Читать книгу "Страшный зверь - Фридрих Незнанский"

Но когда он уже вышел на лестничную площадку, Валя, провожавшая его, вдруг почему-то смутилась, как невинная девушка, потом невольная улыбка тронула ее губы, и она протянула Турецкому два ключа на колечке.

— Это — запасные, от двери. Катюшка оставила, когда улетала. На всякий случай, Саша, ладно?

Что означало «ладно», было понятно. Это уже не просто вежливое приглашение на чай. Она ему вручила и определенные права на себя, надеясь, что он ими обязательно воспользуется. А почему? «А потому, Турецкий, — мысленно объяснил он себе, — что у нее теперь, кроме тебя, никого нет, и ты абсолютно ничем не рискуешь, неожиданно и без приглашения явившись к ней в любое время дня и ночи. Вот так, Александр Борисович. Представляешь, какое тебе оказано доверие, и какая на тебя ложится ответственность, черт возьми!»…

— Где был? — спросил Меркулов, когда Турецкий с сумкой через плечо появился в его кабинете, бодрый и раскрасневшийся от свежего январского морозца. — Все помогаешь семьям приятелей?

«Наглеет? — отметил Александр Борисович. — Нет, это он так свою неловкость микширует…»

— Да, Костя, да. Все помогаю, понимаешь ли, и словом, и делом семье вашего, кстати говоря, погибшего при исполнении служебных обязанностей сотрудника, которому вы так и не удосужились элементарной материальной помощи даже на похороны оказать. На бандитские деньги хоронили, чтоб вам стыдно было. Еще вопросы есть?

— Да не злись, не злись, — миролюбиво ответил уязвленный таки Меркулов. — Сказал же: окажем. А кому оказывать-то, если никого из семьи Германа не было в Москве? И что помог, — молодец, Саня, я разве в тебе сомневаюсь?.. Так где сам-то был? Я позвонил, а Ирина…

— Ну да, тебе ж неизвестен номер моего мобильника. Давай и я теперь буду по каждому поводу Леле твоей названивать.

— Мог бы просто предупредить… Я ж не знал… Ладно, доставил семью домой, и хорошо. А что, разве имелась опасность?

— Ты же не видел вчерашней вечерней передачи в телевизионных новостях из Краснополя. И полного интервью господина Краева, тем более, не слышал. Я попросил Диму Ушакова, шефа новостей, прислать тебе кассету с полной записью. А нашу беседу с Краевым дам потом послушать, картинка и прояснится. Поэтому говорить сейчас о каких-то частностях просто бессмысленно, цитировать надо точно, чтобы составилось полное впечатление. Ну, подождем реакции. А что она будет, мягко выражаясь, антигуманной, могу дать голову на отсечение. Страшный зверь, как этого типа там зовут, пощады не знает. Перед отлетом, предупредив, между прочим, меня заранее, он подбросил парочку трупов своих исполнителей, которые оказались ему больше не нужны. А мы, мол, по факту обнаружения мертвых киллеров вынуждены будем сами прекратить дальнейшие расследования. Вот так, Костя, в наших провинциях работают: спокойно и гласно, никого и ничего не боясь. А по поводу Валентины он мне очень подробно и доходчиво рассказал, что с нею сделает братва, если я немедленно не увезу ее в Москву и сам не отчалю.

— М-да… Ну, а реальный материал-то хоть имеется?

— Есть кое-что, но придется крепко еще попахать у коллег по наркотикам.

— А они-то причем?

— Там должны быть концы, Костя. Если они пойдут нам навстречу, в чем я все-таки имею основания сомневаться. Но — посмотрим… Ребятки наши остались, но ненадолго, основные материалы привезут они. А еще я думаю, что Краев теперь сорвется с резьбы. Поэтому безопасность Вали и ее матери надо обеспечить нам. Отправить бы их ненадолго куда-нибудь, в хорошее место, как в добрые старые времена. Как Славка Грязнов в свое время умел это делать…

— М-да, Вячеслав… У него связи были…

— Ну да, у тебя их нет, чин не тот.

— А то! Сравнил: начальник МУРа и чиновник от прокуратуры… Что от него слышно? Не собирается возвращаться?

— Молчит… Связи — связями, но ты-то подумай, что будет, если братва доберется до вдовы, чтобы развлечься, как рассказывал мне Краев, и отомстить, таким образом, почему-то частному сыщику Турецкому.

— Так ты ж сам около нее, — усмехнулся, не удержавшись от иронии, Костя.

— Не возражал бы, если бы объяснения с Иркой ты взял на себя… Мы вчера поздно прилетели, пока довез их, пока то да се… Надо было, конечно, позвонить, но что бы я ей сказал? Что срочно вывез из города от грозившей им смертельной опасности двух женщин — старую и молодую, и остаюсь на ночь у них, так, что ли? Кстати, а предупредить, что я уже здесь, все равно нужно…

И, не обращая внимания на скептический взгляд Меркулова, он позвонил домой. Ирина удивилась:

— Прилетел?.. А тебе еще вчера Костя звонил, разыскивал. У тебя телефон был отключен?

— Нет, просто я иногда не имею возможности отвечать, но кто мне звонит, знаю. А, кстати, мой закрытый мобильник всегда включен. Это вы о нем забываете. А про Костю уже знаю, из его кабинета звоню, — Турецкий выразительно поглядел на Меркулова, и тот смутился, наконец. — Скоро приеду домой, договорюсь только о дальнейших действиях. Устал, Ирка, и соскучился…

— Неужели? — словно бы удивилась супруга и мягко засмеялась. — Ладно уж, приезжай, куда тебя денешь, как-никак свой босяк. Ох, Шурка, ничто тебя, наверное, не исправит! Никакие героические раны…

В голосе жены появилась теплота, и Турецкий воспрянул духом: по первости пронесло. Но вдруг подумал, что Ирке-то, в его положении, тоже ведь нужна временная охрана, а на два дома он просто не разорвется уже, чай не мальчишка. И мгновенно родилась идея — чудовищная по форме, но кристально чистая по своей задумке. Он взглянул на Костю, предполагая, какова будет его реакция, и сказал в трубку:

— Слушай, Ир, пока я еду, подумай, пожалуйста, вот о чем. Я тут разворошил такое жуткое осиное гнездо, что придется какое-то время опасаться крупных неприятностей, пока ситуация не успокоится, не войдет в норму. Так вот, ты не могла бы на это время — неделю-две, думаю, не больше, — отъехать из Москвы, скажем, к тетке в Ригу. Ну, хотя бы на новогодние праздники и зимние каникулы. И была бы вдвойне молодчиной, если бы захватила с собой Валю Ванюшину с ее матерью. Та же история: им позарез надо исчезнуть отсюда, если их сейчас не защитить, бандиты достанут их, понимаешь? Меня уже поставили в известность, что с ними сделают. Поэтому мы и удрали, поменяв билеты на самолет, Филя со Щербаком помогали. А я бы спокойно занимался тем временем главным убийцей…

— Ничего себе! — вырвалось у Ирины. — И как ты это себе представляешь?

— Очень просто, — ответил Турецкий, наблюдая, как у Кости выпучились глаза от несусветной его наглости, — куплю вам билеты, посажу в поезд, и вы уедите. Или на самолет. А потом позвоните. Если у тетки сложности, помоги Ванюшиным снять какое-нибудь частное жилье. Валентину ты прекрасно помнишь, а мама у нее вполне нормальная пожилая женщина. Мне пришлось самому, помимо следственных действий, заниматься еще и похоронами Герки, никто ж из его коллег так и не озаботился, — это он кинул в адрес Меркулова в ответ на его взгляд. — Так что подумай, я тебя очень прошу. Я и сам догадываюсь, да и Костя, вижу, тоже понимает, что месть нашего садиста может оказаться весьма изощренной, тем более что я вчера успел еще и взорвать над его башкой приличную бомбу. Но он наверняка уже опомнился. Мстить он будет, в первую очередь, мне. А мои слабые места — это ты, ну, и еще теперь Геркина семья, поскольку пришлось заниматься их проблемами. Поэтому вам и надо убираться из Москвы срочно. Чтоб развязать мне руки. Не исключаю, что мне вскоре еще придется вернуться в то осиное гнездо.