Читать книгу "Декомпрессия - Владимир Махов"

Возникла пауза, во время которой проводник, прижимая к глазам бинокль, вглядывался в предмет, милостиво освещенный Марго.

– Хрен собачий, – наконец выдавил он.

– Все плохо? – спросил Маньяк, отнимая у него бинокль.

– Все еще хуже. Это труп.

– Фух, – выдохнул Врубель. – Я тоже не люблю мертвяков. Но не настолько…

– У тебя все впереди, – обнадежил его Миклуха. От волнения голос его прерывался. – Может, еще успеем.

– Толком объясни, – сорвался Маньяк, в тот время как Врубель, не задавая лишних вопросов, прибавил скорость.

– Что тут непонятного? То, что покрывает стены, реагирует на органику. И мертвяки не исключение. Тут давно нет никакой живности – оно всех сожрало. Стерильно. Ни крыс, ни сфинксов… Никого. Даже если вернуться… Волной его может прибить к стене и тогда…

Дальше ему не нужно было ничего объяснять. Словно воочию Марго представила себе, как сужаются стены и ей за шиворот льется разъедающая кожу кислота. От чего она умрет? От того, что сломаются ее ребра, сдавив грудную клетку, или от гремучей смеси, что прожжет тело до костей?

Лодка неслась на предельной скорости. Сначала девушка решила, что труп отстает – она не сводила с него луча. Мертвое тело то поднималось, то исчезало, зарываясь в волны. Прикусив губу, она заметила, как труп понемногу стало сносить вправо. Девушка затаила дыхание, словно это могло помочь. Но чуда не случилось.

– Трындец, – шумно выдохнул кто-то за ее спиной, ровно за несколько мгновений до того, как белевшая часть, видимо, рука мертвеца, коснулась стены.

– Ходу, Врубель! – сорвался Миклуха.

– Это предел, – донесся до Марго тяжелый вздох.

Сначала ничего не произошло. Лодка двигалась, мертвец застыл у стены. И в эту долгую секунду девушка успела обрести надежду и потерять ее. По ворсистым стенам пробежала крупная дрожь. Сбоку вздулись продольные полосы, словно повторяя рисунок тех проводов, что тянулись в метро.

– Еще, Врубель! Еще! – громко шипел кто-то.

Марго, не отрываясь, смотрела по сторонам. Там, как под кожей чудовищного животного, что-то ворочалось. Постоянно меняя форму, оно скользило под ворсом. Крупная волна возмущений погнала по стенам круги, увеличивая амплитуду. Прямо на глазах туннель сужался, приближая колышущийся ковер ворса к самому лицу. Теперь, при близком рассмотрении, он казался Марго миллиардом крохотных, тонких червей, присосавшихся жадными ртами к чему-то живому.

– Только не стреляй! – услышала она и опустила ствол, как оказалось, поднятый неосознанно. – Будет еще быстрее.

Пространство сужалось. И непонятно было, как умудряется Врубель вести судно в этой тесноте, не касаясь близких стен.

– Еще немного! Еще! – парень повысил голос, дрожащий от волнения.

Секунда, другая. И все будет кончено. В воду ударила тугая капля.

«Вот и все. Искала… брата, – обреченно подумала Марго, – а нашла смерть. Так бывает». И в тот момент, когда ей показалось, что борт лодки готов коснуться стены, почти крикнул Миклуха.

– Вправо крути! Видишь, там другая ветка!

Должны…

Его слова утонули в реве форсированного двигателя и лодка, неуверенно вписавшись в тесное пространство практически без зазоров, свернула в боковой рукав.

7

Не надо было его убивать!

Это наказание. Чье? Пусть на вопросы отвечают те, кто взялся рассуждать. Бога, или кого-нибудь другого, кто давно уже перекупил всю эту бодягу под названием «Планета Земля». Коллекторского агентства вселенского масштаба. В чьем ведении осталось только одно – взыскивать долги, не делая никому поблажек, используя самые изощренные и жестокие методы воздействия. С паршивой овцы хоть шерсти клок, перед тем, как она покатится ко всем чертям. И спрашивают коллекторы с каждого, доводя его до самой последней точки, за которой начинается излом.

Марго не любила работорговцев. И та шутка по поводу группового изнасилования, которую позволил себе вечно насмешливый Врубель, попала в точку. Девушка не понаслышке знала, что это такое. Но она знала еще кое-что: не все, кто прибился к проклятому веками клану, жили, увенчанные ярлыком «я законченный подлец». Среди них были иные. Те, в ком дрожала искра сочувствия и жалости к себе подобным. В противном случае, ей суждено было бы умереть под кем-нибудь из бандитов еще там, в осажденном приморском городке.

Да, она ненавидела торговцев рабами. Но Врубель не должен был убивать Миклуху! Парень многое передумал с тех пор, как они оказались в одной упряжке. И, наверняка, сделал для себя вывод!

– Я оставляю тебе жизнь, как обещал, – устало сказал Маньяк, после того, как лодка вырвалась из душного, отвратительного плена подземки под белое небо, освобожденное отбушевавшим ураганом от туч.

Марго видела, как вспыхнула надежда на веснушчатом лице парня. И невысказанное вслух решение поменять свою жизнь, раз уж представился второй шанс. Крутой дайвер шел к лодке и даже не обернулся, когда раздался выстрел. Маньяк решил так, но Врубель распорядился по-другому.

В ушах у девушки еще звучал не крик, а скорее отзвук удивления. Парень не дернулся в последний момент, не пытался уйти в сторону. Почему? Потому что он впервые в жизни поверил словам в мире, где давно все решают поступки. Но Врубель, мгновенно вскинув руку, нажал на спусковой крючок и между двумя полными искреннего удивления глазами открылся третий – окаймленное пороховой гарью отверстие от пули.

Теперь страшно себе признаться, но единственное, что удержало ее от того, чтобы вцепиться Врубелю в горло и задать вопрос «зачем?», была мысль о том, что они все о ней подумают. Особенно Маньяк. «Баба остается бабой, как бы много на себя ни брала». Он прав? И внешние атрибуты, которые она на себя нацепила, включая и коротко остриженные волосы, еще не делали мужественными ее слова и поступки. Робинзону было все равно, занятый лишь собою, он оберегал раненную руку. Шеф только усмехнулся, наблюдая за тем, как спокойно прячет рулевой в кобуру оружие наказания.

Как погано стало на душе. И негромкие слова Маньяка «я не могу ему приказывать», и короткое пожатие ладони его горячей рукой лишь добавили масла в огонь.

Они вышли в море под изможденное, бледное небо, где устало плыл солнечный диск. Ветер налетал порывами, не в силах успокоиться после отбушевавшего урагана. Лодка стоически держалась на плаву и шла себе вперед, врезаясь в морскую пену. Все изменилось быстро, не оставив даже тени надежды на благополучный исход.

Поменял направление ветер. Из порывистого он стал постоянным. Твердолобо упираясь в левый борт, он клонил лодку вправо. Почти семиметровое судно поначалу отлично справлялось с напором, да и Врубель – что греха таить – был рулевым от бога. Но ветер – это полбеды. Сзади, вдаваясь в небосвод темными языками, надвигалось крыло того урагана, что им счастливо удалось избежать.