Читать книгу "Аркан - Татьяна Русуберг"

В Танцующую школу фаворит ходил, скорее, по старой памяти и неписаному договору со Скавром. Фламма наблюдал за тренировками и брал в спарринг бойцов, которых считал перспективными. Любой ветеран отдал бы все до последнего заработанного потом и кровью циркония за возможность учиться у фаворита, но Фламма отказывал всем просителям, включая владельца школы, не раз предлагавшего ему место стратега — старшего доктора. Получил отказ и Аджакти, хотя, по мнению самого Токе, парень был единственным, достойным стать последователем Огня. Он был также единственным, кто с отказом не смирился.

В груди Горца шевельнулось смутное беспокойство. Он поднялся из-за стола и направился к дверям. Новобранцы в серых униформах галдели под навесом, бесцеремонно тыкая пальцами в низенького плотного и безволосого человека, неспешно следовавшего через плац в сопровождении Скавра. Многие из них, очевидно, не верили, что этот кажущийся полусонным и вялым чужак и есть великий Огонь. Токе, усмехаясь, обернулся к Аркону с язвительным комментарием на языке, но товарищ смотрел на что-то дальше по галерее и к возне новобранцев был равнодушен. Горец перевел взгляд в том направлении, и охота пройтись на счет наивных новичков у него пропала.

Кумал и Аджакти стояли в проходе друг против друга, окруженные клеймеными дружками церруканца. Токе не мог расслышать, что говорил Скавров любимец-димахер,[17]но напряженные позы гладиаторов и взрывы издевательского хохота, доносившиеся от Кумаловой свиты, наводили на нехорошие мысли.

До появления Кая в отряде димахеров сложенный как полубог церруканец был несомненным лидером и кандидатом в фавориты. Ему пророчили славу нового Фламмы. И вот никому не известный северянин, худосочный и страшный, как ночная пурга, одним поединком снискал расположение публики и самого амира. Более того, Деревянный Меч[18]увел из-под носа Кумала приглянувшуюся ему Тигровую Лилию и, еще будучи новобранцем, открыто бросил вызов ветерану. Неудивительно, что Кумал видел в Аджакти соперника.

Каждое достижение Кая на плацу или арене, даже самое незначительное, церруканец воспринимал как личную обиду, и счет северянина постоянно рос. Кумал покалечил бы его на спарринге, если б мог, если б Аджакти не оказывался каждый раз быстрее и техничнее. Поняв, что ему не справиться с врагом самому, расчетливый церруканец решил сделать это чужими руками. Кумал с приятелями делали все, чтобы спровоцировать «выскочку» на какую-нибудь глупость, заставить нарушить кодекс, когда солдаты или доктора находились поблизости. Ветеран быстро обнаружил слабость новичка, одержимого идеей ученичества у великого Фламмы, и стал играть на этом, прозвав ненавистного северянина Фламм-а-джа — Тень Огня.

Токе догадывался, что был свидетелем далеко не всех кумаловых выходок. Кай никогда не говорил о происходящем внутри отряда димахеров, хотя и знал, что всегда мог рассчитывать на поддержку «семерки». Или, возможно, он молчал именно поэтому? Но сейчас, когда другу приходилось туго прямо у него на глазах, Горец не собирался оставаться в стороне. Во взгляде Аркона он прочел ту же решимость. Не сговариваясь, товарищи протолкались через толпу новобранцев и направились вдоль галереи.

— Ну и когда ты начнешь тренировку с новым сетхой, Фламм-а-джа? — Кумал ухмылялся, но его выпуклые темные, словно вишни, глаза пылали злобой. Кай представил, как это лицо будет выглядеть дважды перечеркнутое лезвиями мечей, и ему стало чуть легче. Он попытался пройти мимо церруканца, но приятели того заступили дорогу, взяв северянина в плотное распаленное кольцо.

— Может, Огонь слишком горяч для нашего Деревяшки? — Вокруг с энтузиазмом заржали, хотя шуточки Кумала насчет имени Аджакти успели отрастить приличную бороду. — Пламя закаляет только сталь! Такую, как эта! — Церруканец выбросил перед собой руку, сжатую в кулак. Мускулы вздулись под гладкой бронзовой кожей, демонстрируя безупречный рельеф. Именно это значило имя Кумала по-церрукански — «кулак». — Берегись, урод! — прошипел димахер, неуловимым движением ухватив кисть Кая. — Не играй с огнем, а то как бы тебе не сгореть!

Со стороны могло показаться, что ветеран пожимает руку брата-гладиатора. На самом деле Кумал давил на болевую точку в основании большого пальца. Но Аджакти владел своей болью, а не она — им. Он стоял, спокойно глядя, как капли пота выступают между глубоко вытравленными в бронзовой коже линиями, составляющими букву «М» — клеймо убийцы на лбу Кумала. Кай мог остановить его прямо сейчас, остановить навсегда, но жесткий кодекс гладиаторов, который он поклялся соблюдать, запрещал драки в казармах. Драка означала суровое наказание — плеть, возможно карцер или что-то похуже, — все будет зависеть от фантазии Альдоны, доктора димахеров. Но что бы ни решил Альдона, Кай сможет на сегодня забыть о Фламме — и о своей миссии, о которой Мастер Ар так ненавязчиво напомнил во сне.

Горячий спазм, начавшийся в шраме на спине — давнем «подарке» мага, — накрыл Аджакти огненной волной. Кумал, видимо, заметил что-то в его глазах, принял это на свой счет и вспыхнул торжествующей улыбкой. Склонившись так близко к Каю, что тот почувствовал на щеке жар чужого дыхания, церруканец прошептал:

— Я смешаю твой пепел с грязью последней городской трущобы — той грязью, откуда ты выполз!

— Интересно, в каком это местном дворце раздают такие медали на лоб? — Хотя голос Аркона был весел, в нем звучала неприкрытая угроза. «Длинный меч» легко скользнул между церруканцем и Аджакти, разбивая захват. — Похоже, Кумал, тебя там заждались, чтобы навесить еще одну.

— За то, что я выпущу тебе кишки? — прищурился на Аркона клейменый. Его дружки приблизились, плотнее сжимая кольцо.

— Нет, — вставил Горец, занимая место рядом с Каем. — За длинный язык, который ты суешь в Скаврову задницу.

От групповой свалки прямо на галерее их спас сигнал гонга, возвещающий начало послеобеденной тренировки.

— Чего вы ввязались? — бросил на бегу Кай, спеша занять свое место в шеренге.

— Похоже, тебе нужна была помощь, — выдохнул Токе, провожая Кумала и компанию настороженным взглядом.

— Я бы сам справился, — отрезал Кай.

— Да уж, видели мы, как ты с проблемами справляешься, — невесело усмехнулся Аркон. У многих еще не стерся из памяти эпизод с Буюком, стоивший новобранцу жизни и чуть не отправивший в мир иной самого Кая.

Грянули барабаны. Туго натянутая воловья шкура вибрировала под ладонями рабов, посылая в воздух над плацем звуки, заставлявшие кровь бежать быстрее в жилах бойцов, а их сердца биться в едином ритме — ритме Танца.

— Рен! Сен! Тха-а! — выдохнула сотня глоток, как одна. Ветераны всех отрядов начали общее упражнение, повторяя вслед за докторами базовые движения, лежавшие в основе стиля боя, практикуемого только гладиаторами Танцующей школы. После последних Больших Игр — лучшей гладиаторской школы Церрукана.