Читать книгу "Клиника измены. Семейная кухня эпохи кризиса - Мария Воронова"

Казалось бы, муж должен это понимать и не отравлять удовольствие, которое она доставляет себе так редко…

«Интересно, а я хоть немножечко ему нравилась? – гадала Марина, вспоминая свою скоропалительную свадьбу. – Или он женился только из-за квартиры? Но тогда я этот вариант даже в голову не брала. Была уверена, что Жорка – книжный червь, фанатский ученый, вроде Паганеля у Жюля Верна, а раз так, то он просто не способен к корыстным действиям. Что мысль о женитьбе по расчету физически не способна зародиться в его голове. Я думала, он проникся, что я так преданно за ним ухаживала, а на самом деле… Одинокая девчонка при квартире, все настолько очевидно, что даже его великий ум сработал вполне адекватно».

Она посмотрела на часы – время идти за ребенком в спортшколу. Школа располагалась в десяти минутах ходьбы от дома, Славик прекрасно добирался и сам, но Марине не хотелось признавать, что сын вырос и теперь гораздо меньше нуждается в ее опеке.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, по дороге она продумывала заметку для «Семейной кухни».

Итак, вы в магазине. Игнорируйте прилавки с полуфабрикатами и колбасой – никаких сосисок и пельменей! При кажущейся дешевизне они пробьют в вашем бюджете такую же дыру, как в слизистой вашего желудка.

То же самое – разные сырки, творожки и йогуртики. Казалось бы, десять, ну пятнадцать рублей, большое дело! Но одним йогуртом сыт не будешь. Покупать их ради полезных бактерий? Но все полезные бактерии содержатся в обычной, приготовленной из настоящего молока простокваше. А выжить в том, из чего готовят йогурты, да еще запакованными в пластик, могут только чрезвычайно стойкие мутанты. Кстати, о пластиковой упаковке. Помните: вы платите за каждую ванночку, выкидываемую вами в мусорное ведро!

Глава вторая

Царев терпеть не мог пьянки с сослуживцами. К счастью, на кафедре фармакологии работали в основном интеллигентные дамы средних лет, фантазия которых не простиралась дальше шампанского с тортом.

Другое дело – Спирин. Его дружный коллектив гулял часто, со вкусом и размахом. Георгий Иванович был зван на каждую вечеринку – Спирин думал, что Царев обидится, если его не пригласят, а тот, в свою очередь, боялся обидеть коллегу отказом.

Каждая вечеринка начиналась пафосной речью босса: «Мы избрали себе самого страшного врага – смерть!..» Георгий Иванович, уважавший Спирина, но не выносивший надрыва, из-за этих речей не мог относиться к нему с полным доверием.

После первого тоста Царев всегда незаметно уходил, вот и сегодня уже поднялся, но вдруг увидел Лену и передумал.

Праздновали дни рождения сразу нескольких сотрудников, поэтому собрались не в клинике, а арендовали небольшой зал в кафе напротив. Это дороже, зато можно расслабиться, не опасаясь возмущения больных.

Когда включили музыку, Лена с вежливой улыбкой выскользнула за дверь. Георгий нашел свою куртку и поспешил за ней.

– Лена! – Его голос гулко резонировал в пустом холле. – Вы уже уходите?

– Да. Сейчас начнутся танцы. Скучно.

– Я провожу вас?

– Ну что вы, время еще детское. Думаю, моей безопасности ничто не угрожает.

– И все-таки…

Она засмеялась, и Георгий завороженно уставился на ямочки на ее щеках.

Они вышли на улицу и зашагали к автобусной остановке, лавируя между лужами.

Лена жила в двух остановках от больницы, и Георгий расстроился, что они приехали так быстро. Он очень давно не провожал девушек…

– Может быть, зайдете на чашечку кофе?

Услышав эти слова, он обомлел. Ах, зачем она подвергает его такому искушению?

– Но это, наверное, неудобно, – промямлил он.

– Перестаньте! – Она засмеялась и потянула его за рукав.

– Я так счастлив… Лена, мне никогда не было так хорошо, как теперь с тобой. Знаю, всегда так говорят, но в моем случае это правда.

Они не успели выпить кофе – начали целоваться сразу в прихожей, и Георгий до сих пор не понимал, как такое могло получиться. Как только его губы коснулись губ Лены, в мозгу словно зажглась тысяча звезд. Он наслаждался каждой секундой этого блаженства, сливаясь воедино с самым прекрасным созданием на земле. Каждая клетка его тела совпадала с Лениной, и это было страшно.

Завернувшись вдвоем в одно одеяло, они побрели на кухню курить.

– Я все-таки сварю кофе? – неуверенно предложила Лена.

– Прошу тебя, не беспокойся. Просто прижмись ко мне, больше ничего не нужно. Знаешь, а я ведь тебя люблю…

– Не шути так.

– Если бы! Я действительно тебя люблю, как только может стареющий мужчина любить молодую красавицу, и даже еще сильнее. А тебе я хоть немного нравлюсь?

– Ты еще спрашиваешь? Зачем я, по-твоему, вожусь с твоей вакциной столько времени?

– Я думал, тебе интересно…

– Ха! Да я половины не понимаю!

– Лена, это же очень просто. Я тебе сейчас все объясню.

– Спасибо, обойдусь. Главное, я вижу: вакцина работает лучше других иммуномодуляторов. И уволь меня от деталей.

– Как скажешь. Наверное, мне пора идти?

– Если хочешь, оставайся. Не знаю только, как на это посмотрит твоя жена.

– Никак не посмотрит. Она сегодня дежурит, сын у бабушки…

Он очень надеялся, что утром избавится от наваждения. Что проснется не в прекрасной сказке, а просто в чужом доме рядом с чужой женщиной. Он так хотел почувствовать себя неуютно в маленькой ванной, где не было его бритвенных принадлежностей, так хотел затосковать по собственной уютной кухне и родной жене с горячим вкусным завтраком… Но выяснилось, что для него нет ничего милее Лениного заспанного личика, а на все остальное ему плевать.

Он ковырял неудобной вилкой пережаренную яичницу с колбасой, мрачно думая: «Надо же было так вляпаться», – и чувствовал себя самым счастливым человеком на земле.

Дверь ординаторской распахнулась, и на пороге возник Спирин. Марина немного смутилась: ведущий хирург больницы застал ее за питьем чая.

Она восхищалась Спириным еще со студенческих лет, как недостижимым идеалом. И не только хирурга. Его мужественная физиономия с крупными суровыми чертами частенько фигурировала в ее мечтах. Хорошо, что она познакомилась с ним, уже будучи замужем, иначе, наверное, совсем пропала бы. Даже сейчас, приближаясь к пятидесяти годам, Спирин выглядел великолепно: тело бугрилось хорошо прокачанными мышцами, рыжая шевелюра блестела, а зеленые глаза светились молодым задором.

– Хотите чаю? – предложила она.

– Спасибо, нет. – Спирин обвел взглядом ординаторскую. – Узнаю отделение общей хирургии. Через минуту после конца рабочего дня ни одной живой души! И мои помощнички тоже все разбежались. А ведь хирургией нужно болеть, иначе нет смысла ею заниматься!