Читать книгу "Ас Третьего рейха - Валентин Егоров"

Хотя подполковник Динго через день после этого события и уверял меня в том, что эти два дня в гостинице прошли достойно и никто из нашей компании не нарушал гостиничного распорядка, но я ему особо не верил. Да и как можно поверить человеку, который, глядя на меня честными глазами, утверждал, что именно я был тем человеком, который и предложил забрать этого юнца Эрни на передовую линию фронта, так как хотел сделать из него настоящего мужика и офицера. А наш молодой черномундирник в столичном аэропорту показал свой неустоявшийся характер, он вырвался из нежных объятий подполковника Динго и попытался скрыться. В течение часа за ним гонялась вся полиция и все военнослужащие аэропорта, загнали в угол и хотели расстрелять на месте как дезертира, но подполковнику Динго удалось убедить коменданта аэропорта, что Эрни не дезертир, а трус, испугавшийся фронтовых будней. Парня обездвижили, а тело его бросили на пол салона правительственного «Шторха».

4

Инженер-техник обер-ефрейтор Шульце заканчивал осмотр двигателя и время от времени удовлетворенно кивал головой, дотрагиваясь до каких-то его деталей и узлов, затем опустил капот двигателя на место и несколькими щелчками стопорных механизмов закрепил его. К этому моменту вооруженцы поменяли стволы мотор-пушки и пулеметов, до нормы довели боезапас. Подготовка к вылету шла в полном соответствии с ранее заведенным порядком, и ничто не предвещало проблем. Неожиданно по радиосвязи меня вызвал подполковник Динго, который поинтересовался, как мои дела, и сообщил, что его истребитель готов к вылету.

Над зданием штаба полка в небо взлетели две красные ракеты. Этот сигнал означал, что на взлет должна идти третья эскадрилья, а наша пара — я и подполковник Динго — назначалась ее ведущей парой. Я тут же запустил двигатель своего боевого скакуна и через некоторое время стал выруливать на ВПП. Особо не задерживаясь на старте, я пустил мой старенький BF109E в разбег по ВПП, который, поскрипывая всеми узлами и соединениями, развил большую скорость и уже на десятой секунде разбега оторвал шасси от земли и начал быстро набирать высоту. Только в этот момент я обратил внимание на то, что в наушниках шлемофона не было слышно ни привычного потрескивания фона, ни голоса диспетчера, сообщавшего об очередности взлета, ни голоса дежурного офицера по штабу, информирующего о целях и задачах боевого задания. Пока мой истребитель аккуратненько набирал высоту, на которой был назначен сбор всех участвующих в вылете, я несколько минут щелкал тумблерами на приборной панели, пытаясь заставить шлемофон заработать, но безрезультатно. И тогда на память мне пришел последний разговор по радио с моим ведомым Динго, беседа наша только вызвала у меня досаду, оторвала от дела и оказался пустопорожней. Ну, зачем, скажем, было подполковнику Люфтваффе связываться со мной и сообщать об очевидных вещах — о готовности его истребителя к вылету?! Вот мне и пришлось на это реагировать соответствующим образом, резким движением руки выдернуть все штекера шлемофона из разъемов для подключений. Я стыдливо опустил очи долу, чтобы увидеть, как на груди свободно болтается шнур шлемофона со всеми штекерами.

Таким образом, выяснилось, почему радиосвязь с землей и ведомым не функционировала — она была моей собственною рукой отключена, и работать она не будет в течение всего этого полета. Чтобы подключить штекера, мне нужно было бы выйти из кабины и воткнуть штекера в полагающиеся им разъемы, расположенные в кресле-ложементе под самой моей задницей. Проделать эту работу в то время, когда истребитель находился в воздухе, не было никакой возможности.

Оставалась последняя возможность исправить создавшееся положение: вспомнить, чему меня учила теща, и минуту потрястись в лихорадке магии. Я сосредоточился, наморщил лоб и представил себе лицо своего ведомого подполковника Динго. Это оказалась не очень простая работа, да и трястись и махать руками пришлось более минуты. Первоначально в моем сознании сформировалось плоское изображение подполковника Динго, которое переформатировалось в изображение 3D измерения, а через секунду фотография ожила и зашевелила губами. И я услышал, как подполковник по рации вызывает меня.

— Зиг, откликнись! Зиг, скажи, что слышишь меня! Зиг, с тобой никто не может связаться, ты молчишь и не отвечаешь ни на один запрос. С тобой что-нибудь случилось? Зиг, откликнись! — В голосе ведомого слышалась настоящая тревога.

Мне потребовалось немного времени, чтобы собраться с силами, а затем, крепко стиснув зубы, я решился на продолжение эксперимента по установлению магической связи и вообразил себе, как в вымышленном мире с бобин разматывается коммуникационный кабель, соединяя мой и Динго истребители. Когда соединение осуществилось, я прокашлялся и чистым голосом начал вызывать подполковника Динго.

— Динго, это я, Зигфрид, у меня была повреждена антенна радиопередающего приемника, и я ни с кем не мог связаться, удалось подремонтировать антенну и частично восстановить связь, но могу разговаривать только с одним тобой. Динго, подтверди, как слышишь меня?

Несколько секунд магический эфир хранил молчание, в нем не было никаких помех, ощущалась только одна пустота. Затем в этой пустоте возникли потусторонние, я сказал бы, технические звуки, и через мгновение эту пустоту прорезал голос моего ведомого.

— Зиг, я слышу тебя хорошо, но происходят странные вещи, твой голос слышится не в наушниках шлемофона, а непосредственно в моей голове, — начал говорить подполковник Динго. — Зиг, я очень рад, что ты откликнулся и мы теперь можем общаться. Из-за повреждения радиосвязи ты, вероятно, не слышал информации майора Киммеля, поэтому довожу до твоего сведения, что штаб полка получил развединформацию о том, что через зону ответственности полка прорывается большая группа британских бомбардировщиков. Приказ — третьей эскадрилье перехватить этих бомбардировщиков и рассеять, не допустить их прорыва в рейх.

— Спасибо, Динго, информация получена, и задание понято. Передай другим парням, что на перехват британцев идем эшелонируемым по высоте строем. Первая пара поднимается на максимальную высоту, чтобы контролировать воздушное пространство и координировать действия остальных наших пар, а в крайних случаях приходит на помощь тем парам, которые не справляются со своим противником. Четыре пары составляют основную группу, которая непосредственно занимается бомберами, две пары, одна из которых мы с тобой, Динго, атакуют вражеские истребители прикрытия.

Подполковник Динго отключил связь со мной, это он подумал, что отключил, а в реальности я слышал, как подполковник передавал мой приказ остальным летчикам третьей эскадрильи. До этого вылета мы с Динго много летали с ребятами первой и второй эскадрилий, и у нас неплохо получалось, так как мы хорошо знали возможности летчиков этих эскадрилий. С летчиками третьей эскадрильи мы шли в бой в первый раз: командир эскадрильи заболел ангиной, вот полковник Арнольд Цигевартен и решил, чтобы именно я возглавил их группы по перехвату британских бомбардировщиков. Обычно командир эскадрильи со своим ведомым ходил по самому верху, осуществляя общее руководство боем, координируя действия своих подчиненных, но в этот раз я решил несколько изменить это эшелонируемое построение. На самый вверх я послал пару во главе с заместителем командира эскадрильи, так как краем уха слышал, что этот парень неплохо руководит и неплохо держится в бою. А сам решил заняться истребительным прикрытием британских бомбардировщиков, что позволило бы мне контролировать бой и время от времени вмешиваться в его ход, чтобы получить требуемый результат.