Читать книгу "Эпидемия - Дмитрий Сафонов"

– Ну, а мы, – Валерий Алексеевич взял рацию, – немного прогуляемся. Пойдемте, Игорь Константинович.

Кашинцев сунул руки в карманы, зачем-то ссутулился и пошел следом за куратором. Он поймал себя на мысли, что, возможно, выглядит не слишком естественно, хотя ему и казалось, что так он привлекает меньше внимания.

– Расслабьтесь, – услышал он голос своего спутника. – Не думайте о том, куда и зачем мы идем; все ваши мысли написаны на вашем лице крупными четкими буквами.

– Что же делать?

– Попробуйте что-нибудь вспомнить. Например, число «Пи» до семнадцатого знака или сколько стоила водка в девяносто втором году. И главное – не смотрите никому в глаза. Под ноги тоже не надо.

Валерий Алексеевич, казалось, вовсе не замечал, что происходит вокруг; занятый тем, чтобы не наступать в лужи, попадавшиеся им на пути. Они вошли в непримечательный московский дворик. На углу, за невысокой кирпичной оградой, – два зеленых мусорных бака; в центре – карусель, качели и лестницы, сваренные из труб.

Внезапно Валерий Алексеевич свернул к ближайшему подъезду. Перед железной дверью ненадолго задержался: три кнопки блестели чуть больше остальных. Набрав нужную комбинацию, он и шагнул в темноту подъезда. Кашинцев – за ним.

– Мы идем к его жене? – громким шепотом спросил он, едва дверь закрылась за ними.

– Да нет же, – ответил куратор. – Мы занимаем позицию. Дом Гарина – напротив. А группа наружного наблюдения – в темно-синих «Жигулях» «девяносто девятой» модели. Вы обратили внимание: стекла изнутри запотели, а водительское – приоткрыто? Там они и сидят.

Они поднялись на лестничную площадку между вторым и третьим этажами.

– Не подходите к окну, – велел куратор. – Можете присесть на лестницу.

Он достал рацию и поставил ее на подоконник. Сначала не было слышно ничего, кроме треска. Валерий Алексеевич щелкнул какими-то рычажками, и треск немного поменял тембр. Потом – еще и еще.

– Думаю, этот канал, – произнес куратор. – Он сейчас свободен. Будем ждать.

– Валерий Алексеевич, – Кашинцев не мог отделаться от ощущения, что все это – хорошо отрепетированный трюк. Все оказалось так просто, но он бы, например, ни за что не заметил, что у какой-то машины, стоящей в пятидесяти метрах от них, запотели стекла. Да он бы и не посмотрел на нее! Более того, Кашинцев был уверен, что и куратор даже не обернулся в ту сторону.

– Как вы догадались, что группа наружного наблюдения – в «девяносто девятой»?

Валерий Алексеевич пожал плечами.

– Стереотипный выбор позиции для наблюдения. Учитывая то, что объект не обладает профессиональной подготовкой… Я бы и сам туда встал. Я же семь лет проработал «в поле», не забывайте.

– А теперь?

– А теперь моя работа – возиться с безумными гениями от микробиологии и ловить вирусы, летающие по Москве…

Куратор помрачнел. Кашинцев понял, что продолжения не будет.

Валерий Алексеевич достал мобильный и несколько секунд колебался, словно раздумывал, стоит ли звонить. Решил, что не стоит, и отключил аппарат.

Когда с кофе было покончено, Гарин затушил окурок в пепельнице и поднялся с дивана.

– Ладно. Пора!

– Тебя просто так не выпустят, – сказал Козлов. – Распоряжение главврача – никого с территории больницы не выпускать!

– Вернусь тем же путем, только в обратном порядке, – ответил Гарин. – Это не проблема.

– Как знаешь. А то действительно – давай пристрою вас в отделении.

Гарин задумался. Это было чертовски соблазнительно – спрятаться, забиться в уютную норку и ждать, когда все закончится. Но его почему-то не покидало ощущение, что с минуты на минуту за ними придут, и ему едва ли удастся повторить свой коронный трюк – прыжок из окна. Все-таки, четвертый этаж – это не второй. «К тому же, – невесело усмехнулся он, – я не посмотрел, есть ли здесь бельевой люк. Не во всяких кустиках стоит по роялю».

– Нет, я пойду.

– Я с тобой, – сказала Алена.

– А вот ты как раз могла бы остаться, – возразил Гарин.

– Я не хочу оставаться одна! – заявила Алена.

– Ох! – притворно вздохнул Козлов, обращаясь в пустоту. – Молоденькие девушки на меня уже не реагируют. Мое место – на скамейке запасных.

– Ты выступаешь в другом виде программы, – успокоил его Гарин, показывая на полупустую бутылку. – И тоже добиваешься определенных успехов.

– Спасибо, друг! – Козлов поднялся с кресла и подошел к шкафу. Он открыл створки и принялся копаться, пытаясь что-то найти. – Хочу в память о нашей незабываемой встрече вручить вам скромный подарок.

Он вытащил моток капроновой бечевки и протянул Гарину.

Тот напрягся, отказываясь воспринимать это как намек.

– Сейчас ты скажешь что-нибудь про мыло? Учти, это очень несмешная шутка.

– Да какая шутка? – Алексей раскинул руки, отмеряя длину, затем еще раз. Он взял ножницы и отрезал получившийся кусок. – В городе – эпидемия, ты забыл? А радиус действия этого ЧИПа – 5 метров. Тебе-то что – сунул в карман и пошел. А барышня может заболеть.

– И что ты предлагаешь?

Козлов пожал плечами:

– Обвяжитесь веревкой. Здесь будет метра четыре, так что… Не потеряетесь.

– Спасибо, – Гарин смотал кусок бечевки и сунул в карман. – Что-нибудь еще?

– Хм… Удачи!

Гарин еще раз взглянул на Алену.

«Может, останешься?»

«Нет!» Она покачала головой.

Такой диалог взглядов.

Гарин дважды повернул ключ в замке и открыл дверь ординаторской.

В коридоре было пусто. Откуда-то издалека доносились медленные шаркающие шаги, но того, кто производил этот шум, не было видно.

На площадке перед лифтами тоже никого не было.

Гарин обернулся и пожал Козлову руку.

– Пока…

– Пока… Ты это… – Алексей напрасно попытался выдавить из себя на прощанье очередную шутку. – В общем, сам знаешь…

– И даже если не знаю – теперь это не имеет значения, – сказал Гарин.

– В морг, – бросил Гарин охраннику, сидевшему внизу и, не дожидаясь ответа, быстро прошел мимо.

Они добежали до двухэтажного домика из красного кирпича, завернули за угол и перелезли через забор. Там они скинули халаты, и Гарин наспех засыпал их мокрой опавшей листвой.

– Здесь недалеко до Савеловского, – бросил он на ходу…

Полковник Башкирцев прошел коридор первого этажа до конца и поднялся по лестнице. На втором все было немного по-другому: стены отделаны дубовыми панелями, под ногами – красная ковровая дорожка.

Чем ближе он подходил к кабинету председателя, тем сильнее росло его беспокойство, но не потому, что Башкирцев боялся встречи с самим. Он опасался другого – что за те минуты, которые он отсутствует, в Центре появится новая информация. И полковник не сомневался, что эта информация будет неутешительной. А может быть, попросту кошмарной.