Читать книгу "Твои фотографии - Кэролайн Левитт"

Наутро, когда Сэм ушел в школу, Чарли не находил себе места. Сегодня он не должен был идти на работу, но не знал, как убить время.

Он вошел в гостиную. Сколько ни тверди Сэму, что нужно убирать за собой, парень не слушался. А если и распихивал вещи, то наспех и не на свои места.

Чарли расставил книги. Положил тетрадь Сэма на стол, где она сразу бросится мальчику в глаза. И тут увидел желтый конверт со снимками Сэма.

Чарли уселся, вытащил снимки. Он никогда не думал, что Сэма так увлечет фотография. Эйприл часто покупала себе и Сэму наборы для крашения тканей, одежды и керамики, но Сэм, как правило, бросал это занятие, сделав, правда, отважную попытку увлечься.

— Это не твое, верно? — дразнилась Эйприл. Но не настаивала.

Похоже, фотография стала истинной любовью Сэма. И если и благодарить кого-то, так только Изабел Стайн.

И все же снимки нервировали Чарли. Пустые дороги!

Он вздохнул и вытащил фотографию Сэма. Нужно признать, он хорош.

Чарли взглянул на другой снимок, и когда тот вдруг задрожал, не сразу понял, что это трясутся его руки.

Это был снимок Изабел.

Чарли тяжело вздохнул.

На фото была не та женщина. Там должна быть Эйприл, а рядом — Сэм.

Он оставил фото на столе, чувствуя себя окончательно выбитым из колеи. Пусть Сэм уберет свои вещи.

Время расстилалось перед ним бесконечным роликом белой бумаги. Он взглянул на часы. Восемь утра.

Чарли схватил ключи от машины. Сэм после занятий остается в школе, чтобы закончить какую-то работу, и придет домой не раньше четырех. У него еще восемь часов до возвращения сына. Он поедет прокатиться.

Чарли был в дороге уже два часа, и ему стало нехорошо. В животе ворочался горячий тугой ком, руки вспотели. У него полно дел: работа, стирка, уборка, — а он занимается черт-те чем!

Он твердил себе, что давно пора повернуть обратно, но продолжал путь, словно машина несла его вперед помимо воли. Когда он добрался до перекрестка, лицо заливал пот, а сделав поворот, почувствовал резкий укол в сердце. Он подъехал к обочине. Остановился, жадно глотая воздух, выжидая, пока пульс станет нормальным.

Наконец он выбрался из машины. Дорога была самой обычной, черной, разделенной желтыми линиями. Прошло почти четыре месяца. Белые меловые линии и пятна крови давно смыты дождем. Никто и не заподозрит, что там случилось нечто ужасное. Не узнает, что на этом месте погибла его жена.

Чарли задышал чаще. Небо казалось твердью, выкрашенной в синий цвет. В спину бил ледяной ветер.

— Вернись, — попросил он, и его голос сорвался. Он заплакал, сознавая, что она никогда не вернется и в жизни больше не будет ничего хорошего. Он не должен был приезжать сюда.

Все еще плача, вытирая глаза, он сел в машину и сунул руку в карман за бумажными платками. Он никак не мог прийти в себя, не мог управлять автомобилем. Но нельзя же сидеть на дороге!

Чарли завел мотор и поехал на малой скорости. Здесь, на много миль вокруг, ничего не было, если не считать старой закусочной «Реди Динер», огни которой горели даже днем.

На стоянке было всего несколько машин. Подъехав, он навалился на руль и посмотрел в окна. Там, внутри, казалось так тепло и уютно, что он решил поскорее зайти.

Чарли заметил женщину, сидевшую в кабинке у окна. Она закрыла лицо руками, а когда подняла голову, Чарли потрясенно увидел, что перед ним Изабел Стайн и она плачет!

Несколько секунд он не мог пошевелиться. Потом поспешно опустился на место, не желая, чтобы она его видела.

Изабел поднялась, положила на стол деньги. Ее лицо было исполнено скорби. Измученное и потрясенное. Под глазами тени. Сердце Чарли встрепенулось. Но Изабел открыла дверь и, спотыкаясь, вышла. Его она так и не заметила. Подошла к машине, села, сказала что-то молодому водителю.

Едва ее автомобиль уехал, как он припарковал свой и вошел в закусочную. Сел в чистую кабинку, и почти сразу подошла официантка, грудастая молодая блондинка, и шлепнула на стол меню в блестящей обложке.

— Эта женщина… которая плакала… — начал он.

— Я что, брачная контора? — процедила официантка. — Что закажете?

Чарли просмотрел меню. Есть не хотелось, но он все же заказал омлет и кофе.

— Та женщина, — повторил он, и официантка вздохнула.

Чарли покачал головой:

— Это не то, что вы думаете. Я ее знаю. Просто… тревожусь. Хочу убедиться, что с ней все в порядке.

Официантка изучала Чарли, словно решала что-то про себя.

— Она была здесь несколько раз, — наконец сообщила она. — Всегда приезжает и уезжает в одной и той же машине, и парень ждет ее. Неизменно заказывает пирог и кофе. Но ни к чему не притрагивается. Дает хорошие чаевые и каждый раз плачет. Больше я ничего не знаю. Хотите что-то еще?

Чарли отказался, и официантка ушла. Чарли подпер голову руками, не в силах избавиться от мысли о плачущей Изабел. Видел перед собой ее несчастное лицо. Наверное, если бы он приехал раньше, встретил бы ее на дороге. Она не может отпустить прошлое. Как и он. Не может отпустить.

Официантка поставила перед ним тарелку с дымящимся, посыпанным петрушкой омлетом, и у Чарли скрутило желудок. Он отодвинул тарелку.

— Принесите чек.

— Вы совсем как она, — покачала головой официантка. — Похожи на призраков. И ничего не едите.

Приехав домой, Чарли увидел, что Сэм сидит в гостиной, окруженный снимками. Едва вошел отец, как он стал прятать их в конверт. Но Чарли присел рядом.

— Я знаю, как ты любишь фотографировать. Вот и продолжай. Пересматривай их сколько хочешь, и ходить на курсы тебе не обязательно. И… знаешь? Я скучал по тебе.

Он прижал сына к груди.

Изабел рыдала на заднем сиденье, прижимая к носу бумажный платок. Она приняла валиум, от которого так уставала, что едва могла держать голову прямо. Ноги подгибались. Но паника немного унялась, и странная, сильная скорбь, казалось, отдалилась, как будто больше ей не принадлежала. Она словно плавала во сне.

Изабел ущипнула себя за руку, пытаясь очнуться. Водитель, студент колледжа с длинными дредами, все время бросал на нее тревожные взгляды в зеркало заднего вида.

Когда она снова высморкалась, он протянул назад руку с новеньким носовым платком:

— Можете оставить себе.

— Спасибо, Дирк.

Она уже в третий раз просила его привезти ее сюда, но сегодня поняла, что больше этого делать не стоит. Она думала, что нужно возвращаться на место аварии, помянуть погибшую. А может, надеялась ощутить теплое дуновение воздуха, означавшее прощение. Надеялась, что призрак попрощается с ней.

Когда Изабел призналась Лоре, что хочет приезжать сюда, та недовольно поморщилась.