Читать книгу "Лучшая месть - Джастин Дэвис"

– Не совсем.

– Для тебя – да.

Откуда она знает, думал Сент-Джон, что мягкость и нежность сейчас больше всего болезненны для него?

Джесса продолжала тем же тоном:

– Только часть тебя ты должен охранять больше всего на свете. Но это все равно, что иметь вмятину в автомобиле, который на отличном ходу, или сквозняк в доме, который ты любишь, заметный лишь при определенном направлении ветра. Разве ты станешь выбрасывать автомобиль или сносить дом?

Сент-Джон покачал головой, не отрицая, а пытаясь прояснить поток хаотичных мыслей.

– Это все от него, – пробормотал он, едва осведомленный, что говорит вслух.

– Я знаю, что все это его вина, а не твоя, – это не новость, – сказала Джесса. – Что именно от него?

– Моя энергия. Амбиции. Все от него. Он действительно сделал меня таким, какой я есть, хоть я его и ненавидел. Без этого я…

Сент-Джон умолк. «Без этого я ничто, – думал он. – И теперь я чувствую себя… ничем».

– Без этого ты все еще ты, – возразила Джесса. – Разве ты не понимаешь, Дэм? Ты взял то, что он тебе передал, и воспользовался этим, чтобы выжить, обратив это против него. Он пытался внушить тебе, что ты бесполезен, глуп, плох и еще бог знает что. А ты доказал, что он не только не прав, но и сам бесполезен, глуп и плох.

Сент-Джон снова задрожал и, казалось, не мог унять эту дрожь. Джесса никогда не сдается, подумал он.

– Пораскинь мозгами, – настаивала она. – Ты давно превзошел его. Твой статус гораздо выше. Что такое юрист в маленьком городке в сравнении с вице-президентом по управлению «Редстоун инкорпорейтед»?

Сент-Джон никогда не думал об этом с такой точки зрения.

– Он не заслуживает твоей ненависти, Дэм. Ни единой унции твоей энергии. – Она глубоко вздохнула. – Но мы заслуживаем.

– Ты заслуживаешь…

– По-моему, я говорила тебе, какое решение ты не должен принимать.

– Джесс…

– Не должен, если не собираешься позволить ему выиграть.

Джесса была по-своему безжалостна и решительна. Она оставила бы это поле битвы с победой или не оставила бы его вовсе.

– Если ты позволишь тому, что он сделал с тобой, руководить твоей жизнью, – свирепо сказала Джесса, – значит, он выиграет, Дэм. Злой монстр добьется того, чего хотел. Он сломает тебя.

Дрожь усилилась, а внезапная слабость вынудила его опуститься на колени. В тот же момент Джесса оказалась на коленях рядом с ним, поддерживая его.

– Пожалуйста, Дэм, не позволяй ему выиграть. – Ее голос звучал напряженно.

Сент-Джон не мог говорить, и Джесса благоразумно не давила на него. Ему казалось, будто она держит его, не давая эмоциям разорвать его на части.

В тот момент, когда Сент-Джон увидел ее в золотом луче солнца, он осознал, что не может больше существовать так, как существовал последние двадцать лет. Ему предстоял более трудный выбор, чем думала Джесса. Он либо выполнит ее просьбу, либо умрет.

– Я хочу, чтобы ты подумал кое о чем, – продолжала Джесса. – Подумал о своем отце, сидящем в камере, где ему самое место, зная, что он побежден. А потом подумай о его злобной извращенной улыбке, когда он узнает, что все-таки уничтожил тебя.

Сент-Джон опять задрожал, так как образ, нарисованный Джессой, был слишком ярким, а память об этой улыбке – слишком четкой. Олден улыбался бы именно так, зная, что сын, над которым он издевался, проиграл битву.

И в этом лесу, залитом солнцем, которое поблескивало на поверхности озера, Сент-Джон понял, что не хочет умирать. Джесса была права. Если он позволит прошлому управлять собой, ублюдок выиграет. Он может покончить со всем здесь и сейчас, а не позволять ему и дальше калечить его.

«Он не заслуживает ни единой унции твоей энергии. Но мы заслуживаем».

Сент-Джон вновь содрогнулся. Был ли он глуп, осмеливаясь желать чего-то большего, чем жизнь за стенами, которую он создал для себя? И еще глупее, думая, что, возможно – только возможно, – магия «Редстоуна», которая свела воедино столько людей, поможет и ему?

Не то чтобы Сент-Джон не знал, чего хочет. Объект его желаний был рядом, давая поддержку, которую он имел в детстве, когда она была ребенком. Он хотел всего, что она может дать ему, – ее любви, тепла, нежности, смелости…

Сент-Джон понимал, чего ему недостает, – ее смелости. Смелости отказаться дать злобному извращенцу власть над ним. Смелости оставить позади прошлое. Или, по крайней мере, обнести его настолько глухой стеной, чтобы оно засохло и умерло от отсутствия внимания и корма.

Прошло много времени, прежде чем Джесса сказала:

– Я беру свои слова назад.

На мгновение спазм в животе вернулся, когда Сент-Джон подумал, что она наконец увидела свет и передумала, решив расстаться с человеком, слишком травмированным для ее солнечной доброты. Но вновь обретенные знание и вера отогнали прочь эту мысль – такие, как Джесса, не сгибаются ни при каких обстоятельствах. И следующие ее слова доказали его правоту.

– Ты должен принять другое решение.

– Какое? – Он был удивлен спокойствию своего голоса.

– Я знаю, что связана в твоем уме с плохими временами. Всегда ли я буду напоминать тебе о них? Сможешь ли ты избавиться от этого?

– Ты единственное, что я хочу сохранить из прошлого.

– Ты не сумеешь преодолеть то, что случилось с тобой. Ты можешь только научиться жить с этим. «Редстоун» стал для тебя семьей, которой у тебя никогда не было. Ты доверяешь им. Это само по себе чудо.

Так оно и было. Он не осознавал этого, пока не вернулся в Сидар.

– Я знаю, – продолжала Джесса, – что тебе понадобится время от времени приходить в какое-нибудь место вроде этого, чтобы заново строить эти стены. И я готова с этим смириться.

Сент-Джон чувствовал, как все его тело стискивает какая-то яростная сила, вызванная ее словами и невероятным пониманием. Раньше он не нуждался в том, чтобы возводить стены заново, так как никогда не был достаточно близок к кому-то, для кого это имело значение.

– Я буду с этим мириться, покуда мы сможем проводить достаточно времени в других местах, – снова заговорила Джесса. – Джош говорит, что ты работаешь слишком напряженно. Что ты никогда не спишь.

– Сон… не всегда хорош.

– Кошмары? Думаю, я знаю, как с ними справиться. – Она бросила на него взгляд, от которого его пульс участился. – Поэтому ты должен решить, хочешь ли ты меня. Хочешь ли, чтобы мы были вместе?

Сент-Джон сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться, и посмотрел в ясные и честные глаза Джессы. Глаза, в которых он мог видеть будущее, шанс на то, о чем он никогда не осмеливался мечтать. Но ее взгляд придавал ему смелость.

– Хочу больше всего на свете, – медленно произнес Сент-Джон.