Читать книгу "Пылающий лед - Виктор Точинов"

Еще одно движение пальца – и на карте остались полеты в последние десять дней, предшествующих падению Печорской республики. Всего две синие линии, и обе к Новой Земле. Одна обычная: рейс туда, приземление, через несколько часов – рейс обратно. Зато другая имела продолжение к Земле Франца-Иосифа, и это продолжение отдаленно напоминало цветок, нарисованный ребенком, впервые взявшим в руку карандаш – тонкий стебелек, а на нем венчик из лепестков разной формы и разного размера… Короткие (более ранние) лепестки пролегали над землей, длинные уходили в океан… Вертолет покружил над островом Рудольфа, над другими островами архипелага, затем начал кружить надо льдами, время от времени возвращаясь на остров Рудольфа, – не для заправки, разумеется, какая, к чертям, заправка с почти вечным двигателем… Для отдыха экипажа. На этой же схеме появилась еще одна линия, зеленая, – единственный за отчетный период рейс грузовой «Тамани», та совершила беспосадочный полет по траектории, напоминавшей неправильную окружность радиусом около ста пятидесяти километров, и снова приземлилась в Печоре.

Генерал Кравцов понимал последнюю схему следующим образом: поиски увенчались успехом, после чего последовал пробный полет долго стоявшей без дела грузовой вертушки. Достаточно логично, если учесть, что ей предстояло преодолеть несколько тысяч километров, причем в местах, где помощь в ремонте могут оказать лишь белые медведи… Испытание завершилось успешно, и тогда… И тогда с неба обрушились ракеты и бомбы, а следом и десантники, – и все планы накрылись медным тазом.

Картину поисков генерал представлял достаточно отчетливо, не знал лишь самого главного: кто искал, что искал и зачем искал.

Допустим, в Печоре обосновалась и вела поиски команда со Станции… Или наемники, которым доверяли настолько, что снабдили самой новейшей техникой… Судя по всему, что сказал и сделал сегодня представитель «Науком», – более чем вероятное допущение.

Но объект поисков вычислить значительно труднее…

Вариант: искали клад. Судя по размаху поисков, не какой-нибудь заурядный горшочек с золотыми червонцами, зарытый богачом-скопидомом. Клад громадный, спрятанный людьми, имевшими государственную власть – и вскоре эту власть потерявшими, а вполне возможно, вместе с нею и свою жизнь… Например, золотой запас Российской империи, неизвестно куда запрятанный верховным правителем Колчаком. Или не менее загадочно канувшее золото партии…

Вариант номер два: цель поисков – нечто, сохранившееся с былых времен, куда более изобильных на ресурсы. Нечто, не казавшееся в те времена чересчур ценным – оставленное на хранение на законсервированном объекте и позабытое… А теперь пресловутое нечто неизмеримо выросло в цене и стало главным призом в очень рискованной игре. Самое смешное, что генерал Кравцов, сам не ведая того, может владеть информацией об этом призе… Легко и просто: где-то в бескрайних архивах лежит в пожелтевшей папке документ, информирующий: изделие № 8509/117-а оставлено на длительное хранение на объекте № 114 МО. Но попробуй найди этот документ, не зная толком, что ищешь.

Варианты логичные, да только с ними никак не стыкуется заключительный этап поисковой операции. Потому что никто в здравом уме не станет прятать непредставимой ценности клад среди дрейфующих льдов. Что можно искать во льдах? Да мало ли что… Рухнувший стратоплан, например, с чем-то очень ценным на борту. Или даже космический аппарат… Но вот беда, и стратопланы, и орбитальные челноки рушатся с небес совершенно бессистемно, не выбирая точку на карте, в которой расположена секретная шахта или заброшенная пусковая позиция баллистических ракет.

Можно, конечно, предположить, что существовало сразу две цели поисков. Но генералу Кравцову не нравилось такое предположение. Слишком уж тщательно и целенаправленно искали, чтобы вдруг все бросить и переключиться на другой объект. Разве что стряслась неожиданность, заставившая все бросить… Он проверил: никакие авиационные или космические катастрофы в мае и в начале июня над арктическим бассейном не зафиксированы.

Генерал увеличил масштаб, долго всматривался в пролегшую надо льдами синюю петлю – последний по времени полет «Пчелы», если не считать обратный путь в Печору. Хоть бы какая-то зацепка… Подводная буровая, или островок среди льдов, пусть совсем недавно появившийся в результате вулканических процессов… Хотя на недавно образовавшемся острове какие уж древние клады… Но островов на трассе полета не было никаких, ни старых, ни новых. И канувшие в Катаклизме буровые располагались совсем в иных районах. Все эти объекты были нанесены на карту, светящуюся на экране, но располагались вдали от трассы полета. Но мысль о вновь появившихся островах не оставляла генерала, было в ней какое-то рациональное зерно, какая-то зацепка…

Негромко мяукнул коммуникатор. Генерал, занятый своими размышлениями, две или три секунды игнорировал вызов, потом нажал на клавишу ответа. Молча выслушал доклад, произнеся по завершении его лишь два слова:

– Я понял.

Надо было отправляться в Петербург, генеральский «гриф» и истребители эскорта стояли на взлетной полосе, готовые к вылету. Кравцов вынул из разъема компьютера чип, карта на экране начала меркнуть. Пропали трассы полетов и контуры Земли Франца-Иосифа, окружающие архипелаг льды стали из белых серыми и постепенно слились с фоном экрана… По какой-то неведомой компьютерной причине дольше всего оставались видны вновь образовавшиеся острова – золотистыми пятнышками мерцали поверх возникшей заставки, пока генерал стирал из памяти все свои рабочие файлы. Потом исчезли и они.

Исчезнувшие острова…

Кравцов, шагнувший было к двери, вернулся к столу. По защищенному каналу связался с «Дмитрием Донским», приказал референту:

– Немедленно подготовить мне всю информацию по флобергам. Историю вопроса и современное положение дел. В бумажном виде, без копирования на электронные носители. Срок четыре часа.

– Виноват, господин генерал-полковник… Но что такое флоберги?

– В энциклопедии посмотришь, недоучка, – ледяным тоном произнес Кравцов.

5. Театр теней: бенефис Мангуста

Подполковник Нехлюдов смотрел на дверь не отрываясь. Сделана она была из матового полупрозрачного пластика, пуленепробиваемого. Горевшая внутри мощная лампа, почти прожектор, направляла свои лучи прямо на дверь – стол, кресло и сидевший в нем человек проецировались в виде четких теней, позволяющих рассмотреть малейшее движение осужденного.

Подполковник знал, почему систему наблюдения устроили именно таким образом, демонтировав штатную камеру и экран. Нервы сдают. Не у приговоренного, естественно… Вернее, у него тоже, но на данном этапе это никого не волнует. Нервные срывы случались у наблюдавших. Не так-то просто разглядывать в мельчайших подробностях, как проводит последние пять минут жизни вчерашний боевой товарищ. С каким лицом он пишет записку, с каким берется за «дыродел»… Или не берется… Или берется, но так и не решается нажать на спуск… Или решается, но неудачный выстрел вместо быстрой и легкой смерти приводит к мучительной агонии… Даже если все происходит удачно, созерцание именно этой быстрой смерти душевному спокойствию не способствует; кто считает иначе, тот никогда не видел мозги, вылетевшие из головы и медленно сползающие по стенке.