Читать книгу "Вокруг себя был никто - Яков Шехтер"

– Да, – призналась я.

– Зато западная сторона поднимает тонус, укрепляет, придает бодрость. Твое лицо просветлело, жизнь снова показалась стоящим занятием, а Бастинда превратилась в добрую фею, не так ли?

– Так.

– Северная сторона – узел, стягивающий линии воображения, фантазии, духовные силы в человеке получают «пуш», солидный толчок, и каждый начинает видеть в соответствии с корнем своей души. Описать в точности твои видения я не могу, но тебя раздуло на духовном уровне, ровно воздушный шарик, и я испугалась, будто ты сейчас улетишь, рванешь прямо к Потоку. Без тренировки и мер безопасности это может закончиться трагически: душа уходит, и вернуть ее может только Мастер. Наша плоть способна прожить в автономном режиме несколько дней, но, если к тому времени душа не вернется, уходит и тело. Поэтому мне пришлось выдернуть тебя из медитации, получилось немного резко, ты уж извини, но, если бы ты улетела, возвращать тебя обратно было бы некому.

–Ладно, спасибо за объяснение. Осталась еще одна сторона, продолжим?

– Нет, нет, – Ева замахала руками. – Восточная сторона – мрак, темные силы подсознания, отождествление с изначальным зверем, сидящим на генетическом уровне, медитировать у этой стороны могут только Мастера или их помощники. В общем-то для первого знакомства вполне достаточно, тебе понравилось?

– Немного странно, даже боязно. Вижу, куда ведут первые ступеньки, а дальше – сплошная темнота. |Мне страшно.

– Наша дорога похожа на американские горки; спуск – это всего лишь подготовка к подъему. Никогда не поддавайся отчаянью, Поток всегда близок к тебе, ощущение страха или одиночества – это твое субъективное ощущение. В действительности дело обстоит иначе – друзья всегда рядом, только позови, не стесняйся. А в особо тяжелую минуту – зови Козу.

– Козу?!

– Да. Наш духовный покровитель – звезда Капелла из созвездия Орион. По древнему преданию коза, нимфа Амалтея, выкормила своим молоком маленького Зевса. Нечаянно сломав кормилице рог, повелитель грома и молний сделал его рогом изобилия, а саму Амалтею вознес на небо и превратил в звезду. Благополучие и щедрость изливаются на землю через духовное влияние Капеллы.

– Евушка, – раздался голос с южной стороны пирамиды, – Евушка, ты здесь?

Так я познакомилась с Линой и Гришей, друзьями. Слово «друг» приобрело новую коннотацию – мы, посвященные, называли себя друзьями, отделенными, выделенными из остального мира особой миссией. Все полагалось делать только с друзьями – делиться проблемами, отдыхать, делать покупки. Есть только приготовленную ими пищу, спать только на постланных ими постелях.

– Коль скоро Поток выбрал нас, наделил особыми свойствами, мы должны держаться вместе, – говорила Ева.

Кроме слова «друг» было еще несколько специальных словечек и выражений. Если «друг» таился, не хотел разговаривать на какую-нибудь тему, ему говорили:

– Ты секретный.

Помогать – означало раскручивать, вытаскивать из глубины сознания страхи, неудобства, опасения. Разговор мог оказаться неприятным и даже болезненным, собеседник ускользал, лавировал, не желая вытаскивать нежное тело фобии из панциря,

– Я тебе помогаю, – говорили ему, – а ты секретный.

В большом ходу было таинственное определение «эзотерический». Эзотерической могла оказаться подгоревшая картошка, эзотерически скрежетали трамваи на поворотах, эзотерическим образом исчезали письма из почтовых ящиков и белье с веревок. Жизнь вместо простого нанизывания событий на шпагат времени превратилась в таинственное действо, ежесекундно разыгрываемую трагедию, любой неверный шаг, слово, мысль могли привести к необратимым последствиям. Друзья все время перезванивались, рассказывая, что с ними произошло вчера, сегодня, сию секунду, советовались, разбирая значение очередного знака.

Поток на каждом шагу разбрасывал «знаки». Знак – главное ключевое слово. Основная энергия мысли тратилась на разгадку эзотерического смысла этих знаков: простор для толкования открывался необычайный, но весь фокус состоял в том, как увязать «знак» с личной работой, продвижением по лестнице овладения телом и умением прокачивать энергию. Иногда на разгадку уходили недели, и пока не удавалось отыскать ключ, жизнь друга превращалась в трагедию. Он думал только о роковом смысле знака, не спал, бесконечно названивая к друзьям, ходил по улицам, предаваясь мрачным размышлениям, пока не соображал, что хотел сообщить ему Поток.

– Обезьяна, самая настоящая обезьяна, – я улыбнулся Лоре и отпил порядком остывший чай. – В правильно организованном мире трагедии быть не может. Трагедия – незапланированная случайность, когда ужас наваливается внезапно, леденя кровь в жилах зрителей и участников. У психометристов нет места трагедии – мир логичен, у каждого поступка есть своя цена: награда или наказание. Если обладать памятью психометриста, то, просеивая события, можно докопаться до подлинной причины несчастья. Ваши «друзья» толкались, точно слепые котята, понимая, что мир построен на связях, но не умея их вычленить и подчинить. Самому просчитать законы, понять действия их механизмов очень сложно, у психометрии на это ушло несколько веков, не говоря уже о Космическом Откровении, с которого, собственно, и началось учение.

– Это я тоже понимала, но игра вышла очень увлекательной, и я поплыла по течению. Лина оказалась очень милой женщиной немного за тридцать, словно составленной из постоянно перемещающихся шарниров, поршней и рычагов. Мне она напоминала паровоз: красные колеса ее ног беспрерывно проворачивались, а из-под небрежно причесанных волос валил пар. Лина говорила много, не меньше Евы, но если у Евы каждое слово напоминало гладко обсосанную конфетку, случайно выскочившую изо рта, то Лина изъяснялась гудками, будто настоящий паровоз. Наверно, из-за того Гриша почти все время молчал, поглаживая седеющую бороду. Седина пробивалась неравномерно, напоминая знаки препинания – тире, запятые и двоеточия, перебирая их пальцами, он словно без конца оттачивал, выглаживал текст, который Лина заглушала сиреной и свистками.

Я стала часто приезжать на Черноморскую и проводить долгие часы в обществе друзей. Почти все время мы выполняли упражнения по прокачке и распознаванию энергии. Мне объяснили, что энергия бывает мужской и женской, и у каждого человека присутствуют оба ее вида. Женская более холодная на ощупь и окрашивает пространство в желтый цвет, мужская воспринимается третьим глазом как красная и греет макушку, если ее не прикрыть шапкой. При точном балансе оба вида уравновешивают друг друга, создавая поле оранжевого свечения. Такое бывает только у достигших просветления, то есть – у Мастеров.

Взявшись за руки, мы передавали энергию по кругу, разделяя ее на виды, сначала только мужскую, потом только женскую. Долго оглаживали предметы, стараясь распознать следы, медитировали над фотографиями. Довольно скоро я поняла, что мои учителя, на самом деле, не далеко продвинулись, их объяснения носили теоретический характер, а я, спустя несколько недель, начала видеть ауру. Мне было неудобно признаваться в таком явном отрыве и приходилось делать вид, будто и со мной все пока происходит, как с ними, на уровне разговоров.