Читать книгу "Алхимия убийства - Кэрол Макклири"

Голова идет кругом, как я представлю последствия, описанные доктором Пастером. Во Франции живут около сорока миллионов человек, в Соединенных Штатах — шестьдесят миллионов. Только в этих двух странах более тридцати миллионов могут умереть от Великой чумы, не говоря уже о десятках миллионов в Европе и других частях мира.

— Жюль, я что-то не совсем понимаю. Мы приходили к Пастеру, чтобы разузнать про микроб, что он может делать и насколько быстро может убить человека. Безусловно, информация, полученная нами, ужасающая. Но какое это имеет отношение к злодеяниям, совершаемым убийцей?

Я подозревала, что доктор Блюм проводит какие-то чудовищные опыты в своей лаборатории, но при чем здесь смерть миллионов людей?

— Из того, что вы мне рассказали, он дьявол, связанный с наукой, хотя это не та связь, которую имеют такие люди, как Пастер. Я подозреваю, что он ставит опыты над своими жертвами. Возможно, они для него — подопытные крысы.

— Люди как подопытные крысы? Это ужасно. Но тогда становится понятной его маниакальная страсть резать свои жертвы. Но зачем?

Жюль пожимает плечами.

— Он проводит безумные опыты над женщинами, удовлетворяя свои сексуальные извращения и анормальные научные амбиции.

— Бог мой, это звучит вполне правдоподобно. Но он в самом деле ненормальный. Люди не подопытные животные.

— Вне всякого сомнения, человек, режущий женщин, — безумен. Но ненормальная психика может быть мощной движущей силой. Мы должны установить, что руководит им. Его безумие не означает, что в его действиях отсутствует некий смысл. То, что для нас может казаться абсурдным и извращенным безумством, для безумца является логичным и разумным.

— Я гонялась за помешанным с навязчивой идеей кромсать женщин. Но то, что женщины для него — подопытные животные, еще более омерзительно.

— Вспомните, где вы впервые столкнулись с ним. В хибаре, оборудованной под лабораторию, в психиатрической больнице, где никому не было дела до того, что женщины пропадают.

— Да, доктор Блюм сказал Джозефине, что ему нужна ее помощь в осуществлении одного проекта. Я подумала, что это какая-то уловка, а это оказалась совершенно безумная затея.

— Нет причины, по которой ученый, если он таковым является, не может быть безумным, как любой другой сумасшедший. Вы можете представить, чтобы зло причинил человек с талантом ученого, обратившийся к алхимии и темным сторонам науки? Интеллект дается не для того, чтобы творить только добро. Некоторые великие правители прошлого, которые вершили судьбами миллионов людей или покоряли империи, были безумцами. Иван Грозный, Борджиа, Чингисхан, Аттила, Ричард III, Генрих VIII — все они были кровожадными убийцами. Ученые, такие как Пастер, спасли тысячи жизней. Кто знает, какое зло может причинить безумный гений? В стакане сточной воды больше жестоких убийц, чем воинов в полчищах Чингисхана. Дайте им волю, и они станут невидимой армией завоевателей.

— Жюль, мы охотимся за человеком, ходящим на двух ногах, а не за невидимой армией микробов. Кроме того, я приехала в Париж, чтобы найти убийцу, а не спасать мир. — Но даже когда я произношу эти слова, в уме проносятся заголовки: «НЕЛЛИ БЛАЙ СПАСАЕТ МИР».

Спасти мир — это совсем неплохо. Вот было бы здорово написать об этом!

35

Жюль и я направляемся в разные стороны. Он едет обедать со своим доктором и более подробно обсудить вспышку болезни. Сначала я чувствую себя уязвленной, поскольку меня не пригласили на обед, но потом признаю, что это даже очень кстати. Я еще не довела до конца свои интриги.

Подъехав на фиакре к больнице Пигаль, я даю кучеру добавочные чаевые, чтобы он пошел и спросил у дежурного, когда доктор Дюбуа уходит с работы. Как выяснилось, в шесть часов. Поскольку ждать нужно час, я отпускаю фиакр, поблагодарив кучера, и решаю пройтись, чтобы истратить нервную энергию и освежить голову.

Вернувшись обратно, я жду в кафе-баре напротив больницы, где за стойкой можно выпить чашку кофе с молоком. Когда, попивая кофе, я пытаюсь мысленно собрать по кусочкам рассуждения Жюля об убийце и то, что мы узнали о микробе-убийце, замечаю высокого мужчину крупного телосложения, выходящего из больницы. Я чуть не проливаю свой кофе. Судя по росту и фигуре, это тот, кто поджидал меня накануне вечером у дома, где расположен мой чердак. Я почти уверена.

В Париже не может быть двойников с такой внешностью. На нем черная, ниспадающая свободными складками накидка и шляпа, которую едва ли стал бы носить мушкетер. Из-за пурпурной бархатной ленты торчит огромное перо золотого орла.

Я опять не могу разглядеть лица.

Он поворачивает направо и идет по улице. Сгорая от любопытства, желая узнать, кто он и куда держит путь, я выхожу из кафе и следую за ним. Я не прошла и десятка шагов, как он входит в здание. Стараясь не отстать, я тоже вхожу в здание, — там находится какое-то учреждение и аптека на первом этаже.

Этот тип как сквозь землю провалился.

Я спрашиваю у аптекаря:

— Сюда не заходил высокий, очень крупный мужчина в черной накидке?

Аптекарь кивком показывает на дверь:

— Он вошел в учреждение.

Дверь ведет в вестибюль, где кроме лестницы, поднимающейся на верхние этажи с рабочими комнатами, есть еще одна дверь, как я предполагаю, выходящая на другую сторону здания. Я начинаю подниматься по ступеням, но останавливаюсь. Что мне делать дальше? Не могу же я ходить из комнаты в комнату и спрашивать, видел ли кто здоровенного мужчину в черной накидке и немыслимой шляпе.

Я смотрю, который час. Доктор Дюбуа вот-вот выйдет из больницы. Я упущу его, если продолжу эту охоту. Я возвращаюсь в кафе и жду в баре, заказав еще чашку кофе с молоком и наблюдая за входом в больницу. Но этот верзила не выходит у меня из головы. Может ли он каким-то образом быть связан с доктором Дюбуа?

В начале седьмого доктор Дюбуа появляется из больницы и идет по бульвару. Я следую за ним на некотором расстоянии. Я удивлена, куда он меня ведет — в цирк.

Цирк Фернандо, самый знаменитый в мире, находится недалеко от «Мулен Руж». Он помещается в деревянном строении, похожем на огромный цирк-шапито. Я несколько раз проходила мимо этого здания во время своих монмартрских приключений, но у меня не было времени купить билет и насладиться зрелищем, считающимся самым замечательным в мире.

Он не покупает билет, а подходит к большой группе людей, собравшейся у воздушного шара. Шар привязан рядом с главным шатром. В подвесной корзине могут поместиться четыре человека. Я знаю, что такое аэростат и воздушный шар, потому что однажды уже летала во время ярмарки в Питсбурге, вскоре после того как стала работать репортером в газете.

Мы поднялись на высоту с километр, ветром нас отнесло на несколько миль от города, и мы приземлились на кукурузном поле. Корзину раскачивало, и я очень боялась, но никогда не забуду захватывающих впечатлений. Я была уверена, что мой редактор похвалит меня за смелый поступок, но он с раздражением сказал, что это не женское занятие. Терпеть не могу, когда так говорят. Небось это придумал мужчина, который не хотел, чтобы женщина брала его игрушки.