Читать книгу "Рабыня страсти - Бертрис Смолл"

Из главной комнаты женской половины коридор вел в несколькосмежных комнат: просторную спальню, две спальни поменьше и в отдельную баню.Двери большой спальни тоже выходили в сад. Высокое ложе было великолепно:перьевой матрац обтянут бирюзовым шелком лучшего качества, сверху брошенороскошное покрывало, также шелковое, бирюзовое с золотым шитьем. Повсюду былиживописно разбросаны подушечки кораллового шелка и золотистые… Пол же былпокрыт несколькими маленькими ковриками. Подле двери, ведущей в садик, стоялакушетка для полуденного отдыха. Столики были искусно вырезаны из камфарногодерева, до блеска отполированы, а их изогнутые ножки кое-где покрыты позолотой.Стены отделаны были светлым мрамором, словом, комната была простенькой, новесьма изысканной.

Девушки так и стояли бы, восхищаясь элегантностью интерьера,но тут появились слуги, несущие сундуки с их поклажей. Тогда девушкинаправились в баню, но неугомонная Ома успела проследить, чтобы ее сундучоквнесли в покои, предназначенные для нее. В бане их уже ждали искусные служанки.И девушки с благодарностью предоставили себя заботе их неутомимых рук: с нихсняли одежду, усталые тела окатили вначале теплой водой, потом намылили,тщательно вымыли и сполоснули. Потом они предавались блаженному отдыху вароматной водичке бассейна, пока банщица не испросила разрешения вымыть имволосы.

— Займись сперва Омой, — лениво сказала Зейнаб. — Мне такхорошо тут… Так давно я не нежилась в воде.

Банщица сочувственно закивала и знаком подозвала Ому. Когдакаштановые волосы служанки были вымыты, женщина пригласила Зейнаб. Девушкалениво и грациозно вышла из бассейна и не спеша направилась на зов. Все рабыни,раскрыв рты от восхищения, глазели на прекрасную девушку.

— Ты самая красивая Рабыня Страсти, какая когда-либопобывала здесь, у нашего господина, — откровенно призналась банщица, колдуя наддивными косами Зейнаб. — Эй-йе! Взгляните только на эту роскошь! — ворковалаона, ополаскивая волосы соком лимона — для пущего блеска. — В жизни не видывалаподобного цвета! Да тут и золото, и серебро… Какая же ты счастливица, госпожаЗейнаб! Ты уже знаешь, кто будет твоим господином?

— Калиф… — последовал тихий ответ.

— Калиф? — в голосе банщицы звучало восхищение иблагоговейный трепет, да и у всех рабынь разом глаза округлились. — Эй-йе! Самкалиф! Ну конечно же, калиф, — продолжала женщина. — Только он и достоин такогосокровища. Да, калиф, и ничуть не меньше! По милости Аллаха, ты, госпожа,отправишься в Кордову, чтобы там стать Рабыней Страсти, украшением гарема! —Так приговаривала она, расчесывая длиннейшие пряди почти досуха, а затем доблеска натирая их шелковой тканью. Потом, обернув их вокруг головы Зейнаб изакрепив черепаховыми шпильками, удовлетворенно сказала:

— Теперь ты готова для массажа, госпожа!

На низеньком столике тотчас же расстелили хлопчатый коврик,на который и легла лицом вниз Зейнаб. Массажистка, высокого роста славянка,принялась широкими движениями растирать тело Зейнаб маслом гардении. Сильные игибкие пальцы умело массировали нежное тело, мышцы Зейнаб расслабились, иусталость мало-помалу ушла.

— У тебя чудесная кожа, госпожа, — отметила массажистка, непрекращая работы. — Она плотная, но на удивление мягкая. К тому времени, как тыотправишься к калифу, я сделаю ее еще прекраснее. Я также научу тебя кое-какимсекретам: например, как удостовериться, что массажистка в калифском гаремезаботится о тебе как должно и не имеет задних мыслей. Любимые наложницы вгаремах частенько подкупают рабынь, чтобы те помогли им низложить соперниц, а такжечтобы холили и лелеяли их самих наилучшим образом. Ты не должна пасть жертвойподобного злодейства. Такого не должно случиться с тобой. — Она приняласьпоколачивать тело Зейнаб ребрами обеих ладоней:

— Этот прием вызывает прилив крови к поверхности кожи, чтовесьма полезно, госпожа. А теперь перевернись.

Рабыня хорошенько промассировала плечи и шею Зейнаб, ееудивительные руки, словно по волшебству, находили болезненные точки и приносилимгновенное облегчение. Она не упустила ничего, даже каждый пальчик на ногахмассировала отдельно. И вот Зейнаб настолько разнежилась, что, казалось,вот-вот уснет прямо на массажном столике. И лишь голос банщицы заставил девушкуочнуться.

— Теперь пойди и отдохни хорошенько, госпожа. Служанкипроводят тебя в спальню. Служить такой красавице — одно удовольствие, моягурия! — она почтительно отвесила девушке поясной поклон.

Зейнаб искренне поблагодарила всех, похвалив за искусность ирасторопность. Затем спросила;

— А где же чистый кафтан?

— В этом нет надобности, — сказала банщица. — Ты ведь идешьв постельку, госпожа, подремать… А никого, кроме нас, на женской половине нет.Твоей Оме придется как следует заняться твоими нарядами, наверняка они порядкомизмялись, лежа в сундуке во время плавания.

— А вдруг войдет Мустафа? — занервничала Зейнаб. Рабынипереглянулись и захихикали, прикрывая рты ладошками, но банщица строговзглянула на них, и девушки тотчас умолкли.

— Но, госпожа, ведь Мустафа — евнух! Мы можем бегать нагишомпрямо у него перед носом — а ему и дела нет!

Зейнаб глубоко вздохнула… «Не стесняйся спрашивать» — ведьтак советовал Карим? Надо решиться.

— Я не знаю, что значит «евнух», — честно сказала онабанщице. — В моей родной стране нет подобных созданий — по крайней мере,насколько мне известно… Прошу, просвети меня!

Рабыни выглядели озадаченными, в отличие от многоопытнойбанщицы. Та прекрасно понимала, что девушка — чужестранка, да к тому же и северянка…

— Евнух, госпожа, это кастрированный мужчина. У него удаленыяички. В отличие от нормального мужчины он не может иметь детей и не желаетженщины. Операцию эту делают мальчикам или юношам в нежном возрасте. Некоторыеврачи удаляют также и член, и тогда бедняге приходится до конца дней своихмочиться через обрубок… Но чаще всего удаляют лишь яички, — с готовностьюобъясняла женщина. — Твоя нагота не произведет на Мустафу ровным счетомникакого впечатления. Твоя же красота для него — словно прелесть какой-нибудьизысканной вазы или белой нефритовой статуэтки, не более.

— Благодарю тебя, — сказала Зейнаб. — Мне многому ещепредстоит научиться, многое узнать… — И, сопровождаемая Омой, удалилась вспальню, где ничком легла на ложе и сладко задремала.

— Она далеко пойдет! — предсказала банщица.

— Потому что так красива? — спросила младшая из рабынь.

— Отчасти, — отвечала банщица. — Но в основном потому, чтоона мудра, добра и столь прекрасно воспитана, что не стесняется поблагодаритьнас, низкорожденных. Она не напыщенна, подобно многим в ее положении. Все это всоединении со столь изысканной красотой выделит ее из прочих наложниц и покоритсердце калифа. А наш господин Абд-аль-Рахман, как говорят, большой знаток! Какпить дать, он полюбит Зейнаб! Эй-й-й-йе! Что за блестящее будущее у этой РабыниСтрасти! Воистину это будет шедевр нашего господина Карима!