Читать книгу "Приходи в полночь - Сьюзен Форстер"

— Почему эта?

— Потому что женщина похожа на вас.

Густые золотистые волосы женщины были заколоты гребнями, а молочно белая кожа и стройное, с полными грудями тело просвечивали сквозь тонкую кружевную рубашку на ней. Но более всего поражало выражение ее лица, пока она раздевалась, — осторожная сдержанность, выдававшая греховное наслаждение. Ей, совершенно очевидно, даже хотелось поежиться от восхитительного возбуждения, от имевшейся у нее тайны, и эта мысль вызвала у Ли такое же желание поежиться.

— Мне так не кажется… — твердо сказала она.

— Правда? — Ник наклонился и, взяв картинку, стал рассматривать ее с многозначительной улыбкой. — Ну, тогда, возможно, я почувствовал себя охраняющим ее зверем.

— Что вы хотите этим сказать?

— Посмотрите на него… он возбужден.

Монтера передал ей репродукцию, и хотя Ли совсем не хотелось ее брать, выбора у нее не было. Блестящий черный доберман весь напрягся, каждый мускул застыл, обещая физическое действие. Он походил на сжатую пружину. От него веяло мужской чувственностью, пока он наблюдал за своей хозяйкой и ждал ее приказаний. И его мужской пол не вызывал никаких сомнений.

— Он действительно выглядит свирепо, — согласилась Ли, — но не в том смысле, в каком считаете вы.

— Это в каком же таком смысле? Вы хотите сказать, что он не возбужден, потому что его не стимулируют… физически?

Ли вспыхнула:

— Да, именно это я имею в виду.

— Интересно, если бы все было по другому, если бы он был мужчиной, скажем, шофером дамы… мускулистым молодым парнем, которого заставили стоять на страже и смотреть, как она раздевается? — Монтера задумчиво потер нижнюю губу. — Ваше мнение клинициста, доктор? Будет ли считаться, что в этой ситуации молодой человек получит физическую стимуляцию?

Ли почувствовала себя неловко. Все в ней дрожало. Напряжение, нараставшее внутри ее, было непомерно велико. Следовало прекратить эту линию вопросов. Как женщина она чувствовала себя скомпрометированной и запугиваемой. И в то же время клинический опыт побуждал ее действовать дальше, раскрутить Монтеру и узнать, к чему он клонит.

— Возможно, но не все мужчины воспользовались бы подобной ситуацией, — сказала она. — Некоторые нашли бы это морально…

— Но любой мужчина захотел бы, — оборвал ее Монтера. — Особенно если женщина похожа на нее… на вас.

Ли поднялась и отошла к окну, не желая, чтобы он заметил, какое воздействие на нее оказывает. Она повернулась к нему:

— Мне действительно не хотелось бы, чтобы вы…

— Не хотелось бы, чтобы я не делал чего, доктор? Говорил подобные вещи? Но разве я здесь не для этого?

— Вы здесь не для того, чтобы говорить обо мне.

— А почему нет? Почему я не могу говорить о вас, если эта женщина напомнила мне вас? — Голос его сделался тихим и хриплым. — Вы никогда не задумывались, на что это похоже, когда мужчина хочет вас до такой степени, доктор? Что у него встает только потому, что он на вас смотрит?

Ли обхватила свои запястья и отвернулась, глядя на город за окном. Она не ответила. Пусть ответом ему станет молчание. А она получит немного времени, чтобы разрядить напряжение и подумать, как ей закончить встречу.

Но мгновение спустя она услышала, как скрипнул стул, а затем резкий щелчок сказал ей, что случилось, — Ник Монтера выключил магнитофон.

Глава 14

Ли не слышала, как Ник Монтера подошел к ней сзади, но увидела его отражение в оконном стекле, и это отражение зачаровало ее. По мере того как проявлялись черты его лица, как они обретали плоть, как он становился похожим на чародея, в чем его всегда и обвиняли. Более того, он был похож на мужчину, которого Аи представляла себе в мечтах, — демоническая страсть и темный огонь.

— Вы не ответили на мой вопрос, — сказал он.

— Я бы попросила вас уйти. Беседа окончена.

— Ты когда нибудь представляла себе…

— Не надо, — прошептала она. — … что это такое…

— Нет!

— … когда мужчина хочет тебя так сильно?

— Пожалуйста, замолчите! — Но он не замолчал.

— Я хочу тебя так сильно! — проговорил он.

Ли издала какой то непонятный звук, пораженная этим заявлением.

— Нет, — тихо возразила она. И наконец, разъяренная, повернулась к нему. — Я врач!

Он протянул ей тетрадь.

— Что вы делаете? — спросила она, поняв, что он, должно быть, взял ее со стола.

— Откройте, — попросил он, — на последней странице. — Она мгновение смотрела на тетрадь, затем вырвала ее из рук Монтеры и начала лихорадочно листать. Страницы шелестели под ее пальцами, некоторые из них наполовину отрывались от спирального кольца. Ли была опасно близка к потере контроля над собой, и если потеряет, понимала она, то вряд ли обретет его снова. Слова застряли у нее в горле, пальцы начали дрожать, их свела судорога, когда она вынуждена была признать, что сегодня между ней и Ником Монтерой должно что то произойти. Что то, что навсегда изменит ее жизнь.

— Последняя страница, — повторил он.

Добравшись до последней страницы, она чуть слышно ругнулась, увидев, что он нарисовал там карандашом. Женщина, прижатая к стене, голова повернута в сторону, словно женщина напугана или возбуждена. Мужчина рядом с ней — скорее тень, чем фигура во плоти, — обхватил ее горло ладонью в эротической ласке, которая заставила Ли ощутить то же, что и эта женщина. И ей захотелось отвернуться.

Ли смотрела на рисунок Ника Монтеры, впитывая его темное, дикое настроение. Кто эта женщина — сомнений быть не могло. Так же как и в отношении мужчины.

— Когда вы это нарисовали? — спросила она.

— Вы оставили тетрадь у меня в студии. — Он дотронулся до смятого листка. — Скажите мне, доктор, кто эта женщина? — мягко потребовал он. — Скажите, что она чувствует?

— Нет… — Ли попыталась закрыть тетрадь, но он остановил ее и забрал тетрадь.

— Тогда я вам скажу, — проговорил он, кладя тетрадку на столик. — Она возбуждена, как никогда в жизни. Ощущения, охватившие ее, заставляют ее чувствовать себя безумной, наэлектризованной, бессмертной. Ей все по силам. Она может сравниться с богами. Но она не хочет бессмертия, доктор. Она хочет жизни, в трудах и заботах, обычной жизни. Она хочет жара. Животного жара. И хочет этого с ним, с мужчиной, который пригвоздил ее к стене.

— Вы не имеете права, — прошептала она.

— Я имею полное право. Ведь это я заставил ее испытать эти чувства.

Он схватил ее за руку, словно почувствовал, что она вот вот попятится. Ли смотрела на его руку, на длинные темные пальцы, смыкающиеся на ее тонком запястье. Она никогда не видела ничего более захватывающего, чем контраст цвета их кожи. Она словно в первый раз увидела эту разницу, и это околдовало ее.