Читать книгу "Форс-мажор - Дмитрий Новоселов"

Не разбирая дороги, сквозь колючий кустарник, отмахиваясь от хлещущих по щекам веток, спотыкаясь о пеньки, я кинулся на шум машин и голоса людей. Я не оглядывался, но точно знал, что он не отстает, что он где-то рядом, я чувствовал его горячее дыхание. Я уже давно не бегал, а так быстро я не бегал никогда. Прошла всего лишь пара секунд, а я уже выскочил на угол магазина и влетел на остановку.

Смешавшись с толпой и слегка успокоившись, я стал ждать, не покажется ли мой преследователь. Я так напряженно вглядывался в то место среди деревьев, откуда выскочил сам, что чуть не проворонил его. В отличие от меня он бежал по дороге. Он бежал трусцой, может, чуть побыстрее. Не останавливаясь, он миновал остановку. Он смотрел под ноги и перепрыгивал через лужи. Это был спортсмен.

9.

- Христос воскресе, - заплетающимся языком промямлил дядя Миша и попытался меня поцеловать.

- Воистину воскресе, - ответил я, но успел ткнуть кулаком в грудь, чтобы удержать на расстоянии руки и избежать небритых лобзаний. - Ты что это с утра готовый?

- Дак ведь пасха, же. Разговляюсь.

- Я что-то не заметил, чтобы ты, дядя Миша, постился.

Дело происходило в девять часов утра в воскресенье, около нашего подъезда. У меня была куча забот. Я шел на стоянку, чтобы взять «москвич» и до поминок успеть развести по точкам пиво.

- Тем более что ты, вроде как коммунист, - добавил я.

- Я, конечно, коммунист. Но коммунисты не против бога. Мы теперь другие, - он оставил попытки приблизиться ко мне на расстояние вытянутых губ, и решил поговорить. - Скоро на выборах вашим демократам полная хана. Скоро мы придем к власти.

- А зачем тебе власть, дядя Миша?

Он задумался. Воспользовавшись замешательством, я сумел пробиться в проход между ним и скамейкой и покинул поле идеологической битвы, не дав разгореться конфликту.

Мне стало понятно, что вчера вечером люди шли в сторону церкви, чтобы посмотреть крестный ход и помолиться. Я подумал, что мне тоже не помешало бы сходить в храм и поставить свечки за здравие, свое, матери и Сереги с его семьей, а также за упокой души Игорька. Интересно, можно ли молиться за процветание бизнеса?

Пиво мне пришлось поискать. Наконец, на оптовой базе я наткнулся на дешевый «Хольстен», попутно купил «Баварию», «Белого медведя» и десятиградусный «Амстердам». Продавец уговорил меня купить новую «Балтику» с медом.

К одиннадцати я уже объехал все точки и в принципе остался доволен ассортиментом. На строительстве павильона, куда я заглянул по пути, работы не велись. Внутри на грязной раскладушке около обогревателя сидел, прижав к уху маленький приемник, старый армянин, которого я раньше не видел. На все уговоры открыть входную дверь он отвечал энергичным поворотом головы.

Я вспомнил, что через две недели нам придется выложить кругленькую сумму за эту точку или распроститься с павильоном, и мне стало грустно. Серега уже выбыл из борьбы, а мне одному не справиться. Вся надежда на Спарыкина. И еще мы должны армянам.

Я позвонил Ольге. Ее не оказалось дома. Какая-то женщина сказала, что она уехала в больницу. Я тоже решил проведать своего товарища. Купил сок и йогурты и отправился в реанимацию. Видимо Оля, или ее родня уже подмазали кого надо, потому что на этот раз меня впустили но заставили надеть белый халат, полиэтиленовые мешки поверх ботинок и снять куртку. Ольга была там. С Серегой все было в порядке. Он спал. Я договорился с Олей, что завтра утром заеду к ней за ключом от гаража, в который Сергей выгрузил воду, мы немного поболтали о пустяках, и я поехал на стоянку.

Я поменял машины, предварительно достав из-за пассажирского сиденья «москвича» завернутую в газеты водку. Я сложил бутылки в парашютную сумку, которая всегда валялась в багажнике «десятки» на всякий случай. Потом заехал домой и переоделся. Помня о том, что Спарыкин назначил мне встречу до или после поминок, я отправился пораньше, потому что разговор предстоял долгий.

Я пришел не первый. Стол уже был накрыт. За ним сидели родители Игорька, рядом стояла Нелька, все трое плакали. Они так обрадовались моему приходу, что мне стало неловко. Мы по очереди обнялись, я отдал сумку с водкой Неле, она ушла, а я присел рядом со стариками. Я очень боялся этого момента, уйти сразу было бы неправильно, а разговаривать с ними у меня не было ни сил, ни слов. Мне казалось, что я не так сильно, как они переживаю эту потерю, я считал себя слишком черствым для глубоких соболезнований и боялся, что слова мои будут фальшивыми и все заметят эту неискренность.

Мои опасения были напрасными. Мы молчали, просто сидели, обнявшись и всхлипывали. Через минуту к нам подошли люди, они что-то стали говорить родителям Игоря, а я воспользовался моментом и отошел в поисках Нели.

Она стояла на кухне и курила в форточку. Я встал рядом и стал смотреть в окно. В доме напротив мужик в серой майке прямо с балкона хлопал пыльный половик. Этажом ниже на веревках сохли белоснежные простыни.

- Как дела? - спросила Неля.

- В вашей фирме все в порядке. Есть пара вопросов, но, это потом, когда придет подполковник.

- Он теперь полковник.

- О! То-то я его два дня найти не мог, видимо отмечал.

- Там вообще интересная ситуация, - оживилась Неля. - Мне его жена звонила, плакалась. Мало того, что он очередное звание получил, он еще и из семьи ушел. Встретил старую зазнобу, собрал вещи, сказал: «Прости, дорогая», и ушел. Два дня скрывался от всех, видимо, что-то типа медового месяца, потом вышел на связь, но где живет, не говорит.

- Что это он под старость лет?

- Ему сорок два.

- Серьезно?! - я поразился. - А я давал ему не меньше полтинника.

- Да, выглядит он неважно. Водка, курево, работа.

- Он еще молодой, - я помолчал. - А вообще-то следующий шаг - генерал.

- Вот, вот! Постарайся найти с ним общий язык, он - перспективный товарищ.

- Слушай, Нель, вы в январе - феврале никаких крупных покупок не делали?

- Насколько крупных?

- Ну, там, квартиру, может, гараж подземный, может, дачу? В пределах миллиона?

- Нет. А что?

- После нового года Игорь вытащил из оборота миллион, записал, как долг, но не вернул. Аркадий считает, что он эту сумму превратил в дивиденды.

- Я ничего об этом не знаю. Спроси у Спарыкина, они все всегда решали вместе, я не особо вникала в денежные вопросы.

Я заметил, что Неля встревожилась. Когда она наполовину докурила вторую сигарету и выбросила окурок в форточку, мы вместе прошли в комнату. Меня посадили на угол, около коридора. За столом было всего два пустых стула, один из которых, естественно, предназначался Спарыкину.

- Подождем еще пять минут, - сказал Нелькин отец.

Через минуту тягостного молчания появился Спарыкин. Он вошел в незапертую входную дверь, исчез на секунду в ванной, потом сел за стол и сразу же взял слово. Он говорил четко и ясно, как на митинге. Надо отдать ему должное, он говорил красиво. Я бы так не смог. Все выпили. Я пригубил компот. Когда встал Игорешкин тесть, в дверь позвонили. Видимо, Спарыкин по привычке повернул за собой замок. Открывать пришлось мне.