Читать книгу "Наследство - Елена Гайворонская"

– А если я опять хочу тебя? – игриво осведомился Виктор.

– Придется перетерпеть, дорогой, – в тон ему ответила Нина. – В крайнем случае, обойдись своими силами. По последним данным, онанизм даже полезен для здоровья.

– Ну, у тебя и язычок! – только и смог вымолвить ошарашенный любовник.

Никак не прореагировав, Нина поправила волосы и, прежде чем мужчина успел что-либо добавить, скрылась за дверью.

Виктор чертыхнулся, достал сигарету. Приятную истому и постсексуальную сонливость как рукой сняло. Напротив, у него было странное чувство, будто его обманули. Обычно он сам выпроваживал назойливых девок из номера. А эта… Что он знает о ней, кроме имени? Денег не спросила – значит, не проститутка. Наверно, из тех, что любят пустить пыль в глаза: «Вот какая я вся загадочная…» Думает, он, Виктор Степанцов, без пяти минут олимпийский чемпион, будет ищейкой рыскать ее по отелю? Нашла дурака… Сама дура.

Поразмыслив таким образом, Виктор пришел, наконец, в согласие с собой, выкурил сигарету, выбросил использованный презерватив в корзинку и снова завалился в кровать. Уже через пять минут он видел действительно сладкий сон: как мчится по ослепительно белой заснеженной трассе. Один. Первый. А впереди неизбежный, как наступление зимы, маячит золотой финиш…

Придя в номер, Нина сорвала с себя тонкий шелк, жалобно хрустнувший под пальцами, швырнула в чемодан и пнула оный под кровать, словно именно этот безобидный ящик был виновником ее метаний.

Девочка стояла около окна, напряженно вглядываясь в темноту, и от скуки дышала на стекло, рисуя потом на нем пальчиком разные узоры.

– Нинуся, иди спать. Завтра же в школу.

– Сейчас, ба… Вон они, приехали! Приехали!

Широкий, как корабль, «мерседес» величаво развернулся у подъезда. Вообще-то он был зеленым, но сейчас казался черным из-за темноты. Мужчина и женщина шагнули в освещенный тусклым фонарем треугольник. Они подняли головы и, улыбаясь, помахали девочке. Она тоже помахала им, радостно засмеявшись.

– Ба, они не будут разводиться, мы теперь снова будем все вместе!

– Дай бог, деточка, – отозвалась бабушка. – Вот вырастешь большая, смотри, не делай глупостей, как мама, чтобы не пришлось потом раскаиваться. Все хорошо, что хорошо кончается…

С улицы раздались хлопки. Один, второй, третий. Негромкие, но отчетливые, как щелчки пальцами в тишине пустой комнаты. Девочка вновь прильнула к стеклу, поглядеть, что там за непонятные звуки.

Мужчина и женщина, минуту назад с улыбкой махавшие девочке у окна, теперь лежали на земле. Оба. Рядом. Неподвижно.

– Мама? Папа? – отчего-то шепотом спросила девочка у духоты летней ночи.

Но никто ей не ответил.

– Мама! Папа!!! – Крик ударился о потолок, рикошетом отлетая от подъездных стен. Забыв о том, что в доме есть лифт, девочка мчалась по лестнице вниз. На одной из ступенек у нее подвернулась нога, и девочка упала, ударившись локтями и коленями об пол, а лбом об угол стены. Но тут же поднялась и, прихрамывая, снова устремилась вниз, вниз, не переставая кричать, звать, захлебываясь ужасом неизвестности: – Мама!!! Папа!!!

Позади захлопали двери.

– Мамочка! Что с тобой? Вставай! – Она опустилась на корточки возле неподвижно лежащей матери, принялась тормошить ее за плечо, обняла, приподняла голову.

Тусклым застывшим взглядом мама глядела в вечернее небо, где равнодушно щерилась плоская луна. Рядом, уткнувшись лицом в асфальт, замер отец.

– Цапа, – прошептала она, ужаленная внезапной догадкой, – пожалуйста, не умирай…

Кто-то пытался поднять девочку. Откуда-то, из ватной мглы, долетали фразы, которые она с трудом понимала, точно произносились на чужом языке:

«Пойдем, деточка… Уже не поможешь… Заказное убийство…»

– Нет! – закричала девочка. – Отпустите меня! Я хочу остаться с ними! Мы снова все будем вместе!!! Отпустите!!! Мамочка! Папочка!!!

Чьи-то руки оттащили ее от мертвых тел матери и отца, а она все брыкалась, кусалась, царапалась, ругалась самыми скверными словами, за которые ее наверняка должны были отшлепать по губам… Но этого никто не делал. Никто…

– Нет! О господи… – Нина села в кровати, лихорадочно нащупывая кнопку ночника, которая черт-те куда запропастилась. Наконец! Розоватый свет залил комнату. Часы показали половину седьмого. Утро. Она вскочила с кровати, раздернула ночные шторы, впуская рассвет. Вот так. Свет. Пусть будет свет. Искусственный и настоящий. Любой… Надо было остаться у того парня. И напугать его безумным воплем во сне? Проклятом сне, возвращавшемся к ней с периодичностью месячных…

«…и умерли в один день…»

Когда-то она думала, что это – формула счастья. Маленькая дурочка рано и быстро повзрослела. Точнее, та ее половина, что уцелела десять лет назад…

Нина стянула влажную сорочку, скомкав, швырнула в угол, нагая прошлепала в ванную, встала под душ, в который раз за прошедшую ночь. Точно прохладные струи могли смыть, вместе со следами быстрого равнодушного секса, отметины кошмаров, обид, поражений…

К полудню в отель доставили образцы новых рекламных проспектов. Если все устраивает, надлежит поставить подпись и отправить обратно, уже для тиражирования, – корректно предупреждал приложенный мейл. Топать в кабинет не хотелось, и Нина расположилась тут же, в холле. Это были буклеты, сделанные по ее замыслу. Не несколько стандартно-безликих видов: номер люкс, девица в бикини на шезлонге под зонтиком с куском моря на заднем плане, водная горка и мускулистый красавчик на тренажере. Избитые до предела снимки, по которым невозможно определить индивидуальность отеля, равно как выделить из общей кучи. Нет, это было нечто иное. Нежно-розовый цветок на заскорузлом пальмовом стволе. Детвора, закапывающая друг дружку в белый песок. Пожилая пара, играющая в бильярд. Парень хипповского вида, потягивающий пиво в баре у главного бассейна. Целующаяся парочка у фонтана. Случайные снимки случайных людей. Были, конечно, и неизбежные атрибуты «еврочетверки»: рестораны—магазины—диско. Но сделанные в том же ключе, словно кто-то любовно и заботливо постарался зафиксировать каждое мгновение своего отдыха, чтобы потом долгими зимними вечерами перелистывать страницы семейного альбома, перечитывая небрежные, скорым почерком, заметки на полях: «Отель «Надежда» – наш второй дом». Нина удовлетворенно кивала. Буклеты ей понравились.

– Привет!

Она недовольно подняла голову. Увлеченная просмотром, Нина не заметила, как Виктор, выспавшийся, отдохнувший, прямо-таки источавший благодушие и сексапильность, присел в кресло напротив.

– Чем занимаешься?

– Работаю, – коротко ответила Нина.

– Что это?

– Рекламные проспекты.

Он по-хозяйски хапнул один, открыл, сложил губы в трубочку, точно готовясь присвистнуть.

– Что-то новенькое.