Читать книгу "Кого будем защищать - Сергей Кара-Мурза"

Разновидностью иллюзорного страха является маниакальный страх, когда опасность настолько преувеличивается, что человек цепенеет. У нас таких уже не осталось, оцепеневших реформа подобрала. Есть еще шизофренический страх, но у читателей этого журнала он не встречается.

Для манипуляции интересен именно иллюзорный страх, а также способы отключения реалистичного страха. Потрясенный страхом человек легко поддается внушению. Иллюзорный страх — действенное средство «отключения» здравого смысла и защитных психологических механизмов. Это проверено психологами в ходе крупных исследований 60-х годов, а затем в практике СМИ и рекламы.

Приемы манипуляции разрабатывались применительно к «западному» страху (в России они дают иногда не те результаты). Можно сказать, что современный Запад возник, идя от волны к волне массового страха, который охватывал одновременно миллионы людей. Подобные явления не отмечены в восточных культурах, не описаны они и в русских летописях.

Технология страха стала разрабатываться с XI века. До этого были сильны пережитки язычества в сознании людей — и с богами они по-свойски, и загробная жизнь им не так уж страшна. Большая волна страха прошла по Европе во время чумы 1348 г. Тогда выявилась особенность такого страха: со временем он не забывался, а чудовищно преображался. При первых признаках новой эпидемии образ предыдущей оживал в памяти в фантастическом и преувеличенном виде.

В XV веке страх стал важным продуктом культуры. Печатный станок сделал гравюру доступной всем жителям Европы, и изображение «Пляски смерти» пришло в каждый дом. Но высшего мастерства достигли протестантские проповедники в США. В XIX веке люди съезжались за сотню миль, с запасами пищи на много дней, на одну такую проповедь в штате Кентукки собралось 20 тыс. человек. Людей доводили до такого ужаса, что они обращались в бегство, падали в обморок, и поляна походила на поле битвы, покрытое телами. Успех проповеди определялся числом «упавших», и велся их точный учет. В один из дней число людей, потерявших сознание от ужаса, составило 3 тыс. человек.

Так и шло дело, в итоге спрос на «фильмы ужасов» на Западе феноменален. Нам до этого пока далеко, но мы учимся. Нагнетание страха было частью реформы, тематика широкая: репрессии и СПИД, голодомор и преступность, маньяки и экология. Страх накачивался всей мощью СМИ. Эксперты измеряют страх ростом числа телохранителей. Тут наша элита на время впала в маниакальный страх: в «буйные 90-е» крупные коммерсанты тратили на охрану до трети своих прибылей — и то половина их была в тревоге за свою жизнь. Судьи боялись обвиняемых, налоговые инспекторы — налогоплательщиков, милиционеры — преступников, водители — случайно ударить другой автомобиль, ибо могут потребовать компенсации, равной стоимости квартиры. Слава богу, у нас теперь суверенная демократия, чуть-чуть полегчало.

Самый жесткий способ создания иллюзорного страха — терроризм. Понятие террор ввел Аристотель, так назвал особый тип ужаса, который овладевал зрителями трагедии в театре. Это был ужас перед небытием, хаосом. Террор как орудие власти изобрели якобинцы. Так возник терроризм как политический театр, зрители которого испытывают ужас. Это страх иллюзорный, но интенсивный. Шанс погибнуть от теракта в тысячу раз меньше, чем в ДТП. Почему же мы не боимся ездить на машине?

Дело в качестве страха, в свойствах того образа, который нам задали СМИ.

Мягкий, но тоже интенсивный тип страха создается образом болезни, особенно неизвестной, инфекционной и неизлечимой. Этот способ хорошо отработан, не требует обрушать небоскребы и обходится довольно дешево.

Примером таких психозов служит паника, поднятая в 1996 г. в связи с «бешенством коров» в Англии. Цели операции неясны — вроде, чем-то королева провинилась, Мейджор извинялся, но не помогло. Вдруг во всей европейской прессе валом пошли статьи об эпидемии болезни коров, которая заразна для людей (разрушается ткань головного мозга). В Англии от нее умерли 10 человек, в газетах были их биографии, перечень мясных блюд, которые они ели. Руководство ЕС приговорило Англию немедленно уничтожить всех коров старше трех лет и сжечь их трупы. Наложили запрет на экспорт мяса и т.д. Психоз расширялся, возникли фирмы по проектированию и строительству коровьих крематориев. Срочно сжечь миллионы туш — небывалая техническая проблема. Если бы эти санкции были выполнены, английская экономика понесла бы большой ущерб (шутка ли — уничтожить треть крупного рогатого скота).

Установить истоки акции не удалось. Ссылались на статью в известном журнале «Lancet», но ученые тут же открестились, оснований для паники они не давали. Да, такая болезнь есть, и она заразна, если постараться, но 10 умерших за все время — величина ничтожная, таких странных болезней много. Проблему отменили какой-то новой сенсацией, о «бешенстве коров» все забыли. Никто уже не помнит, чем кончился этот скандал, — о нем больше не было ни одного сообщения. Как сняли с Англии санкции, на каком основании, никто не знает и не интересуется. Исчезли крематории и фирмы, которые их собирались строить. Люди вперились в другой спектакль.

В последние годы мы пережили несколько атак — атипичная пневмония, потом «птичий грипп». Спецназ ловит кур, люди в масках куда-то увозят гусей. Вся эта рутина и не должна попадать на экран. Ясно, что жизнь полна таких мелочей, и если их тычут мне в глаза, значит, от чего-то серьезного надо мои глаза отвести.

Хорошо еще, что есть у нас Жириновский. Птичий грипп? Он тут же на трибуне в Госдуме и требует: «Поставить по южным границам России солдат, пусть отстреливают перелетных птиц. Однозначно! Чтобы ни одна не пролетела!» Две-три фразы — и сразу у людей наваждение проходит, сразу видно, что бояться не надо. Болезни появляются, изучаются, преодолеваются — это неотъемлемая часть жизни. А если Жириновский на пенсию уйдет, кто нас будет от этого гипноза будить?

Вот, сейчас запустили «свиной грипп». Эпидемия! Пандемия! Глобальная тревога «уровень 5»! Неизлечимо! Ах, в США уже умер второй больной. Все признаки психоза налицо. Во всем мире заболело 3 тыс. человек, умерло 29. Да, грипп, хоть и «свиной». Не первый и не последний. Поддается изучению, вирусологов много, вакцина появится быстро (конечно, цена взлетит). Да и общие средства от гриппа эффективны (цена уже взлетела). Умерли люди, печально. Помянем и будем жить.

Если о таких болезнях шуметь, они вызывают страх. Страшна неопределенность. Источник болезни может оказаться рядом, но он неразличим. Рушится порядок («больной должен лежать в больнице»), возникает зона хаоса. Вот, притиснули к тебе в метро человека. О, какой горячий! Да у него температура! Что делать? Эх, градусника мы с собой в метро не возим. Спросить у пассажиров — глупо. Да если бы и был градусник, как ты его поставишь незнакомому человеку в такой тесноте. Тем более женщине. Ей даже лоб потрогать не каждый посмеет. Вот и трясешься. Кажется, какие-то свиные вирусы по тебе ползают. Куда бежать, стуча копытами?

Да не нужно это! Если есть признаки манипуляции, бояться нечего. Значит, Мексику за что-то наказали, где-то Стабфонд исчез, олигархи плачут, что все подаренные им заводы куда-то делись. Чего же вы хотите — свиной грипп на дворе, тут не до таких мелочей. Театр «Иллюзион»! Философ сказал про такой театр: «Занавес. Представление закончилось. Берите шубы и ступайте домой. Оглянулись: а ни шуб, ни домов не оказалось».