Читать книгу "И никого не стало… - Кирилл Казанцев"

На последней ступени остался кровяной сгусток, Никита предусмотрительно его обогнул и ринулся наверх, перепрыгивая через ступени. Товарищи едва поспевали за ним.

– Подожди, Никитушка, не гони… – задыхалась Ксения. – Этот тип опасен, он хорошо подготовлен. Если выскочит внезапно, отберет пистолет, нам будет полный звездец.

– Давай-ка лучше я пойду вперед, – бурчал Андрей, наступая на пятки. – Меня он не свернет с пути праведного.

Нет, не мог Никита доверить товарищу столь ответственное дело. Качаясь маятником, он выпрыгнул с лестничной площадки в коридор. Шагнул – и, не сдержавшись, выругался сквозь зубы. Дверь в «номера», облюбованные Волостным, была распахнута настежь, и все, что находилось в районе порога, прекрасным образом освещалось. Извернувшись, под дверью лежал человек. Нижняя часть туловища находилась в коридоре, верхняя – в комнате. Все вокруг, включая одежду, было залито кровью. Ноги подрагивали, он судорожно подтягивал их под живот. И этот, слава богу, был жив! Никита перепрыгнул через порог, склонился над пострадавшим. Как бы ни был этот тип обучен и подготовлен, а физической угрозы он уже не представлял. Мужчина зажимал обеими руками левый глаз, который был сильно изуродован. Вероятно, рана поддавалась лечению, имелись шансы на восстановление зрения, но в данный момент все это выглядело ужасно. Висок и левая сторона лица превратились в кровавый сгусток, кожа ободрана до кости, а сам глаз упокоился под набухшим синяком. Волостного рвало кровью. Никита подтащил его к кровати, усадил. В единственном глазу мелькнуло что-то осмысленное. Игорь Константинович уперся о кровать, чтобы не упасть, угрюмо смотрел на человека, который явился не за тем, чтобы его убить.

– Вы в порядке? – спросил Никита.

– Я сейчас умру… – признался Волостной, хмуро взирая на пистолет у смотрителя особняка. – Твою-то мать… – еле выговорил он, переводя взгляд на Ксюшу, а с нее – на Андрея. – Так это все-таки вы затеяли… А ведь я, идиот, вам поверил…

– Мы умеем врать практически профессионально, – похвастался Никита. – Но не вздумайте обвинять нас в каких-то там убийствах, Игорь Константинович. Чего не было, того не было. И вам об этом, кстати, известно.

– Ничего мне не известно! – Кинуть на находящихся в комнате людей придирчивый взгляд в столь плачевном состоянии не получалось, Волостной расслабился, покосился выжившим глазом на новое лицо: – А это что за перец?

– Строительно-монтажное управление номер девять, – незамысловато пошутил Андрей. – Не заостряйте внимание, любезный.

– У нас всего один вопрос, Игорь Константинович, – вкрадчиво сказал Никита. – Полагаю, вы не сами себя приложили? И вряд ли это сделал Генрих Павлович, поскольку в тот момент, когда вы сталкивали его с лестницы, ваш глаз был на месте.

– Не понимаю, о чем вы… – У Волостного обострились скулы, задергался кадык.

– Возможно, это сделал прокурор Головач или, что совсем уж маловероятно, Валентина Максимовна, она же судья… – Он внимательно наблюдал за лицом следователя.

– К черту прокурора и его подстилку… – Здоровый глаз налился кровью, а больной начал судорожную борьбу за прорыв через мясистый синяк. – Это Кашкалда, сука партийная… Ольга Дмитриевна, чтоб она сдохла… Я встал, ненадолго отлучился из комнаты… – Он замялся.

– Чтобы сбросить с лестницы Генриха Павловича, который вышел из своей комнаты, и вы это услышали, – подсказал Никита. – Потом зачем-то вернулись – полагаю, чтобы забрать свой кий, это верное оружие.

– Да пошли вы… – Здоровый глаз задергался, а из больного полилась кровь. – Она ударила меня кием. Ловкая, стерва… Я вышел в коридор, а она стояла напротив двери, ждала… Только и успел немного отклониться, а то совсем бы без глаза остался – как даст, зараза… Это ведьма… черт возьми… страшная ведьма, я никогда ее такой не видел… – Обычно невозмутимый, способный к самоконтролю человек не мог себя сдерживать. – Вы бы видели эти глаза… Она меня просто вырубила одним ударом. Удивляюсь, почему не добила. Сама, наверное, испугалась…

– Какие жестокие здесь проводятся игры, – вполголоса прокомментировала Ксюша. – Те, кому не посчастливилось умереть, превращаются в животных, одержимых идеей уничтожения друг друга.

– Нельзя сказать, что мы вам сочувствуем, Игорь Константинович, – сухо улыбнулся Никита, – но понимаем, что вы чувствуете. Ваша обидчица испугалась и убежала. Ну, что ж, будем ловить. А вам бы я посоветовал остановить кровотечение, собраться с духом и спуститься в гостиную. И постарайтесь сделать так, чтобы мы не бегали по дому и не искали вас. Добро пожаловать в мышеловку, Игорь Константинович!

Волостной злобно смотрел им вслед, пока эти трое не захлопнули дверь. Очередная знаменательная встреча состоялась на боковой лестнице правого крыла, когда они спускались по одному и Андрей, идущий в авангарде, сварливо бурчал:

– Ну и порядочки в этом вертепе, все какие-то нервные, озабоченные… Сколько человек осталось в доме, Никита?

– Трое.

– И кто убийца?

– Один из них.

– Да ёрш твою медь, Эркюль Пуаро! – разозлился подельник. – А вдруг тебя прикончат с минуты на минуту? И что нам тогда прикажешь, все заново тут расследовать?

– Я убью тебя за такие слова… – зашипела Ксюша. – Ты хоть думай, что несешь.

И тут перед носом Андрея промелькнула хвостатая комета. Он преобразился в настигающего добычу охотника. Засверкали глаза, он рванулся, как кенийский спринтер, помчался вниз, перескакивая через ступени, а та дикая обезьяна, за которой он гнался, уже юрко вписалась в поворот, шмыгнула в коридор. Не ожидая коварства, он с воплем «Врешь, не уйдешь!» сиганул с последней ступени, перемахнул через проем, но тут на пути у него выросла изящная женская ножка, и здоровенный мужик, запнувшись, покатился по полу, врезался в косяк, у которого смыкались две перпендикулярные стены, и завертелся на пятой точке, схватившись за поврежденную ногу. Тоскливый вой огласил сумрачные переходы первого этажа. «Ну, точно мегера!» – изумился Никита. Он летел за Андреем, запоздало бросился в сторону, чтобы не споткнуться о сексуальный фрагмент женского тела, врезался плечом в косяк, и такая боль обуяла, что сознание померкло на несколько мгновений. «Вот так обула», – успел он огорченно подумать…

А когда оправился от боли и вошел в коридор, две разъяренные дьяволицы уже исполняли экзотический боевой танец. Ксюша шипела, проделывая замысловатые пассы растопыренными ладонями, словно пантомим перед воображаемой стеклянной стеной. На Ольгу Дмитриевну было страшно смотреть. Растрепанная, исступленная фурия с неистово горящими глазами, перекошенным ртом, бледная, как призрак, просидевший в подземелье три столетия. Никита не верил своим глазам. Уж он бы биться с такой бестией не стал! Проще пристрелить! И тут эти две прекрасные амазонки с ревом бросились друг на друга. Ольга Дмитриевна растопырила пальцы, чтобы впиться когтями в лицо соперницы, но обе руки вдруг встретили неожиданный блок, и маленький кулачок с разворотом вонзился в плоский живот. Ольга Дмитриевна икнула, Ксюша технически грамотно вывернула ей правую руку, схватила за волосы и что есть мочи треснула лбом о стену! И сразу же пропали безумство и неистовство. Ольга Дмитриевна картинно застонала, уронила голову и стала плавно оседать на пол. На лбу расплывался роскошный синяк.