и тут же стал виден. Александр вздрогнул, но, не двигаясь, ждал свою смерть. Императрица ринулась к нему, но застыла на месте – я понял, что это Ольга.

Считаные секунды – и император упал в горячке. Я ждал женской истерики, но ее не последовало.

Повернув Ольгу к себе, увидел, что она смотрит на меня завороженно, даже восторженно. Огонь всегда очень впечатляюще действует на людей.

– Нужно отправляться назад, – шепнул я и повлек девушку прочь от дома, где наконец послышался плач женщины.

– Вы на удивление спокойно восприняли произошедшее, – осторожно заметил я.

– Мне в этом помогли несколько факторов. И один из них – это понимание того, что вы правы. Обучаясь в отделе аналитиков, я уже тогда сама рассчитывала варианты развития истории, и, хотя в моем распоряжении не имелось архивных записей Лемнискату, тем не менее я мыслила схожими категориями. Просто столкнуться с этим в жизни, вершить судьбы людей… это очень тяжело.

Разумные рассуждения – она ли это?

– Спасибо за помощь с императрицей, – я склонился к руке девушки и прикоснулся к ней губами.

– Э-э… – протянула Ольга, смущаясь.

Снова?.. За что мне все это?!

* * *

Ольга Орлова

После последнего задания я никак не могла прийти в себя. Несмотря на несдержанность Алексея по отношению ко мне, я не могла не восхищаться им. Какая выдержка, какой профессионализм! Сразу вспомнились его объятия, прикосновение к талии…

Я понимала, что Разинский очень тактично ведет себя со мной и я не интересую его как объект романтических чувств, но ничего не могла с собой поделать. У меня перехватывает дыхание от его прикосновений, а когда он прижал меня спиной к себе, я чуть не умерла.

Осторожно провела пальцами по руке, где меня касался он.

Я поняла, почему он всегда такой горячий: он – огонь. Эта стихия очень подходит ему, такая же сильная и неукротимая. Нет никого лучше Алексея.

Несмотря на свою показную черствость, внутри он хороший, справедливый и благородный. Никогда не сделает мне плохого, я верю в это.

– Ольга!

Повернувшись на голос Лидии, я заметила, что она обеспокоенно смотрит на меня.

– Да?

– Ты сегодня очень странная. Все в порядке? – спросила подруга, располагаясь в кресле и разливая чай.

Я подошла к ней и опустилась в кресло напротив.

Кабинет жены главы корпорации был небольшим, но невероятно уютным.

Куполообразный потолок добавлял помещению пространства и воздуха. Стены были задрапированы синей тканью с красивым белым рисунком. А портреты и пейзажи в толстых золоченых рамах, развешанные в искусно подобранных местах, добавляли нарядности и какой-то праздничности. Невысокие и неглубокие мягкие кресла располагались вокруг пары столов.

Возле одной из стен я приметила и рабочий стол, заваленный корреспонденцией, пергаментами и книгами. С потолка свисала люстра со множеством светильников – мне кажется, что именно благодаря ей здесь по вечерам создается приятная атмосфера.

– Как вчера все прошло?

– Неплохо. Я даже удостоилась похвалы от Разинского.

– Не может быть! – рассмеялась Лидия. – Не похоже на него.

– Я тоже сильно удивилась.

Он такой… переменчивый в своем поведении в последнее время. И я не знаю, радоваться этому или огорчаться.

– Ольга!

Встрепенувшись, я вновь посмотрела на Лидию.

– Ольга, ты уверена, что не заболела?

– Да, – улыбнулась я.

И, снова задумавшись, пригубила чай. Сегодня вечером меня ждало увлекательное приключение, при мысли о котором перехватывало дух.

Алексей Разинский

Задание, которое дал мне Корнейси, поставило меня в тупик. Как можно расположить к себе молодую барышню, отведя ее в злачные районы города?

Но несмотря на это, я встретил Ольгу у выхода из Цитадели и приложил палец к губам.

– Добрый вечер! Я получил распоряжение от Корнейси, не поднимая шума, показать вам одно место.

– Какое? – так же тихо и немного испуганно поинтересовалась девушка.

Ну как можно создать с ней атмосферу загадочности и романтики? Любая другая из моих знакомых отправилась бы со мной не задумываясь.

– Снова задание?

Так вот что ее пугает. Голова больше ни в каком направлении не работает.

– Нет.

– Тогда зачем такая осторожность?

– Потому что не принято молодым девушкам совершать прогулки поздно вечером наедине с мужчиной. Да еще и в то место, куда мы направляемся.

Девушка странно взглянула на меня и, кажется, перестала дышать.

Я постоял немного, чувствуя себя полным дураком, потом осторожно поинтересовался:

– Мы можем ехать?

– Ну… М-м-м… Да…

Я прикрыл на мгновение глаза. Так, спокойно, надо просто пережить эту ночь.

Подав руку, я помог Ольге сесть в карету. Сам разместился напротив нее: мы не близкие родственники, чтобы находиться так близко друг к другу.

– Куда мы направляемся? – Ольга всмотрелась в темноту за окном.

– Боитесь? – усмехнулся я.

Девушка удивленно на меня посмотрела.

– Нет, конечно. Вы же со мной.

В первое мгновение я слегка опешил от такого заявления, не зная, что сказать в ответ. Неужели она так мне доверяет? Маленькая дурочка, совсем ведь ничего обо мне не знает. На что я могу быть способен – тем более сейчас, когда творцы так уязвимы.

А что, если?.. Меня посетила идея, которая могла помочь мне завоевать доверие Орловой или хотя бы преодолеть часть пути. Но нужно немного подождать.

Ехали мы в молчании. Ольга не отрывалась от окна и, кажется, лишний раз старалась не шевелиться. Все-таки странная девушка. Другие в ее возрасте смеются, кокетничают, а эта – замкнутая и нелюдимая.