Читать книгу "Ошибка кота Люцифакса - Кеннет Бег Андерсен"

«Ты ошибся, — прервал его голос. Это был голос Люцифера. — Ты ошибся. Потому что ты такой же глупый и наивный, как и все другие ангелы».

— Хорошо, — сказал Азиэль. — Продолжай в том же духе. И он попадет туда, куда мы захотим.

— Но как долго продолжать? — спросила Сатина. — Иногда меня тошнит от него. Вся эта доброта и вежливость и дружелюбие. Это же чертовски невыносимо!

Придется терпеть еще некоторое время, Сатина. Всего лишь до тех пор, пока все не будет кончено. И тогда наш ангелочек узнает, что такое дьявольская любовь.

Наступила короткая пауза, они с улыбкой смотрели друг на друга.

Несколько ужасных секунд Филипп ждал, что они начнут целоваться. Вместо этого они рассмеялись и исчезли за следующим поворотом.

А Филипп стоял за статуей, сердце его билось, руки сжались так, что ногти содрали кожу.

Комедия. Все было комедией, частью великой мести Азиэля.

«Это удивляет тебя, Филипп? Она все-таки дьявол. Она умеет лгать и…»

Она лгала все время.

Она лгала все время.

Эти слова крутились в его мозгу, стучали по голове, и вызывали головную боль такой силы, что ему показалось, что он потеряет сознание.

Филипп вышагивал по улицам города и все время видел их перед собой, слышал их смех, их голоса.

…Глупый и наивный… тошнит от него… невыносимо… невыносимо… невыносимо…

Ощущение было таким, словно кнутом били по его душе.

— Эй, подкинь мяч!

Филипп посмотрел в сторону, откуда раздавался голос. Глаза жгло, и все было как в тумане.

Справа от него огненный пруд горел ярким пламенем, как костер в ночи. Под огненной поверхностью безвольно двигались контуры фигур. Неподалеку с небольшой лужайки четыре демоненка махали ему. Они играли в футбол, и мяч выкатился на дорогу, по которой он шел.

Филипп посмотрел на красный кожаный мяч. Он был обтрепанным и грязным, пинали его уже давно. Филипп подошел и поднял его. У него вскипела кровь. Казалась, она была одновременно и ледяной, и кипящей.

— Вам этот мяч нужен? — спросил он.

Дети кивнули и что-то крикнули. Но громче детских криков был шепот Сатины, что вся эта доброта и вежливость чертовски невыносимы.

— Возьмите сами! — сказал он и бросил мяч в огненный пруд. Прикоснувшись к горящей поверхности, тот взорвался. Бах!

И в ту же секунду от боли взорвался череп Филиппа.

Но по какой-то непонятной причине эти ощущения не были неприятными. Собственно говоря, и болеть-то не очень болело.

Скорее, даже наоборот.

33

Рождение дьявола

— Какие у меня успехи? — спросил Филипп, когда он в черт знает какой раз вошел из Комнаты Испытаний в кабинет Люцифера.

Позади в темноте осталась длинная улица в квартале вилл. На этот раз пострадавшими были припаркованные автомобили. У одних было разбито переднее стекло, у других сломаны зеркала заднего вида или содран лак.

Из своего кресла за письменным столом за ним наблюдал Сатана, и Филипп увидел следы слез под черными глазами.

— Прекрасные! — произнес Люцифер дрожащим от радости голосом. — Фантастика!

Из своего черного одеяния он извлек носовой платок и вытер глаза.

— Мое старое сердце взволновано. Садись и отдыхай, друг мой. Ты это заслужил.

Люцифер указал на электрический стул.

— Лучше я постою, — сказал Филипп.

Наверное, он заснул в неудобном положении в минувшую ночь, потому что утром у него ужасно болела спина. Потом стало еще хуже. Ниже спины тоже было больно.

Всю первую половину ночи Люцифер давал ему задания, и Филипп справился со всеми. Собственно говоря, дела шли гораздо лучше, чем раньше. Неделю назад он даже мечтать не мог о том, чтобы сделать то, что легко прошло в эту ночь. Теперь… все было так просто. Так естественно.

Он нисколько не задумывался, когда надо было оторвать у мухи крылья и насадить ее на гвоздь. Он просто представил себе, что это Азиэль, и все пошло само собой. Правда, потом он чувствовал — но только короткое время — угрызения совести.

«Но ведь все это не в реальной действительности, — успокаивал Филипп сам себя. — Животные и все остальное».

Это была только иллюзия, созданная Люцифером, а если иллюзия, то кому нужны угрызения совести? Кроме этого, у него слишком болела спина и то, что ниже спины, чтобы думать о вине. И теперь, после того как он потратил часы на то, чтобы отрывать лапы у пауков, давить улиток и лягушек, бить стекла, рвать цветы и ломать деревья, угрызения совести в нем были полностью уничтожены, как и все эти животные и остальное.

Осталась только злоба. И еще легкое раздражение оттого что Люцифер тут распускает нюни. Дело, недостойное дьявола!

— Тебе удобнее стоять? — Люцифер нахмурился.

— У меня болит спина, — сказал Филипп, и к его изумлению Люцифер стал смеяться так, что у него слезы полились из глаз.

— Болит спина? О, дорогой мой мальчик! Как приятно это слышать! Эта ночь полна радостных событий!

— Что это значит? — спросил Филипп и почувствовал, как растет его раздражение. Не очень много ему нужно, чтобы разыгрались нервы.

— Какая вам радость от того, что у меня болит спина?

Люцифер хотел ответить, но внезапно сильно раскашлялся. Он согнулся на стуле, и, ударившись о край стола, сломал один рог, при этом раздался сухой треск.

Филипп стоял не шевелясь.

Люцифер кончил кашлять и начал рассматривать лежавший на столе сломанный рог.

— Мой рог, — прошептал он и дрожащими руками поднял обломок. Губы его дрожали. Еще никогда раньше Люцифер не выглядел таким больным. Мой рог сломался.

— Да, пожалуй, что и сломался, — сказал Филипп.

Люцифер встал и пошел медленными шажками из кабинета, призывая Люцифакса. Услышал ли кот — сомнительно. Голос Люцифера напоминал, скорее, сдавленное рыдание.

Филипп повернулся, чтобы уйти, и вдруг увидел себя в зеркале, стоявшем на каминной полке. Он остановился. Осторожно подошел к камину.

Да, все правильно, он не ошибся.

Шишки на лбу больше не были шишками.

Два маленьких черных рога, размером с крайнюю фалангу мизинца, торчали изо лба.

Он осторожно потрогал их. Они были гладкими и холодными, как мрамор.

— Я превращаюсь в дьявола, — пробормотал Филипп, но не понял, что эти слова произнес сам. Не понял, что начал улыбаться. Коварной злорадной улыбкой, от которой его глаза стали черными. — Я теперь…

Он остановился, в голову пришла одна мысль.