Читать книгу "Из жизни жен и любовниц - Анна Данилова"

— Тогда вообще непонятно, за что ты мне платишь…

— А ты и не поймешь! У Чарова в прокуратуре друзья, я не хочу, чтобы мое имя фигурировало даже в качестве упоминания о свидетельнице, тем более что Борисов еще так и не сказал, кто на него напал. Если выяснится, что я там была незадолго до нападения, выходит, я могла видеть этого мужика, несостоявшегося убийцу, понимаешь? А я не хочу, не хочу, чтобы Чаров знал, что я была у своего бывшего! Теперь понятно? Тем более что я никого не видела. Вера, ау! Ты почему словно онемела-то? Бери барахло, продукты и давай чаю попьем. Там, на самом дне пакета, коробка отличного линдовского шоколада. Или давай я поставлю чайник, а ты примерь шубу. У нас с тобой один и тот же размер, так что все будет тип-топ…

Глава 24

Вероника

За окном бушевала гроза, а Вероника, вопреки этой пасмурной погоде, чувствовала себя на удивление комфортно и радостно. Она готовилась к возвращению домой Дениса и, конечно же, Макса. Два любимых ею человека скоро вернутся, каждый займет свое место и в квартире, и в ее душе. Макс должен прийти буквально с минуты на минуту, он звонил, сказал, что со следователем побеседовал, все в порядке, он едет домой.

Дениса тоже отпустят домой — завтра, но с условием, что к нему будет приходить медсестра, ставить капельницы и делать уколы.

Все устроилось самым лучшим образом. Ей от радости хотелось петь!

Вероника еще с утра начала уборку, перемыла окна, заменила шторы на окнах, выбила все ковры и покрывала, перемыла полы и теперь готовила ужин.

Неужели сейчас придет Макс и она сможет его обнять, не нервно и судорожно, как там, в больнице, куда его привел Капитан, а в спокойной обстановке, дома? Они за ужином будут очень долго говорить, Макс расскажет ей, где он пропадал все это время, расскажет о своих чувствах и к ней, и к Денису. Она была уверена, что теперь все самое тяжелое и неприятное — позади.

Раздался звонок, Вероника, поставив противень с пылающими пирожками на плиту, бросилась открывать.

— Виктор? Ты?.. — Она не сумела скрыть разочарования.

Виктор, замерзший, мокрый, с красным носом и несчастным взглядом потухших глаз, был похож на пса, потерявшего хозяина.

— Витя, что с тобой?! Входи! Это дождь или слезы?

— Можно я побуду здесь, у тебя, хоть недолго?..

— Витя, да, конечно, проходи! Что-нибудь еще случилось?

— Знаешь, как-то все сразу навалилось…

— Проходи, проходи, Витя! Разувайся, вот тапочки. Это уже твои тапочки. — Вероника улыбнулась ему подбадривающей улыбкой. Сейчас ей это далось легко, не то что прежде, ведь у нее в жизни, слава богу, все устроилось. Больше того, ей хотелось, чтобы и всем вокруг было хорошо, чтобы все были счастливы. — Иди, вымой руки и приходи в кухню. У меня пирожки готовы, с грибами.

— Да, я чувствую, какой аромат идет…

За столом, с причесанными, мокрыми еще волосами и бледным лицом, Витя казался ей олицетворением самого несчастья.

— Ну, рассказывай. Сначала скажи: где Анечка? Меня твоя дочка больше всего волнует. Она, конечно, еще совсем маленькая и ничего не понимает, но все же…

— Вот я и говорю. Стоило Марте уйти, как все вокруг нас стало рушиться. В прямом смысле слова. Сегодня утром прорвало трубу на кухне, и я с большим трудом остановил воду, сам, без слесаря, все починил, прибрался, сварил сосиски, сел перед телевизором, чтобы посмотреть новости и пообедать, как вдруг — бах — сломался телевизор! Знаешь, раздался такой звук, как маленький взрыв, запахло горелым, экран потемнел… все! Остался я без телевизора. Ну, думаю, бог с ним, куплю плазму. Жены нет, так буду развлекаться спокойным просмотром спортивных программ, увижу все то, что не мог раньше смотреть, потому что у нас с Мартой разные вкусы…

— А она не звонила? Не спрашивала про Анечку?

— Ну как это — не звонила? Конечно, звонила, говорила — она не против, чтобы Анюта какое-то время пожила у моей матери, пока она со своим этим… мужиком не подыщет нормальное жилье… Она разговаривала со мной так, словно мы давно уже живем врозь, понимаешь? Ну, когда супруги разводятся, но остаются в дружеских отношениях. Знаешь, Вероника, я, оказывается, свою жену и не знал совсем! Я и не представлял себе, что за ее ангельской внешностью скрывается настоящая ведьма. Коварная, жестокая, хитрая! Ведь если она решила жить с этим мужчиной, значит, их связь длится долго, во всяком случае достаточно долго, чтобы прийти к этому решению. Получается, что я давным-давно — рогоносец. Я работаю, приношу деньги в дом, занимаюсь ребенком… да я даже полы мыл!!! А она гуляла от меня все это время, врала мне в глаза, говорила, что любит…

— А что, она действительно это говорила?

— Да, говорила, — буркнул Виктор, и Вероника подумала: она не может сейчас в полной мере сопереживать ему — уже потому, что в ее-то жизни, слава богу, таких предательств не было, ей так жестоко не изменяли. Конечно, семейная жизнь трудная, особенно в ее случае, ведь у нее есть Макс со своим подростковым сложным миром, но Денис ей не изменял, это точно.

Зазвонил телефон. Вероника вздрогнула. Хоть бы не Макс, пусть он лучше поскорее позвонит в дверь!

Это была ее мама, Зоя Гертель.

— Ника? Привет. Говорю только о фактах. На завтра назначен допрос Кати. Ну, ты знаешь, кто это. Бывшая жена твоего Дениса. Мне все доложили по старой дружбе, ты знаешь, у меня же знакомства повсюду. Так вот. Вполне возможно, что именно Катя хотела прирезать своего бывшего. Все на это указывает. Во дворе есть камеры видеонаблюдения…

Вероника слушала Зою молча, смотрела на Виктора широко раскрытыми глазами и думала о том, что это он своим приходом, своими рассказами об измене жены словно бы заразил ее этой мерзостью, этой отравой.

Воображение рисовало ей картины — одну подлее другой. Вот Катя приходит к Денису, обнимает его по привычке, целует и говорит о том, что он теперь свободен, раз ушел от Вероники, и они могут начать все сначала. Она запускает пальцы ему в волосы, массирует голову, как он любит, вновь целует его, а потом медленно начинает его раздевать. И он, не выдержав, тоже обнимает ее…

Никаких подобных картин и не возникло бы, если бы не вызывающая красота Кати, перед которой, по мнению Вероники, не мог бы устоять ни один мужчина. Она молода, к тому же сексуальна, она умеет обращаться с мужчинами, иначе Чаров не влюбился бы в нее намертво, не покупал бы ей квартиры, машины, бриллианты. Вероятно, в ней есть что-то такое, что притягивает мужчин…

И что же получается? Пока Вероника рыдала, тоскуя о Денисе, не будучи в силах, однако, найти в душе решительности перешагнуть через свою гордость, и так и не пришла к нему, хотя бы чтобы поговорить, Катя тем временем перешагнула не только через собственную гордость, но и через свои обязательства перед Чаровым, через большие деньги и все то материальное, чем жила последние годы, чтобы только увидеть Дениса, обнять его… Значит, она по-прежнему любит Дениса и ей наплевать на то, что об этом узнает Чаров? А ведь ей есть что терять! Неужели за то время, что она жила в достатке и даже в богатстве, она сумела взвесить различные ценности и понять, что она совершила ошибку, бросив Дениса и продавшись за большие деньги? Значит, она стала выше самой себя — прежней? Может, это и есть любовь? Тогда — какие же чувства испытывает к Денису Вероника? Разве не она виновата в том, что не сумела как-то повлиять на Макса и не допустить конфликта, который и довел дело до ухода Дениса? Денис-то делал все возможное, чтобы войти в семью и сделать их с Максом счастливыми. Он был добр к Максу, щедр, наконец!