Читать книгу "Убийца по прозвищу Англичанин - Дэниел Сильва"

– Одобряете? – спросила Ханна Ландау.

– Снимите ее.

Израильтянка сделала «Полароидом» полдюжины фотографий Анны и разложила снимки на кровати, чтобы Габриель посмотрел их. Когда они кончили проявлять снимки, Габриель сказал:

– Вот этот.

Ханна отрицательно покачала головой:

– Нет, я думаю, – этот.

Она схватила снимок, не дожидаясь одобрения Габриеля, и вернулась в ванную. А Анна села перед зеркалом и долго рассматривала свое отражение.

Минут через двадцать Ханна снова появилась. Она показала свою работу Габриелю, затем пересекла комнату и положила ее на туалетный столик перед Анной.

– Поздравляю, мисс Рольфе. Вы теперь гражданка Австрии.

29

Цюрих

На полпути между Центральным вокзалом и Цюрихским озером находится центр банковского дела – Параденплац. Главные управления двух близнецов – «Креди суисс» и «Юнион-банк» Швейцарии – смотрят друг на друга свирепым взглядом через широкий простор серого булыжника. Это два гиганта швейцарского банковского дела, которые входят в число самых могущественных в мире. В их тени, вверх и вниз по Банхофштрассе, стоят другие большие банки и влиятельные финансовые организации с блестящими вывесками и начищенными стеклянными дверями. А по тихим боковым улочкам и переулкам между Банхофштрассе и рекой Силь разбросаны банки, которые мало кто замечает. Это приватные часовни швейцарских банкиров, места, где втайне люди молятся и исповедуются. Швейцарский закон запрещает этим банкам домогаться вкладов. Они могут именоваться банками, если хотят, но не обязаны это делать. Их трудно найти, легко пройти мимо, они заткнуты среди современных офисов или в комнатах городских домов, простоявших не одно столетие. В одних работают несколько десятков сотрудников, в других – всего горстка. Это во всех отношениях частные банки. Вот среди них-то на следующее утро и начали свои поиски Габриель и Анна Рольфе.

Она просунула руку Габриелю под локоть и потащила его по Банхофштрассе. Это был ее город, так что теперь руководство взяла в свои руки она. А Габриель всматривался в лица прохожих в поисках признаков узнавания. Если Анну где-то в мире и заметят, то это здесь. Но никто не обращал на нее внимания. Похоже, что макияж, быстро проведенный Ханой Ландау, срабатывал.

– С чего начнем? – спросил Габриель.

– Подобно большинству швейцарских банкиров, мой отец имел профессиональные счета в других швейцарских банках.

– Корреспондентские счета?

– Совершенно верно. Начнем с тех, с которыми, как мне известно, он имел дело в прошлом.

– Что, если счет не в Цюрихе? Что, если он в Женеве?

– Мой отец был цюрихцем до мозга костей. Ему никогда и в голову не пришло бы доверить свои деньги или свои ценности французу в Женеве.

– Если даже мы найдем счет, нет никакой гарантии, что мы получим доступ к нему.

– Это правда. Банкиры засекречивают счета в такой мере, в какой хочет владелец счета. Нам могут дать доступ лишь к номеру. Нам может потребоваться пароль, Нам могут указать на дверь. Но стоит попытаться, верно? Давайте начнем вот с этого.

И, изменив без предупреждения направление, она побежала через Банхофштрассе прямо перед быстро ехавшим трамваем, таща за руку Габриеля. Она повела его на маленькую улочку – Бэренгассе и остановилась у простой двери. Над дверью была сторожевая камера, а на каменной стене рядом с ней – медная табличка, такая маленькая, что ее можно и не заметить: «ХОФФМАН и УЭК, Бэренгассе, 43».

Анна нажала на звонок и стала ждать. Через пять минут они уже были снова на улице и направлялись в следующий по списку Анны банк. Там процедура заняла немного больше времени – семь минут по подсчету Габриеля, – но результат был тот же: снова на улице с пустыми руками.

Так оно и шло. Всякий раз процедура лишь слегка отличалась от предыдущей. После осмотра по охранной камере их впускали в вестибюль, где их встречал настороженный сотрудник банка. Переговоры вела Анна, всякий раз быстро, но вежливо, на Züridütsch. Наконец их вели в святая святых – внутренний офис, где хранятся тайные счета, и усаживали на стулья перед столом банкира. После нескольких пустопорожних любезностей банкир осторожно прочищает горло и вежливо напоминает, что это потеря времени, а на Банхофштрассе время – это, безусловно, деньги.

Затем Анна говорила:

– Я хотела бы иметь доступ к счету герра Алоиса Риттера.

Пауза, несколько ударов по клавиатуре компьютера, долгий внимательный взгляд на светящийся экран.

– Извините, но у нас нет счета на имя Алоиса Риттера.

– Вы уверены?

– Да, абсолютно.

– Благодарю вас. Извините, что мы отняли у вас ваше ценное время.

– Нисколько. Возьмите нашу карточку. Быть может, вам понадобятся наши услуги в будущем.

– Вы очень любезны.

Побывав в одиннадцати банках, они выпили кофе в маленьком ресторанчике под названием «Кафе Бриошь». Габриель начинал нервничать. Они болтались вокруг Банхофштрассе почти два часа. Их не могли не заметить.

Следующая остановка была у «Беккер и Пул», где их встретил сам герр Беккер. Он был весь накрахмаленный, и суетливый, и очень лысый. Кабинет у него был унылый и совсем голый, точно операционная. Когда он смотрел на экран своего компьютера, Габриель видел, как в протертых стеклах его очков призраками отражаются бегущие фамилии и номера.

Через минуту внимательного просмотра он оторвал взгляд от экрана и сказал:

– Номер счета, пожалуйста.

Анна по памяти произнесла:

– Двадцать пять-двенадцать-тридцать три-сто двадцать шесть.

Беккер отстучал на клавишах.

– Пароль?

Габриель почувствовал, как сжало грудь. Он поднял глаза и увидел, что герр Беккер смотрит на него поверх компьютера.

Анна слегка прочистила горло и сказала:

– Адажио.

– Прошу следовать за мной.

* * *

Маленький банкир провел их из своего кабинета в зал для просмотра с высоким потолком, стенами, обшитыми деревянными панелями, и квадратным столом с дымчатой стеклянной крышкой.

– Вам лучше уединиться тут, – сказал он. – Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее. Я принесу вам содержимое вашего счета через несколько минут.

Когда Беккер вернулся, в руках у него был металлический ящик-сейф.

– Согласно условиям хранения данного счета всякому назвавшему правильно номер счета и пароль разрешается доступ к сейфам, – сказал Беккер, опуская ящик на стол. – Все ключи у меня.

– Я поняла, – сказала Анна.

Насвистывая что-то немелодичное, Беккер достал из кармана тяжелую связку ключей и стал искать нужный ключ. Найдя его, он поднял ключ вверх, проверяя гравировку, затем вставил в замок и поднял крышку ящика. В воздухе мгновенно запахло гниющей бумагой. Беккер отошел на почтительное расстояние.