Читать книгу "Министерство особых происшествий - Ти Моррис"

Теперь, когда выпивка была должным образом приготов­лена, подающая рука вытянулась туда, где стояла Элиза, а вто­рая вернулась в исходное положение под баром. Она осторож­но подняла кружку горького пива левой рукой, держа свою правую руку в перчатке под плащом. Сделав первый глоток, Элиза взглянула на стойку бара «Комбомбула» и решила, что, возможно, сумасшедший Мак-Тай все-таки был не таким уж безумным. Механические руки обслуживали одновременно больше людей, чем это могли бы сделать даже три бармена.

Хотя в прошлом году в Колчестере случился один инци­дент. Элиза попыталась мысленно посчитать, сколько наро­ду тогда попало в местную больницу...

За этими воспоминаниями Элиза сделала шаг назад от ба­ра и наступила на ногу мужчине.

— Осторожнее, дорогая, — сказал он, и рука его скольз­нула ей на талию.

Элиза сумела сдержаться, чтобы тут же не освободиться, врезав ему локтем под дых. Этого любезного мужчину вряд ли можно винить: в «Клятве» было полно женщин, ищущих лю­бовных приключений.

Вывернувшись из его объятий, она стала пробираться в сто­рону тех, ради кого она сюда пришла. В дальнем конце бара вырисовывались их смутные силуэты, но, подойдя поближе, она уловила обрывок очень любопытного разговора...

— Черт, да это лучшая новость, какую я слышал за весь день! — рявкнул один из мужчин, прежде чем стереть пену со своих впечатляющих пышных усов.

— Жаль вот только, что я сам не смог этого увидеть, — усмехнулся другой. — Держу пари, что его размазало по по­ловине Чаринг-Кросс.

Да, это действительно были как раз те, кто ей нужен, поэ­тому она тут же зацепилась ногой за половицу и стала падать. Лучше сыграть не удалось бы ни одной актрисе мюзик-холла: она пролила себе на грудь половину содержимого своей круж­ки и так врезалась в самого большого из троих мужчин, что тот почти все свое пиво выплеснул на пол. Достойная жертва.

Здоровяк резко развернулся, готовый прибить пьяницу, разлившего его пиво, но сразу же остановился. Элиза улыба­лась ему самой виноватой из всех своих улыбок.

— Простите, приятель, какой-то козел подставил мне под­ножку. Разрешите мне купить вам другую порцию? — Ак­цент ее тщательно имитировал говор Ист-Энда, и — как она сама сказала бы о себе — все было выполнено чертовски здорово.

—Да ладно, крошка, — пророкотал тот, постепенно остывая после происшествия. — Все равно нужно было ис­купаться.

Она скривила губки и нахально оглядела их всех.

— У вас, ребята, похоже, был тяжелый день, и я просто не могу лишить человека честно заработанной выпивки. Это неправильно. — Мужчины расчистили ей дорогу к автомати­ческому бару, чтобы она могла сунуть в него свои монеты. На­ливая пиво, механическое чудо тихо урчало. — Меня зовут Эмма. Эмма Кинкейд. Вы ведь не станете возражать, если да­ма возьмет вам еще по одной?

— Ну, — сказал крупный мужчина уже несколько смягчив­шимся тоном, — если женщины требуют себе право избирать и баллотироваться на выборах, не вижу ничего дурного в том, чтобы они еще и покупали пиво.

Элизу приветствовал общий хохот и поднятые вверх круж­ки. Это всегда срабатывало безотказно. Путь к сердцу мужчи­ны лучше всего прокладывает пиво.

Все они быстро представились: Буфорд, Сет и Джосайя, все санитары Королевской больницы, и все как один — облада­тели великолепных усов. После нескольких подколок и еще пары кружек для парней, тогда как Элиза продолжала цедить свою первую, Сет признался, что пышной растительностью на своих лицах они обязаны соревнованию, которое проводят между собой санитары больницы. Еще по одной — и они уже пригласили ее стать судьей, по крайней мере, для них троих.

— Ну давайте, дорогая Эмма, смелее, — убеждал ее Джо­сайя, стараясь придать своему скрипучему голосу соблазнитель­ные нотки. — Пусть ваши замечательные голубые глазки ука­жут нам счастливчика, который станет победителем, а?

— Прошу вас, — искренне рассмеялась она, поднимая вверх руки, — я просто не могу сделать выбор между тремя такими славными джентльменами. — Она сделала паузу и прихлебну­ла из своей постепенно пустеющей кружки. Мысленно молясь, чтобы мужчины не заметили, как мало осталось у нее пива, она посмотрела на каждого из них и сказала: — У всех у вас, джентльмены, великолепные усы. И могу заявить, что никто из этих типов из высшего общества даже приблизительно не мо­жет сравниться с вами. — Она подождала, пока стихнут их одо­брительные смешки. — Так что же именно такие красивые и крепкие парни празднуют сегодня вечером?

Сет, самый высокий из троих, подкрутил кончики своих ры­жеватых усов, изогнутых, как руль велосипеда, и поднял круж­ку вверх.

— Смерть самого главного мерзавца в Лондоне! — Двое других поддержали его одобрительными выкриками.

— Вот это титул! — вместе с ними рассмеялась Элиза, на­вострив уши. — А кто же его обладатель?

—Доктор Кристофер Смит, черт бы его побрал! — Буфорд небрежно хлопнул ее по плечу, да так, что едва не сбил с ног. — Вечно смотрел свысока и на нас, и на медсестер. И даже на этих долбаных пациентов!

— Словно мы какое-то дерьмо на подошве его штиблета, — добавил Сет, слегка покачиваясь. — Но хуже всего... — Он огляделся по сторонам, а затем наклонился поближе ко всей группе. — Эта его клиника на Эшфилд-стрит...

— Меня туда ни за что не затащишь. — Буфорд сделал еще один большой глоток. — Смертельная западня, скажу я вам.

Внутри у Элизы все сжалось. Выходит, у этого респекта­бельного доктора имелось и второе лицо. Но она не должна была показывать своего удивления, поэтому небрежным то­ном добавила:

—Да ладно, парни, прекратите...

Внезапно Буфорд схватил ее за руку и жестко посмотрел ей в глаза.

— Нет, правда, мисс Эмма, — не ходите и вы туда. Никог­да. Даже когда этот мясник уже в земле, все равно не ходите туда.

Смерть была делом повседневным в Уайтчепеле, так что ес­ли местным жителям что-то бросилось в глаза, то это нечто поистине жуткое. Она коротко кивнула — движение, хорошо знакомое всем, кто когда-либо жил в стесненных обстоятель­ствах.

— Так или иначе, но сейчас он уже мертв, — пробормотал Джосайя. — И не нас нужно за это благодарить — медсестры справились с этим. Особенно вон та. — Он кивнул в сторону темноволосой женщины крепкого телосложения, сидевшей в углу паба. То ли случайно, то ли нет, но даже в толпе вокруг нее образовалось пустое пространство.

— Кто она такая? — Элиза наконец допила свою пинту пива.

— Мэри Гриссом. Если хотите знать мое мнение, мисс, это самая лучшая женщина, которая когда-либо показывалась в коридорах Королевской больницы. — Широкое лицо Джосайи как-то сморщилось, и на нем показалось нечто, напоми­нающее симпатию — еще одно чувство, редко встречающее­ся в Уайтчепеле. — Даже этот негодяй Смит соглашался с этим, потому она и работала у него в его клинике. Но она что-то видела на Эшфилд-стрит. Что-то очень плохое. Она пы­талась поднять шум по поводу того, что он там делает, а Смит об этом пронюхал. Теперь она нигде не может устроиться на работу — даже в Бедламе.