Читать книгу "Свинцовый ливень Восточного фронта - Карл фон Кунов"

В течение марта Второй и Третий Белорусские фронты Советов подавили и уничтожили очаги германского сопротивления на Балтике: 18 марта пал Кольберг, а Данциг — еще через двенадцать дней. Та же судьба постигла в конце февраля Кагенау — родной город Карла фон Кунов. Хотя немецкие ландсеры оказывали неослабевающее сопротивление на Востоке, а 1-й и 2-й танковые корпуса СС даже устроили последнее наступление в Венгрии, единственным вопросом, который оставался к концу марта, было то, кто возьмет Берлин и когда Германия капитулирует.

В апреле ситуация быстро развивалась. Группа армий Н была жестоко атакована канадской первой и британской второй армиями, когда они наступали через Северные Нидерланды в северогерманскую равнину, в то время как после яростной, но бессмысленной борьбы самая большая часть группы армий В была окружена и уничтожена американскими первой и девятой армиями в Руре. Приблизительно 317 000 немецких солдат сдалось в плен. Опустошенные и исчерпанные силы группы армий G были сметены в сторону на большинстве участков атакующими частями американских третьей и седьмой армий в их наступлении через Южную Германию в Австрию и Чехословакию. Немецкие силы в Шварцвальде уступили наступлению преимущественно колониальной французской первой армии, в ходе которого Эйзенхауэру пришлось сдерживать французов от создания слишком многих эксцессов с немецким населением в местах, таких как Штутгарт. Направления движения некоторых американских дивизий были изменены таким образом, чтобы они заняли районы, которые до этого должны были занимать и оккупировать французы. Группа армий Юго-Запад была заперта в ловушке в Альпах американской пятой и британской восьмой армиями в Северной Италии. Долго вызывавший страх «Альпийский редут», возможное существование которого беспокоило американских командующих многие месяцы, так и не возник, и очень немногие немцы попали в немецкое партизанское движение «Вервольф», приказ о создании которого отдал Гиммлер.

Последним огромным ударом с востока Советы 25 апреля закончили окружение Берлина, а части 58-й гвардейской дивизии соединились с частью американской 69-й пехотной дивизии в Торгау на Эльбе в тот же самый день. 2 мая сдались немецкие силы в Италии. Немецкие силы в Дании сложили свое оружие 5 мая, а последнее немецкое сопротивление в прибрежных Нидерландах закончилось на следующий день. Хотя большая часть Шлезвиг-Гольштейна и части Австрии еще не были взяты Союзниками, гросс-адмирал Дёниц, ставший главнокомандующим после смерти Гитлера, приказал германским вооруженным силам капитулировать 8 мая. Невероятно, генерал-фельдмаршал Шёрнер приказал бойцам группы армий Центр продолжать сражаться в Австрии, даже при том, что Дёниц совершенно определенно приказал прорываться на запад 5 мая. В результате последние немецкие силы в Австрии не сдавались Советам до 11 мая, хотя сам Шёрнер сбежал на запад как раз перед капитуляцией и сдался американцам. 12 мая последние существенные немецкие вооруженные части прекратили сопротивление на островах в Эгейском море и Средиземноморье, включая гарнизоны в Додеканесе и на острове Крит.

Вспоминает Карл фон Кунов…

В конце марта 1945 я был, наконец, переведен на курсы командиров полков. Только за два года до написания этих строк сотрудники федерального германского архива в Корнелимюнстере обнаружили, что у них хранилось две копии моих приказов для отправки на курсы с марта 1945 года, и они были достаточно любезны, чтобы предоставить мне один экземпляр. Без моего ведома, приказ включал список заслуг, составленный штабом группы армии G, в котором указывалось, что я был намечен командовать гренадерским полком.

Даже в марте 1945 года я позаботился, чтобы моему Йозефу разрешили сопровождать меня на курсы. На месте Йозефу были очень рады, потому что солдат его звания было очень мало. Теперь, однако, он работал не только на меня, но также и на майора Генерального штаба.

Первоначально курсы должны были начаться в армейской школе связистов № 1, в Галле-на-Саале, но эти планы были быстро отменены. Затем я должен был проследовать на тактический учебный полигон в Графенвоере. Когда я туда прибыл, огромная эскадрилья бомбардировщиков Союзников как раз заканчивала уничтожать последние стены лагеря. Несмотря на безнадежную ситуацию, курсы были продолжены, хотя весьма нерегулярно, до конца войны. Так или иначе, я был все еще впечатлен этой невозмутимой путаницей.

Между прочего в приказе была директива, гласившая, что «группа армии G должна представить окончательную оценку майора фон Кунова не позднее 1 мая 1945 года»! Я почти уверен, что она была отправлена, но застряла где-нибудь по пути в конце войны.

Последней остановкой для курсов был гарнизон горной пехоты в Миттенвальде и Крюне и Вальгау — двух горных деревнях неподалеку.

Сообщение в новостях от 30 апреля, что Гитлер был убит во время обороны Берлина, было воспринято участниками курсов по-разному. К удивлению, многочисленные офицеры СС, работавшие в этой области, отреагировали особенно прохладно, проявив феномен, который позже описал генерал Бундесвера Герд Шмюкле в своей книге Ohne Pauken und Trompeten[45]. Все мы понимали, что это было началом очень трудного времени для немецких людей. После того как стало известно о смерти Гитлера, начальник курсов, генерал-майор фон Лариш, собрал студентов еще раз в здании школы Крюна. «То, что вы изучали последние недели, точно не пропадет даром, потому что лишь через несколько лет будет новая немецкая армия!» Это были прощальные слова генерала.

В своих мыслях я вспомнил слова своего невысокого полковника после победоносной французской кампании. Он также был тогда прав, изображая конец той кампании только как конец перестрелки за заставу…

Только несколько лет спустя, конечно, слова генерала фон Лариша также стали действительностью. Уже в 1948–1949 годах западные союзники, как говорят, обсуждали военный вклад Германии и спрашивали, при каких условиях немцы желали бы установить новую армию…

В любом случае, после своей речи генерал фон Лариш объявил курсы распущенными. Каждый участник получил оплату за несколько недель и, если хотел, рюкзак, одежду и тяжелые горные ботинки из запасов горной пехоты.

За несколько дней до этого я попросил, чтобы моего Йозефа демобилизовали со всеми необходимыми бумагами. Без проблем он добрался до своего родного города и своей доброй и большой семьи. Его старая мать стала мне дорогим другом в трудный послевоенный период. «Если бы не майор, то наш Йозеф мог бы уже быть мертв», — говорила она. Будучи владелицей фермы в Нижней Баварии, она иногда подкармливала меня.

Незадолго до того, как американцы вошли в Крюн, я отправился в удобный лыжный домик в горах Карвендель, сопровождаемый двумя офицерами СС и майором Генерального штаба. Домик принадлежал Кристиану Веберу, члену партии на хорошем счету и президенту баварского гоночного клуба. В высоких горах, хорошо укрытых глубоким снегом, эсэсовцы спрятали большие запасы продовольствия. Таким образом, мы не страдали, но фактически наслаждались прекрасным началом весенней поры. Вскоре мы узнали, что некоторые женщины из вспомогательных частей СС «побратались» с американцами сразу после их прибытия. Я напрасно пытался помешать одному из офицеров СС навестить его подругу в Крюне. Он так или иначе уехал, но его уже поджидали! В темноте ночи хорошо осведомленные победители застрелили его на месте, на лугу перед сельским домом, в котором его подруга нашла убежище. Совершенно точно одна из ее коллег сдала его американцам, в свою очередь, получив значительные запасы бакалеи и предметов роскоши, которые были на хранении.