Читать книгу "Украденное счастье - Лора Бекитт"

— Таир! Где ты был?! Я тебя ждала! Нам нужно поговорить.

Черная ткань не могла скрыть ее взволнованности, ее чувств.

— Знаю, Эсма. Только мне сейчас некогда. Я пришел к тебе с просьбой. Присмотри за Амалем. Можно оставить его у тебя… на несколько дней?

— Что случилось?

— Ничего особенного. Просто у меня дела, и мне некогда заботиться о мальчике. — Он заметно нервничал. — Скоро я его заберу.

— Я буду рада, если он поживет у меня, — пробормотала Эсма и, не выдержав, добавила: — Таир! Не уходи. Пора покончить с неопределенностью, пора…

— Именно это я и собираюсь сделать, — перебил он ее. — Жди меня. Если я останусь жив, то приду к тебе и больше мы никогда не расстанемся.

Она похолодела. Ей почудилось, будто в его зеленых глазах переливаются льдинки. Не зная, что сказать, Эсма беззвучно шевелила губами.

— Пожалуйста, позаботься об Амале, если… если я не вернусь, — быстро произнес Таир и, не дожидаясь ответа, поспешил по улице.

Эсма хотела броситься следом, но в этот миг Амаль подошел и встал рядом с ней.

Эсма давно заметила, что мальчик никогда не подходит слишком близко, а когда они сидят рядом за курси, разбирая письмена, держится настороженно и натянуто. Он привык останавливаться на таком расстоянии, на котором его не может настичь внезапный удар. Теперь она почувствовала его доверие к себе. Когда Эсма взяла его за руку, Амаль не попытался высвободиться.

— Куда пошел твой отец? — спросила молодая женщина.

— Юсуф объявил нам войну, — с тяжелым вздохом произнес мальчик.

Его зеленые глаза то тревожно вспыхивали, то снова меркли, будто изумруды, перебираемые невидимой рукой. Это была рука судьбы, а может быть, рука рока. Эсма не знала, что сказать, а потому порывистым и вместе с тем мягким движением прижала ребенка к себе.

Таир долго размышлял над словами Эсмы. Как всякая женщина, она жаждала определенности, доказательств его любви. И этим доказательством должны были служить отнюдь не жаркие объятия. Она хотела семью, хотела детей. Мечтала о том, чтобы все было по правилам, по закону. А он? Он всегда плевал и на законы, и на молитвы. Законы придуманы людьми, стремящимися сохранить свое благополучие, свою жизнь, хотя на самом деле существует только один закон: сильный пожирает слабого. Что толку молиться, кто может услышать жалкого человека? Таир видел слишком много несправедливости и горя, чтобы искренне верить, что существует тот, кто способен внимать тайным просьбам, вершить дела праведно и милосердно.

Было время, когда он в самом деле желал вырваться из среды, в которой ему пришлось вырасти и жить, и верил в то, что это возможно. Если бы тогда, шесть лет назад, им с Эсмой удалось уехать в Басру, сейчас он, наверное, был бы другим. Однако этого не случилось, и время для волшебных превращений было упущено.

Какая определенность может быть в этой жизни, в его жизни? Жизнь — это сеть обмана, страна призраков, мутный сон. В ее море не стоит ставить якоря, ибо они могут утянуть на дно.

Эсме не нравилось его занятие, она считала воровство презренным и грязным делом. С точки зрения Таира, это было благородное занятие, не унизительное, как попрошайничество, и не грубое, как грабеж, — оно требовало недюжинных способностей, хладнокровия и ума.

И все-таки он любил ее, а потому обдумывал, какие жертвы может принести во имя этой любви.

Размышления Таира прервал приход Джабира, который крайне редко сам являлся к кому-либо.

— Что стряслось? — спросил Таир, поднимаясь с кошмы.

— Юсуф готов объявить нам войну.

Таир не удивился. Этого следовало ожидать.

— Готов или уже объявил?

— Он предлагает нам выдать тебя, — сказал Джаир и добавил, предупреждая вопрос: — Я ни за что не стану унижаться перед этим шакалом, никогда не покажу, что я его боюсь!

— А ты боишься?

Джабир чуть замялся.

— У него больше людей, больше возможностей. И он не станет действовать честно.

Таир усмехнулся. Юсуф и честь! Нечто более несовместимое, чем огонь и вода, день и ночь!

— Он держит людей в узде с помощью страха. На войне это плохо. У тех, кто станет сражаться на твоей стороне, будет больше воли к победе.

— Я думаю, что ему ответить.

— Скрытая война может длиться годами. Надо предложить ему бой, один-единственный бой. Если он и его люди победят, я сдамся сам. Пусть делают со мной что хотят.

— Не думаю, что он пойдет на это.

— Надо попробовать.

Через несколько дней они получили ответ. Юсуф принял вызов, выставив условие: люди Джабира должны явиться в район гавани.

— Нас перережут, — просто сказал Джабир.

Таир стиснул зубы.

— Мне известны все тамошние ходы и выходы. Я представляю, что может придумать Юсуф. Я постараюсь его перехитрить.

Накануне молодой человек отвел Амаля к Эсме. В тот момент его мысли были далеки и от любимой женщины, и от сына.

В таком сражении, какое предстояло выдержать ему, никто не думает о стратегии, никто не выбирает оружия. Они жили по «законам беззакония», по ним же выигрывали или терпели поражение. Полем боя был мрак, и он же служил прикрытием от тех, кто охранял покой ночного города.

Противники встретились возле реки, там, где Таир провел свое детство. Благодаря его дальновидности, изворотливости и хладнокровию люди Джабира не попались ни в одну из ловушек, которые расставил Юсуф. И тогда последний решился на открытый бой.

Черные глаза Джабира сверкали, смуглое лицо стало багровым, возле рта залегли жесткие складки. Взор Таира сделался сумрачным, холодным, полным суровой решимости. Люди Юсуфа разразились бранью и угрозами, а те, кто пришел с Джабиром, безмолвствовали. Когда в них полетели камни, Джабир вполголоса произнес:

— Пора.

Его люди нападали молча, стараясь сберечь силы; те, кто был на стороне Юсуфа, кричали и ругались. Первые шли сомкнутым строем, вторые бежали беспорядочной толпой. Но их было больше, намного больше. И все же Таира не оставляла надежда.

Сражение вышло кровавым и жестоким. Мужчины, среди которых были воры, грабители, убийцы, били друг друга кулаками, резали ножами. Вскоре Таир потерял Джабира из виду и не мог понять, куда тот подевался. Он был не из тех, кто бросает своих людей и спасается бегством. Потом Таир почувствовал, как кто-то тянет его за одежду. Он посмотрел вниз и различил распростертое на земле тело.

— Джабир?

— Да, — прошептал тот разбитыми, окровавленными губами.

Таир склонился к нему и содрогнулся, увидев, что лицо Джабира превратилось в кусок сырого мяса. Один глаз был закрыт, другой едва поблескивал между распухшими веками.